Ипполит поднялся по железной лесенке, толкнул люк, пролез через него. Вера поднялась вслед за ним.
Теперь они были на самой обычной лестнице старого петербургского дома – на так называемой черной лестнице, по которой до революции поднимали в квартиры дрова и спускали помои.
С тех пор прошло без малого сто лет, но, как и прежде, на этой лестнице пахло помоями, кошками и кислыми щами.
Ипполит снова уверенно поднимался наверх, мимо закрытых обшарпанных дверей.
Вера пошла за ним – это уже вошло у нее в привычку. Впрочем, теперь это было легче, чем прежде.
Они поднялись на шестой этаж, но лестница здесь не закончилась. Она поднялась еще на два марша и уперлась в обитую железом дверь, на которой висел заржавленный навесной замок.
– А теперь куда? – протянула Вера, глядя на этот замок. – Дверь заперта. Или у вас есть ключ от нее?
– Можно сказать и так, – загадочно ответил Ипполит, и замок непостижимым образом оказался у него в руках.
– Да вы фокусник! – усмехнулась Вера.
Ипполит открыл дверь.
За ней оказался длинный чердак. Столбы и стропила, поддерживающие крышу, образовывали нечто вроде средневекового храма. Где-то наверху гулко ворковали голуби.
– Куда сейчас? – снова спросила Вера. – До сих пор мы все время поднимались, но теперь подниматься некуда!
– Есть куда! – уверенно возразил Ипполит. – Всегда можно пасть еще ниже или подняться еще выше! Но теперь начинается самая сложная часть пути…
– Начинается? – испуганно переспросила Вера. – Я-то думала, что она подходит к концу! Если то, что было до сих пор, – не самая сложная часть пути, мне даже страшно подумать, что нас ждет впереди!
– А вы не думайте! Вы просто идите за мной, след в след! Но только упаси вас боже ошибиться и отступить в сторону!
– Ну вот, опять – шаг влево, шаг вправо считается за побег… – проворчала Вера.
На этот раз Ипполит не удостоил ее ответом.
Он прошел через чердак до его противоположного конца и подошел к узкой деревянной лесенке, поднимавшейся к слуховому окну, закрытому глухим ставнем.
– Сейчас мы поднимемся по этой лесенке, – предупредил старик Веру, – и вот тут будьте очень осторожны, не делайте никаких резких движений, все только по моей команде! Вы поняли?
– Поняла, поняла… – снова проворчала Вера, которой уже порядком надоели все эти тайны и цирковые трюки.
Вслед за Ипполитом она поднялась к слуховому окну. Ипполит держал в руке две доски, которые он подобрал по пути через чердак. Взглянув на Веру, он осторожно открыл ставень, который вблизи был больше похож на квадратную крышку люка. Видно было, что крышка эта очень тяжелая, поднимая ее, Ипполит побагровел от напряжения. Приподняв крышку до половины, он подставил под нее одну доску, более толстую и короткую, и скомандовал:
– Пролезайте, быстро! И постарайтесь не задеть крышку!
Вера не стала задавать лишних вопросов. Она протиснулась в полуоткрытое окно и оказалась на пологой крыше. Над ней низко нависало сырое и серое петербургское небо, по сторонам раскинулось море городских крыш.
Вера сделала шаг в сторону, чтобы не мешать Ипполиту.
Он вслед за ней выбрался на крышу, повернулся лицом к окну и второй доской, которую все еще держал в руке, выбил ту доску, которая подпирала ставень.
Тут случилось нечто неожиданное: вместо того чтобы захлопнуться, закрыв слуховое окно, ставень открылся шире под действием незаметного противовеса, а на окно упала другая тяжелая крышка, усаженная ржавыми гвоздями.
– Еще одна ловушка, – пояснил Ипполит, – если открыть эту крышку до конца, срабатывает система противовесов, и крышка с гвоздями падает на незваного гостя!
С этими словами он привел страшную мышеловку в исходное положение.
– Неужели вы сами придумали и изготовили все эти ловушки? – спросила Вера, с невольным испугом взглянув на старика. Он открывался ей с неожиданной стороны.
– Бог с вами! – ответил Ипполит с притворным испугом. – Мне бы такое и в голову не пришло! Да и не под силу старику устроить все эти фокусы!
– Тогда кто же их устроил?
– Дело в том, что здесь, на Васильевском острове, издавна жили разные сектанты – хлысты, молокане, трясуны и многие другие, менее известные. Их всегда, еще в девятнадцатом веке, преследовали власти, и после революции положение не очень изменилось. Многие из них жили на нелегальном положении, и у них были тайные убежища, оборудованные подобными системами защиты. А я как-то работал в архиве, и мне случайно попались на глаза их записи. Записи были сделаны тайным шифром, так называемым голубиным письмом, но я сумел его разгадать.
Вот таким образом я и узнал об этих тайниках, потайных ходах и ловушках. Но сейчас – не самый подходящий момент для лекций по истории Васильевского острова, нам бы избавиться от преследователей и добраться до безопасного места…
– Совершенно с вами согласна! – проговорила Вера.
– Ну, а если согласны – идем дальше. И помните, необходимо следовать точно за мной! Буквально след в след!
Вера оглянулась на смертельную мышеловку. Теперь она понимала всю серьезность этого предупреждения.
Ипполит быстро и уверенно прошел по крыше до другого ее конца. Вера старалась не отставать.
Отсюда уже не было видно слуховое окно, через которое они выбрались на крышу. Зато на этом краю крыши обнаружился узкий деревянный мостик, переброшенный на другую крышу. Мостик выглядел очень хрупким и ненадежным, он был сколочен из квадратных плашек, набитых на две узкие доски. Самое же неприятное – у этого мостика не было перил.
– Идите за мной, не останавливайтесь и не смотрите под ноги! – предупредил Ипполит, прежде чем ступить на мост. – И самое главное – ступайте только на те же плашки, что и я! Только на те же самые плашки! Понятно?
– А нам обязательно нужно идти на ту сторону? – робко осведомилась Вера, испуганно глядя на мостик.
– Если мы хотим отделаться от преследователей – то да, обязательно.
– А может, они и так уже отстали? Ведь там, на пути, было столько хитростей и ловушек!
– Я бы на это не слишком рассчитывал! – ответил Ипполит, к чему-то прислушиваясь. – Это очень упорные и настойчивые люди! По крайней мере, один из них…
В глубине души Вера понимала, что он прав, но сил уже не было таскаться по крышам. А этому Ипполиту хоть бы что – ишь, как глаза блестят, радуется как мальчишка неожиданной игре. Несмотря на то, что понимает, что все это очень серьезно. А Вере как-то трудновато представить, что в наше время сохранились в городе какие-то старинные ловушки, тайные проходы и обманные люки. Хотя вот же они, перед глазами. Нужно быть внимательной, Ипполит прав.
И тут один за другим раздались два крайне неприятных звука, фактически слившихся в один: сначала звук тяжелого удара, а затем – крик боли и страдания.
Женский крик, который поднялся до мучительно высокой ноты и резко оборвался.
– Что это было? – испуганно проговорила Вера, схватив Ипполита за руку.
– Это был ответ на ваш вопрос. Преследователи добрались до слухового окна. Мышеловка сработала, и, судя по звукам, женщина вышла из строя.
– Убита?!
– Во всяком случае, потеряла сознание. Но второй человек, явно более опасный, разберется с ловушкой и выберется на крышу. Гибель спутницы его не остановит.
– Вот откуда вы все знаете? – вздохнула Вера.
– Так что нам нужно идти вперед! – сказал Ипполит, никак не отреагировав на ее слова, и ступил на мост.
Повернувшись к Вере, Ипполит повторил:
– Идите по тем же плашкам, что и я! Только по тем же самым!
Вера ступила на мост – и голова у нее закружилась: внизу, под ее ногами, разверзлась пропасть. На дне этой пропасти она увидела пустой заасфальтированный двор, крошечные кубики мусорных контейнеров. Возле одного из них копошилась человеческая фигурка. В углу двора стоял старый автомобиль, похожий сверху на игрушечную машинку.
Вера и в обычных обстоятельствах боялась высоты, она не могла без страха выйти на балкон, оттого с такой радостью переехала в бабушкину квартиру на первом этаже. Прежде они жили на двенадцатом, и у нее при взгляде с балкона вниз сразу же начиналось головокружение. Из окна можно было смотреть только через стекло, мать вечно ругалась, что Вера не помогает ей мыть окна, пока Вера едва не вывалилась, с трудом уцепившись за подоконник. Мать увидела ее – бледную до синевы, с испариной по всему телу – и поверила, что Вера не притворяется.
Сейчас она оказалась на шатком мостике, да еще без перил…
– Не смотрите под ноги! – крикнул Ипполит. – Идите за мной!
Легко сказать – не смотрите под ноги! И как, интересно, можно не смотреть под ноги – и в то же время ступать на те же плашки, по которым идет Ипполит?
