– Что?!
Ей мгновенно сделалось тошно. Тошно и холодно. И обаяние от тихого семейного обеда исчезло мгновенно. Сейчас, вот сейчас он скажет ей, что передумал. Что по-прежнему хочет жить один. И что они сильно поторопились, перетащив все ее вещи к нему. Ей пора возвращаться. И ему вообще некогда заниматься ее делами.
– Твой муж задерживается, – сказал Игорь, не поднимая глаз.
И тошнота ее усилилась.
– И что?
– Тебя это вовсе не волнует? – он криво ухмыльнулся.
– А я должна впасть в истерику?! – возмутилась Света, вскакивая с места. – Он не пожелал мне помочь! Даже не пожелал меня выслушать! Я сказала ему, что я в беде! Этого недостаточно для того, чтобы все бросить и вернуться?!
– Достаточно, – покладисто отозвался он.
– И? Что мы наблюдаем? Вместо того чтобы вернуться, он отключает телефон! И ни разу, слышишь, ни разу больше не сделал попытки со мной связаться! Мне в спину, можно сказать, дышит убийца, а он даже не перезвонил! И после этого… Факт его несвоевременного возвращения должен меня волновать?!
Она тяжело задышала, перепугавшись, что сейчас расплачется. Света отошла к окну, встала спиной к кухне, чтобы Игорь не смог видеть, как корежит ее рот, как трясутся ее щеки. Чтобы он не видел, какая она некрасивая и жалкая.
– Считаешь меня черствой? – проговорила она, немного справившись с подступающими слезами. – А зря! Я просто… Просто все эти десять лет была одинока, понимаешь?
За ее спиной ножки стула громыхнули об пол. Игорь резко вскочил, встал у нее за спиной, уперся лбом ей в спину.
– Я не считаю тебя черствой, Свет. Я боюсь, – его руки сомкнулись у нее на животе. Игорь горячо задышал ей в шею. – Я боюсь, что, когда он вернется, ты уйдешь.
– Куда?
– От меня… К нему… А я уже без тебя не смогу, Света. Не смогу. Ты такая славная! Ты такие оладьи из кабачков печешь!
Света засмеялась, зажмурилась, слезы все же потекли из глаз – предательски портя ее подводку, над которой она трудилась минут двадцать. Черт с ней. Все хорошо. У них все хорошо. И все не так, как она поняла, как она придумала. А совсем наоборот. Милое бесхитростное счастье. А как хорошо!
– Когда он вернется, я все расскажу ему про нас, можно? – спросил Игорь, разворачивая ее к себе и крепко прижимаясь.
– Конечно! – она дунула вверх, пытаясь согнать прилипшие к щекам мокрые от слез прядки волос. – Или ты, или я. Или и ты, и я.
Они тихо рассмеялись. Как заговорщики. И в этом тихом смехе было все: доверие, понимание, странное родство, которого она не обрела с Сережей.
– Он звонил на службу, – сказал Игорь, когда она уже умылась, причесалась, переоделась в домашнюю одежду и уселась с ногами к нему на диван, прижавшись к его боку.
– Кто? – не сразу поняла Света.
Она рассеянно наблюдала за скачками программ в телевизоре. Игорь любил носиться по каналам туда-сюда. Ей было хорошо с ним рядом, уютно и покойно. Глаза сами собой начали предательски смыкаться. И не сразу поняла, что он сказал.
– Твой муж, – он остановился на новостном выпуске и повторил с нажимом: – Твой муж.
– Зачем он звонил на службу?
Сон растворило неожиданной обидой, резанувшей невероятно больно. В голове заметалось. На службу, стало быть, звонил, а ей нет! Хотя она же телефон отключила, до нее нет возможности дозвониться, тут же попыталась Света его оправдать. Но не вышло. Сергей знал, что она перебралась к соседу этажом выше. Изыскал бы возможность найти ее, если бы захотел. Он был до мозга костей сыщиком. Мог отыскать кого угодно. Единственно, с дочерью вышла промашка. Но он ведь не успокаивается, ищет. Может, и найдет. А про нее – про свою законную жену – забыл!
– Зачем он звонил на службу?! – повторила Света вопрос и уставилась на Игоря требовательно и зло. – Чего молчишь?!
– Просил, чтобы за него написали рапорт. Просил продлить ему отпуск. Ему пошли навстречу.
– Откуда знаешь?
Ее губы подергивались от гнева. Серегу она в этот момент ненавидела. Люто!
– Я же говорил, что у меня в органах много хороших знакомых. – Игорь принужденно улыбнулся. – А ты чего так напряглась, Свет?
– Ничего! – огрызнулась она.
Вспомнила о дыхательной гимнастике, помогающей при стрессовых ситуациях, которой учил ее Игорь. Попыталась воссоздать. Черта с два вышло! Она просто задыхалась от ненависти! И легкие отказывались слушаться. И сердце заходилось. Дыши тут по системе, как же!
С кем прожила десять лет?! На кого потратила свою жизнь?! На человека, которому была мебелью! И если бы не Стас, упокой, господи, его грешную душу! Если бы не его преступные замыслы, она бы так и жила рядом с этим… С этим равнодушным чудищем!
Вот уж не было счастья, да несчастье помогло! Она покосилась на Игоря. Он наблюдал за ней внимательно, спокойно. Не как ее мужчина. А как старший брат, защитник, который по первому зову придет ей на помощь. И которому плевать на общественное мнение на ее счет. И который не станет ее стыдиться, если она оконфузится. И ей нечего, совсем нечего бояться. Он рядом!
– Все нормально. Правда, все нормально, Игорек!
Она нашарила его руку на диване, сжимавшую пульт, нежно погладила по костяшкам пальцев.
– Тебе обидно, что он так с тобой, – не спросил, проговорил просто, с кивком, и вздохнул. – И это понятно. Вы вместе столько лет.
– Вот именно! – не выдержала она, оплошала, и предательские слезы снова закипели в глазах. – Это… Это просто унизительно, Игорь! А если бы меня убили? Он даже не спросил!
– Спрашивал, – нехотя признался Игорь и тихонько так отодвинулся от нее сантиметров на десять.
А ей тут же показалось, что между ними пропасть.
– Спрашивал?! – неуверенно переспросила она. – Не могу поверить! И у кого же?
– У меня.
Игорь встал и заходил по комнате. И как-то не так заходил, как всегда. Не как хозяин по своей гостиной. Он будто на ринге разминался перед решающим боем. И Света, внутренне сжавшись, приготовилась к нокауту. Противостоять ему она не сможет, да и не хочет.
– Он звонил мне через моих друзей. Оказалось, у нас общие знакомые! – воскликнул он, взмахнув руками. И добавил с нажимом: – Надо же…
– И?!
Она следила за его метаниями по комнате, боясь шевельнуться. Его странная ходьба теперь напоминала ритуальный танец. Перед нападением! Пропасть разрасталась. Так казалось ей. Он, конечно, не станет махать кулаками. Не будет: удар, еще удар, противник повержен! Будет слово. Веское, хлесткое, страшное. И она снова останется одна. И все ее недавние мысли о нем как о защитнике – надежном, сильном – просто иллюзия. Ее мечта, вымысел, с которым проще жить.
Господи, сколько же в ней страхов!
– Спросил, что между нами.
Игорь как раз встал к ней спиной, и она не видела его лица. И не знала, что он в этот момент чувствует. По голосу понять было невозможно. Он был пустым, чужим, бестелесным.
– И?! Что ты ему сказал?
– Сказал, что между нами все серьезно, – резкий разворот на нее, взгляд, проникающий в самую душу. – Зря?! Зря так сказал?!
– Нет! Что ты! Все верно, – слова тонули в ее облегченном выдохе, казались неубедительными, пустыми. И тогда она заплакала. – Игорек, ну чего ты?! Я даже переполошилась! Подумала, что ты… Какую-то мне проверку устраиваешь перед тем, как выставить.
– Какая же дуреха-а! – выдохнул он.
Ритуальный танец закончился. Он снова был на диване рядом с ней, обнимал так, что дышать стало нечем. Или это счастье ее душило с такой силой, что никакая дыхательная гимнастика не помогала. А и черт с ней! Обниматься так было славно.
– К слову, он просил позаботиться о тебе, – проговорил Игорь, когда они нацеловались.
– Как трогательно, – рассмеялась она.
– Да ладно тебе, чего ты. Его тоже надо пожалеть.
– С какой стати? – Света откинулась на спинку дивана, глянула на него недоверчиво. – Чего это его жалеть?
– Он, кажется, дочь свою нашел, Света. – Игорь прошелся ладонью от затылка до макушки, зажмурился и качнул головой. И поежился, будто ему было холодно. – Наверное, это страшно.
– Он? Нашел? Настю?! Господи! Но где?! В горах?! В тысячах километров отсюда?!
Она застыла. Сразу вспомнилось.
Настя… высокая, красивая в пуховом лыжном костюмчике топчется у порога, поджидая Говорова. Русоволосая, голубоглазая, с милым, уживчивым характером, который Свету постоянно бесил. На все ее придирки Настя либо молчала, либо улыбалась. Почти никогда не спорила. Изредка возражала, но тихо, без надрыва.
– Далеко собралась? – вспомнила Света свои слова, будто час назад спросила.
И даже вспомнила, как стояла, привалившись к дверному косяку, в тонком домашнем платье, светившемся насквозь. И как смотрела на Настю с ядовитым подвохом. Она-то знала, что они никуда не уедут! Она же видела! И запись потом пересмотрела не раз. И знала, что они никуда не уедут.
А остановила бы она ее, шепни ей кто, что снегоход заглохнет в сопках? Смогла бы справиться с ревностью, которая ее постоянно душила? Ей сложно было делить Сергея с его дочерью. Очень сложно! И Настя ей мешала, постоянно путалась под ногами и…
