Я нервно рассмеялся, снова поежившись и снова попытавшись вырваться из цепких объятий зловещей мадам. Она была сильной — поцеловала, как и обещала, меня в ушко, на мгновенье чуть отстранилась, глядя мне в глаза своими черными глазищами.
— Ну вот и все. Сейчас ты отлетишь на небеса, а я выну сокровище из твоего кармана и оставлю тебя одного на скамейке в Булонском лесу…
Позже я не раз пытался припомнить свои ощущения в те несколько секунд, когда по задумке мадам Бишу я должен был «отлететь на небеса». Но, как говорится, «все смешалось в доме Облонских» — нервное перенапряжение, бешеный стук сердца… в те мгновения я не смог бы ответить на простейшие вопросы, не то что запомнить ощущения.
В одно мгновенье что-то так сильно встряхнуло меня, что я был близок к потере сознания. Все же я понял — она выстрелила. Мне удалось вполне натурально завалиться на спинку скамьи и закрыть глаза, надеясь, что милая убийца не сделает контрольного выстрела в голову.
Впрочем, мадам, вероятно, была уверена в моей смерти. Она сунула руку мне в карман, ловко достала тот самый сверток. Быстро оглядевшись и не заметив ничего подозрительного, она торопливо размотала фольгу.
— Merde!
Что ни говори, а ругательство прозвучало со всей гаммой полагающихся чувств. И бедняжку Натали можно было понять: еще бы — угрохать красавца Алена и остаться в буквальном смысле с фигой в руках — то бишь с двумя свеженькими плодами фиговых деревьев в фольге. Здесь, кстати, без ложной скромности хотел бы сообщить, что идея с фигой пришла в голову именно мне, я даже назвал всю операцию «Фига» — правда, так и не смог ясно и четко перевести это для комиссара на французский язык.
— Merde!
Тут уж я не удержался и от души подыграл убийце. Сначала тихонько, жалобно застонал и моментально, без паузы, вскочил на бодрые ножки, изумленно распахнув миру глаза и восторженно всплеснув ручками: «О господи, так я уже на небесах?!»
Надо отдать должное мадам: она не ужаснулась ожившему «трупу», не впала в истерику, даже не закричала ничего нецензурного по-русски или по-французски. Прекрасная Натали попросту вытянула вперед руку с крепко зажатым в ней пистолетом, и вот теперь мне пришлось отчаянным прыжком в сторону спасать свою молодую жизнь, потому как воительница принялась палить в меня. К счастью, прыгучестью меня бог не обидел, и я ломанулся в ближайшие кусты, спасаясь от пуль разъярившейся Натали.
— Стоять! Полиция!
Слава богу, полиция не заставила себя долго ждать. Одновременно с металлическим голосом из-за ближайшего дерева на преступницу бросился полицейский, и все мгновенно преобразилось, как на съемочной площадке какого-нибудь боевика. Откуда-то появилась целая армия ажанов, с воем подкатили машины, в том числе и «Скорой помощи», куда меня без вопросов засунули, и очень кстати, потому что едва надо мной склонился врач, осторожно снимая мою куртку, как я наконец-то отключился — повторюсь, от избытка чувств.
Глава 43. Возвращение на круги своя
В тот день я возвращался домой подобно бойцу-победителю: мой торс украшал здоровенный синяк в области сердца, мое лицо было мужественно-бледным, и я с величайшим достоинством принимал комплименты отца, а также дружеское виляние хвостом благополучно возвратившегося из ветеринарной клиники Билли.
— Ну вот, все хорошо, что хорошо кончается, — проговорил отец, после нашего совместного ужина поудобнее устраиваясь в своем любимом кресле в гостиной, отпивая свой любимый джин и поглядывая на меня — своего если и не любимейшего, то, во всяком случае, единственного сына. — Врач сказал, завтра, если все будет в норме, они выпишут Лулу. Слава тебе господи, девочка пошла на поправку.
Для полного кайфа он закурил сигару и милостиво кивнул мне, словно давая «добро» на мой рассказ.
— А теперь прошу тебя, мой дорогой Ален, расскажи поподробнее, в чем же было дело и почему под жутким дождем в нашем саду эти несчастные полицейские продолжают поиски уже по десятому кругу. Признаться, никогда не думал, что детективная история случится в моем собственном доме!
Разумеется, я все рассказал — с чувством, с толком, с расстановкой, заново переживая все перипетии последних дней. Что интересно, в их стремительной череде день сегодняшний бил все рекорды, столько много в нем уместилось самых волнующих событий.
— Надо отдать должное мадам Бишу, она та еще штучка, и парижской полиции с ней будет очень непросто сладить. Представь себе: только мы прибыли в управление, а ее адвокат уже ожидал нас там! Сама мадам лишь молчала и улыбалась. Насколько мне известно, сейчас к ее допросу приступили представители Интерпола — ведь дело не только в убийстве и в покушении на убийство, но и в краже в России!
— Понятно, почему в саду трудится столько народа, — вальяжно кивнул Старый Лис и потрепал по загривку подскочившего Билли, радовавшегося возвращению домой. — Послушай, мой дорогой Билли, может, ты шепнешь мне на ушко: куда ты закопал последнее яйцо Фаберже?
Я в свою очередь тоже поспешил приласкать псину:
— Билли, нашепчи лучше мне — ведь, в конце концов, именно я привез тебя из Москвы! Ну, давай — так сказать, в знак благодарности! Полицейские пусть сколько угодно дружно ищут, а мы с тобой ночью отправимся к нужному месту и…
Мы еще немного поболтали и разошлись по своим углам: отец — в радостном ожидании возвращения Лулу, я — с чувством исполненного долга.
На следующий день я присутствовал при обыске в поместье мадам Бишу. Это было волнующее мероприятие, потому что мы увидели такие сокровища, такие ценности, место которым только в самых известных музеях мира.
В галерее, оборудованной в просторном подвале особняка, бригада Интерпола обнаружила множество контрабанды со всего света, в том числе древние статуэтки из храма богини-кошки Бастет в Египте и статую Будды, похищенную несколько лет назад из буддийского монастыря на острове Шри-Ланка.
«Наша» коллекция яиц также была здесь, не считая того, тринадцатого, что припрятал наш Билли. Удивительная филигранная работа, двенадцать произведений ювелирного искусства…
— Вы понимаете? — многозначительно взглянул на меня комиссар. — Практически вся коллекция была на месте, оставалось лишь последнее, тринадцатое, яичко — и именно оно попало в желудок не того пса!
— Как говорится в русской пословице, человек предполагает, а бог — располагает, — кивнул я. — Мадам Бишу полагала, что богатство делает ее всесильной. Ан нет! И между прочим, наш случай — повод оправдать «несчастливое» число «тринадцать»: ведь именно тринадцатое яйцо спасло своих собратьев от злобной хозяйки — теперь эта коллекция покинет мрачное подземелье и вернется к своему настоящему хозяину. И кстати сказать, если помните, хозяин, заказчик этой коллекции, обещал кругленькую сумму тому, кто ее вернет, — стало быть, вы имеете на это полное право, даже без тринадцатого яйца.
Комиссар в одно мгновение порозовел, бросив на меня подозрительный взгляд исподлобья.
— Мне кажется, вы заслуживаете вознаграждения гораздо больше, чем я. А меня вполне устраивает и моя зарплата. Скоро уйду на пенсию и тогда…
И тут же он столь мечтательно затянулся своей трубкой, что без лишних слов стало ясно: человек спит и видит себя пенсионером, без краж и убийств проводящим мирный досуг с любящей супругой.
Я улыбнулся ему и с нажимом повторил, что через российскую полицию передам хозяину коллекцию, что его награду заслужило парижское управление полиции и лично комиссар Риво. Комиссар лишь рассмеялся, словно принимая все это за добрую шутку.
Последнее открытие на территории поместья мадам Бишу потрясло всех: за конюшней, где холили и лелеяли арабских скакунов, полицейские обнаружили собачье кладбище. Тринадцать зарытых трупов собак — тех самых, в чьих желудках прибыли из Москвы золотые яички, включая и подопечного Мари, оказавшегося «пустышкой»; несчастные псы нашли свою мучительную смерть под скальпелем мсье Буасье.
— Бедняги, — покачал головой комиссар Риво. — Бессловесная тварь страдает так же, как и мы. Я думаю, за смерть этих собак наша мадам заслуживает не меньшего наказания, чем за смерть Мари и Нико.
— Согласен.
На этом события дня благополучно завершились, если не считать заполнение многочисленных протоколов и прочих полицейских бумаг.
Пожалуй, одним из самых радостных дней во всей этой парижской истории выдался день 12 октября, когда отец привез из клиники Лулу. Первым делом, едва выпрыгнув из машины, Лулу бросилась обнимать Билли, который также едва хвост не сломал, радостно приветствуя свою хозяйку.
— Смотри-ка — такое впечатление, что они всю жизнь жили бок о бок, — рассмеялся отец, наблюдая эту сценку. — Ты не представляешь, Ален, как я счастлив!
