что все в них влюбляются. Мол ваша подружка тоже не смогла устоять и сразу же влюбилась в него, когда она только посмотрела на него.
— Это правда, — загадочно улыбается Ракель. — Анна очень много говорила про его глаза. Она прямо-таки их обожала.
— Да, а ты, наверное, возмутился и заявил ему, что неотразимее тебя все равно никого нет? — скромно хихикает Эдвард.
— Ну конечно, нет никого неотразимее меня! — с гордо поднятой головой заявляет Терренс. — Питеру и Даниэлю крупно повезло, что я стал участником их группы. И они, разумеется, признают мой непоколебимый авторитет.
— Ой ну все, только не надо опять нахваливать себя! — закатывает глаза Наталия. — Все и так знают, кто ты такой. Не надо повторять это по сто раз.
— Так я еще ничего не говорил. Но если начну, то, конечно же, оглашу весь список причин, по которым меня просто нельзя не признать привлекательным и очень значимым мужчиной.
— Мы его уже знаем наизусть, дорогой, — скромно хихикает Ракель. — Можешь огласить ему тому, кто еще не знаком с тобой.
— Нет такого человека, который не знает такого важного человека, как Терренс МакКлайф.
— Я бы, конечно, огорчил тебя новостью о том, что есть люди, которые и имя-то твое никогда не слышали… — задумчиво говорит Эдвард, держа вилку в руке и что-то рисуя ею в воздухе. — Но лучше не буду портить тебе аппетит и позволю думать, что ты и впрямь такой весь крутой и важный. Пока не буду. А потом посмотрю…
— Вот и не раскрывай свой ротик, — невинно улыбается Терренс. — Потому что моя значимость была подтверждена многими людьми уже несколько раз.
— О, Господи… — закатив глаза, тихо выдыхает Наталия.
После тихих смешков в воздухе воцаряется небольшая пауза, после которой Ракель с загадочной улыбкой опирается локтем о стол, а подбородком — о свою ладонь.
— Да уж, так вот кем был тайный поклонник Анны, о котором она нам с Наталией все уши прожужжала, — задумчиво говорит Ракель, неторопливо перебирая вилкой содержимое ее тарелки.
— Признаюсь честно, парни уже провозгласили тебя нашей свахой, — с тихим смешком признается Терренс.
— Меня? Свахой?
— Да! Ведь парни влюбились в твоих подружек. Мой братец встречается с Наталией, а Даниэль без ума от Анны.
— Это точно! — с широкой улыбкой соглашается Наталия. — Можно сказать, что Ракель — наш талисман, который помог нам обрести свою счастье.
— Кстати, мы с Дэном пообещали Питу, что вы найдете для него красивую девчонку. Мы-то все в парах, а он абсолютно одинок и немного завидует, когда мы говорим о своих красавицах. К тому же, я видел, с какой грустью он смотрел на Перкинса, когда тот обнимал и целовал Анну.
— Передай Питеру, что сваха Ракель обязательно подберет ему подружку, — шутливо обещает Ракель. — Выберем самых лучших и представим их твоему другу. Может, ему и правда кто-то понравится.
— Мне почему-то кажется, что ему будет непросто угодить… — задумчиво предполагает Эдвард. — Такое чувство, что Питер очень избирателен в девушках и не будет общаться со всеми подряд. Его явно не привлекает возможность встречаться с первой встречной.
— В любом случае, когда этот парень влюбится в кого-нибудь, то перестанет убеждать нас в том, что он не хочет ни с кем встречаться, и ему на самом деле хорошо, — уверенно отвечает Терренс.
— Это точно! — восклицает Наталия. — Раз уж Ракель, так сказать, дважды попала в точку и волшебным образом свела своих подружек с хорошими мужчинами, то и в этот раз должна попасть. Она, конечно, не знакомила меня с Эдвардом и Анну с Даниэлем, но будем считать, что моя подружка все равно имеет к нашему счастью прямое отношение.
— Но думаю, что на этот раз я все-таки точно сведу двух людей, — уверенно отвечает Ракель. — И возможно, стану той, благодаря которой образуется новая пара.
— Берегите этот талисман, ребятки, — широко улыбается Терренс, приобняв Ракель за плечи. — Она — не только причина нашего счастья, но и та, которая и правда может помочь моему другу встретить хорошую девушку и наконец-то в кого-то влюбиться.
— Ракель несет всем радость и удачу! — весело отвечает Наталия. — Уверена, что когда ты познакомишь ее с тем самым Питером, то он обязательно встретит свою любовь.
— Я не сомневаюсь.
— Так что дерзай, Терренс! Чем скорее, тем лучше.
— Слушайте, а вы можете воспользоваться шансом познакомиться с парнями, если приедете к нам на репетицию.
— Правда? — слегка округляет глаза Ракель.
— Да, девчонки, подъезжайте домой к Даниэлю! Вы ведь бывали там и знайте, как туда ехать. Мы с парнями будем очень рады, если вы послушайте нас и выскажите свое мнение.
— Пф, какие вопросы, приятель! — громко ухмыляется Наталия. — Приеду и с удовольствием проведу с вами время!
— И я не могу упустить шанс впервые услышать, как ты поешь в группе, — с легкой улыбкой говорит Ракель.
— Поверь мне, Ракель, они поют и играют просто замечательно, — уверенно отвечает Эдвард. — Я уже однажды слышал, как они играют, и остался в восторге. Если послушаешь их, то точно не будешь разочарована. Даю руку на отсечение.
— Кстати, Эдвард, тебя мы тоже хотим видеть на одной из репетиций, — дружелюбно говорит Терренс. — Даниэль и Питер сказали, что давно не встречались с тобой, и попросили пригласить тебя потусоваться с нами.
— Ну раз приглашайте, то я с радостью приду. Если завтра у вас будет репетиция, то вы можете рассчитывать на мой визит.
— Да мы все можем приехать завтра и послушать вас! — восклицает Ракель.
— Вот именно, — бодро соглашается Наталия. — Раз нас приглашают, то грех отказываться от такого предложения. По крайней мере, мы с Ракель сможем потребовать с Анны объяснений за то, что она ничего не сказала нам про своего парня.
— Главное, чтобы ей было хорошо с ним. А судя по ее рассказам, Анна чувствует себя просто великолепно и очень счастлива с тем парнем. Лично я очень рада за нее.
— А вот я на ее обиделась, — скрестив руки на груди, хмуро говорит Наталия. — Почему она ничего не говорила нам о том, с кем она встречается? Как будто ее сию минуту убьют, если она расскажет нам об этой великой тайне!
— Мне тоже немного обидно, что она ничего не сказала. Но давай не забывать, что ты тоже молчала о своих отношениях с Эдвардом. Ты ничего не говорила Анне, а она не захотела раскрывать личность того Даниэля.
— Да, но я-то объяснила, почему это сделала, а вот с Сеймур до сих пор ничего не понятно. Обидно, что мы — ее подружки, но она ничего не рассказала нам о
