Она пересмотрела первую встречу с Эмилией Крэддок. Обыденная, достойная жалости ситуация: женщина подчинена чужой воле и суждениям, постоянно находясь в состоянии полной неопределенности и неуверенности. Почти постоянно. Бывали моменты, когда это загипнотизированное существо пробуждалось и частично выходило из состояния подавленности и страха.
На Дженнифер гипноз этот не действовал. Когда-то она обожала Певерила Крэддока. Теперь она его ненавидела и боялась — втайне. Что-то случилось, что вызвало эти чувства и отправило их в самые потаенные уголки сознания, Мисс Силвер не зря двадцать лет работала с детьми, она нала, что если ребенок сильно напуган, он ни за что не скажет, что его так напугало.
Сестры Тремлет, Миранда, Августус Ремингтон, Джон Робинсон — со всеми были первые встречи, и все они оставили довольно яркие впечатления. Она мысленно их перебрала.
Закончив с «колонистами», она обратилась к последней — к короткому контакту с убийцей. Вот он выходит из автобуса, ступает на землю. Двое пошли к вокзалу — две пожилые женщины с корзинками. Остальные семь-восемь пассажиров двинулись в направлении Центральной улицы. Она подождала, когда они отойдут подальше, чтобы никто не заметил, что она встретится с симпатичным молодым человеком, который подъедет на машине. Она открыла сумочку и уткнулась в листок, который можно было принять за список покупок. Когда последний из пассажиров покинул привокзальную площадь, она пошла в сторону вокзала, и на полдороге увидела забинтованного мужчину. Она отчетливо видела эту сцену: идет, прихрамывая, рука в перчатке — на набалдашнике трости. Между первым и вторым пальцами перчатки был треугольный разрыв. Она не помнила его до этого момента, но сейчас ясно увидела. Замша разошлась по швам, образовалась треугольная дыра. От нее расходились три шва, болтался обрывок нитки. Трость он держал в левой руке. Повязка покрывала всю голову, как шапка, и закрывала правую часть лица. Воротник широкого старого плаща был поднят. Он прошел слева от нее, так что к ней была обращена правая сторона лица. Правая сторона лица — поднятый воротник, закрывающий шею, — широкий рукав — забинтованная рука. В руке чемоданчик. Мало что видно с ее стороны, с правой стороны. А слева — невидимая ей часть лица, торчащий воротник плаща, болтающийся рукав и рука в перчатке поверх набалдашника. Больше она ничего не видела, не могла вспомнить. Картина стояла перед глазами, но на ней не было деталей.
Она стала размышлять о трости. Самая обычная — гладкая рукоять, гладкая темная палка. Сейчас почти никто не ходит с тросточкой. Но поскольку убийца был вполне здоров, трость была ему нужна для маскировки. Но и в этом случае она сейчас может быть у него. Поскольку она старая, побитая, с металлическим наконечником. Такую трость не купишь намеренно, она должна была ему принадлежать.
Да, скорее всего, она и сейчас у него. Такая трость может быть у кого угодно. Самая обычная и потому не представляет опасности. В ней нет ничего, за что можно зацепиться. Нужно поднапрячься и найти улики.
Какие улики? Она продолжала мысленно разглядывать картину, и вдруг в голове эхом отдались слова, которые она слышала два дня назад. Морис пререкался с Дженнифер.
— Он всегда носит перчатки.
— Он боится испортить руки.
И тут же встрявший в разговор Бенджи:
— А я не боюсь испортить руки! — на что Морис засмеялся и сказал:
— У тебя уже ничего нельзя испортить!
Обрывок разговора, никаких имен. Кто-то всегда ходит в перчатках. Мужчина. Перчатка забинтованного мужчины, перчатка на левой руке, опирающейся на палку, старая замшевая перчатка, потрепанная и старая, разношенная до того, что между пальцами образовалась дыра, нитка, торчащая из уголка дыры, грязная и потрепанная. Старая перчатка, поношенная перчатка. Если у кого-то найдется такая перчатка и трость…
Она дошла до этого пункта, когда тишину взорвал приглушенный звук выстрела.
Звук выстрела в деревне — вещь довольно обычная, даже среди ночи. Если бы мисс Силвер родилась и выросла в деревне, ее бы не насторожил этот приглушенный выстрел. Скорее всего, она не обратила бы на него внимания. Но сейчас он был слишком близок к предмету ее размышлений. Будучи горожанкой, она тем не менее часто и подолгу жила в деревне, и хоть не научилась относиться к привычным выстрелам с безразличием, но благодаря своему исключительно острому слуху поняла, что стреляли не снаружи, а в одной из комнат Дип-хауса. Она открыла дверь и прислушалась.
На лестничной площадке горела тусклая лампочка. Дальше шел темный коридор, ведущий в центральную часть. Все было тихо.
И тут раздался второй выстрел.
На этот раз сомневаться в его направлении не приходилось. Он донесся из-за стены, отделяющей крыло от центральной части. Она почувствовала какое-то движение возле себя, Дженнифер вцепилась ей в руку.
— Иди спать, дорогая, — спокойно и твердо сказала мисс Силвер, — мама уже спит.
— Там… стреляли.
— Наверное, мистер Робинсон. Ведь он часто выходит по ночам?
— Он не стреляет. — В ее шепоте слышалось презрение. — Он не убивает птиц, он только на них смотрит. Стреляли в доме. Что вы собираетесь делать?
— Пойду посмотрю, что случилось.
Дженнифер торопливо зашептала:
— Вы туда не попадете. Он запирает дверь. Всегда. У меня есть ключ. Я его нашла. Он забыл его в замке. Он до сих пор не знает, куда подевался ключ. Я туда заходила. Один раз.
Ее рука была твердой и холодной как лед. Она так напряглась, что не дрожала. Дженнифер медленно сказала:
— Я… видела… руку… Руку Кларисы… отрубленную руку. Я ее видела.
— Если у тебя есть ключ, ты дашь его мне, дорогая? Быстрее.
Дженнифер продолжала как заведенная:
— Он подумал, что выронил его из кармана. Он спросил, не видела ли я, и я ему соврала.
— Дорогая, ключ! И побыстрее! Не задерживай меня!
Дженнифер отпустила ее руку. Потом молча ушла и молча вернулась. Протянув ключ, она сказала:
— Вам нельзя туда идти!
Мисс Силвер взяла ключ.
— Мне можно, дорогая. И я хочу, чтобы ты мне помогла. Тихонько войди к маме в комнату и посиди с ней, пока я не вернусь. Ее нельзя тревожить. Ради бога, не отходи от нее. Завернись в одеяло, чтобы не замерзнуть.
Она сама сходила за одеялом, открыла дверь к миссис Крэддок и проводила туда девочку. Над рукомойником горел ночник, электрокамин был включен. В комнате было тепло и тихо. Миссис Крэддок спала неспокойным сном. Мисс Силвер закрыла дверь, прошла через площадку и углубилась в темный коридор, ведущий в пустынную часть Дома. В кармане халата у нее был отличный фонарик, она всегда брала его с собой, отправляясь в деревню. В сельской местности в самый неподходящий момент могут отключить ток. С фонариком она без всякого риска может идти в Разрушенную бомбой часть дома.
Она повернула ключ и вошла, оставив дверь открытой Выключателя на стене не оказалось, и мисс Силвер фонариком осветила небольшой коридор и площадку, от которой вниз шла лестница. Она стала по ней спускаться, неслышно ступая в мягких тапочках. Вокруг пыль и запустение — обрывки обоев, свисающие со стен, куски обваливающейся штукатурки и запах, означающий наличие сырости, пауков и мышей. Мисс Силвер обладала твердым характером и незаурядным мужеством, но пауков не любила. Она заметила несколько этих крупных мохнатых тварей на потрескавшихся влажных стенах, а когда дошла до низу лестницы и свернула в коридор первого этажа, под ногами что-то пискнуло и разбежалось врассыпную. Она надеялась, что это только мыши.
Коридор вывел ее в холл. Там начинались другие коридоры и двери. Она выключила фонарь и постояла, вглядываясь в темноту. Поначалу она была плотной, как черный занавес перед глазами. Потом мрак проредился. Перед ней был черный холл, но в одном месте темнота ослабевала. В дали коридора, уходящего вправо, тлел слабый свет. Пол показался ей надежным, и она пошла на это свечение, держа палец на кнопке фонарика.
Коридор начался через двадцать шагов. Свечение, поначалу еле заметное, стало чуть сильнее. Она сделала шаг — и поняла, каков его источник… Примерно на середине коридора находился светящийся предмет. Он висел в воздухе и шевелился. Он имел форму руки — ощупывающей руки.
Мисс Силвер включила фонарик и направила его на плавающую руку. Ее собственная рука была тверда и действовала уверенно.
Яркий белый свет фонаря осветил пятнистый потолок, грязные стены. Он осветил руку, свисающую с потолка на гибком шнуре — руку из прозрачного пластика с подсветкой внутри. Очень остроумно: пальцы слегка приподняты, как будто ощупывают и готовы схватить, затейливая подсветка заставляет больше предполагать, чем видеть. Очень ловкий фокус, рассчитанный на то, чтобы поддержать легенду о давней кровавой истории в семействе Эверли и отпугнуть непрошеных гостей.
