– Моя группа захвата не попала бы под удар, – недовольно глянул на него подполковник.
– Так ваша группа никуда и не попадает, – съязвил начальник отдела. – Ваши люди топчутся на месте, а мои люди работают. Вот и вся разница…
– Ваши люди могли погибнуть!
– Ну, стреляных воробьев на мякине не проведешь…
Артем с благодарностью взглянул на своего начальника. Не ожидал он, честно говоря, от него такого заступничества, особенно после того, как тот часом раньше устроил ему форменную выволочку за самодеятельность.
– Стреляные воробьи, это верно, – усмехнулся Штохин. – Киллеры стреляли по этим воробьям!
– Но ведь не постреляли!
– Да, но киллеров упустили!
– Колеса нам прострелили, – встрял в перепалку Артем. – Не смогли мы их догнать. И на постах их перехватить не смогли…
– Ну, и что нам теперь делать?
– А то и делать, что раньше делали. Искать… Раньше мы только Костюшину искали, а теперь знаем, что у нее сообщник есть. Вдвоем они прячутся.
– Да нет, это нам в самую пору прятаться, – хмыкнул Штохин.
– Ну, не знаю, как вы, а я прятаться не собираюсь. А вот они точно спрячутся. Думаю, на этот раз они тупо лягут на дно…
– И как нам их с этого дна достать?
Артем промолчал. А что он мог сказать, если не было у него никаких зацепок? Может, Агния к своему отчиму отправится, но так за его домом следят люди Штохина, и там ему нечего делать.
– Ну, чего молчишь? – насмешливо глянул на него Штохин.
– Я не молчу, я думаю. Вопрос у меня, как Скакунов узнал, что мы на него вышли?
– Как?
– Что, если Ольга Видова проговорилась? Может, позвонила ему…
– Кстати, а почему она до сих пор на свободе? – нахмурился Касьянов.
– Ну, она все-таки помогла нам выйти на Скакунова, – пожал плечами Артем.
– Не важно. Если она отравила Никольского, ее нужно закрывать.
– Я убийством Никольского не занимаюсь. Да и дела такого вроде бы нет.
– Будет. Давай за Видовой, сюда ее тащи, выяснять будем, кто Скакунова предупредил…
Артем с начальством спорить не стал, но сначала отправился к Татьяне Леонидовне, которая шла вторым звеном после Видовой. Ею и следовало заняться после Ольги, но Артем все-таки решил заехать сначала к ней. Видову задерживать надо, в отдел везти, а Татьяне Леонидовне он всего лишь в глаза посмотрит. Глаза скажут, предупреждала она Скакунова или нет.
Для кого-то суббота выходной, а для опера – это всего лишь возможность отдохнуть. Возможность гипотетическая и зачастую неосуществимая. Артем давно уже привык, что суббота для него – рабочий день. Более того, в такой день легче работать – и пробок на дороге нет, и граждане по домам сидят. Впрочем, у Татьяны Леонидовны могла быть дача, а сейчас лето, и дома ее можно не застать…
Кстати, а почему бы не обследовать ее дачу? Может, она предоставила свое летнее жилище Скакунову, чем черт не шутит? Подозрение на этот счет возникло, когда Артем нажимал на клавишу ее звонка. И еще больше усилилось, когда Татьяна Леонидовна открыла дверь. Вдруг Скакунов сейчас у нее на даче, а она вынуждена проводить прекрасный летний день в своей квартире?
– Здравствуйте, Татьяна! У меня к вам вопрос.
– Да, конечно.
Она чересчур напряженно смотрела на него. А напряжение могло возникнуть от того, что она пыталась сдерживать волнение. И еще Артему не понравилось, что женщина не торопится распахивать перед ним дверь. Нет, она, конечно, имела право не впускать его к себе в квартиру, но все равно подозрительно.
– Татьяна, вы одна?
– Да, конечно.
– Конечно? А почему конечно? Вы красивая женщина, я бы сам с удовольствием погостил у вас. Может, впустите меня в дом? – Он чуть ли не силой открыл дверь и заметил, что в прихожей нет знакомых мужских тапочек.
Что, если Скакунов не знал, какой дорогой шел за ним Артем? Вдруг он не знал и о его встрече с Татьяной Леонидовной? Маловероятно, и все-таки реально…
Он быстро вытащил пистолет из кобуры. И выстрелил. Выстрелил взглядом. Так свирепо посмотрел на Татьяну Леонидовну, что она вжала голову в плечи и глазами показала на дверь в ванную комнату.
Дверь тут же открылась, и в сумраке ванной Артем успел уловить очертания человеческой фигуры. А рука с пистолетом высунулась на свет, отгоняя тем самым от него все сомнения. Он должен был стрелять на поражение, но ему не хватало какой-то доли секунды, чтобы опередить противника. Сначала надо было уйти с линии огня…
Реакция не подвела, и рефлексы сработали безотказно, они отшвырнули Артема в сторону, а палец инстинктивно и резко выжал слабину на спусковом крючке. Выстрелы прозвучали почти одновременно. Сначала на пол упала Татьяна Леонидовна, а затем из ванной, хватаясь за простреленный живот, вывалился парень с перекошенным от боли лицом.
Но Артем не стал концентрировать на нем внимание. Вдруг этот стрелок не один, что, если в квартире находится его сообщник? Если это Скакунов, то где-то рядом могла находиться и Агния.
И на Татьяне Леонидовне Артем зацикливаться не стал, хотя с ней произошла самая настоящая катастрофа. Женщина лежала без признаков жизни, а вместо глаза зияла залитая кровью дыра. Она сама в этом виновата: не надо было пригревать преступника. Но все равно жаль, что все так произошло.
Артем наспех обследовал квартиру, затем вернулся к стрелку, который лежал на боку и сучил ногами от боли. Руками он держался за простреленный живот, что ж, пусть так делает и дальше. Только рану в животе он будет зажимать скованными руками.
Артем надел на него наручники, еще раз более подробно обследовал квартиру, вышел на балкон, вызвал «Скорую помощь». С Касьяновым он связался на ходу, доложил, что ранил и задержал Скакунова. А это действительно был он. А вот Костюшиной нигде не было.
– Вызови «Скорую»! – простонал раненый. Он не знал, что Артем уже сделал это.
– Зачем? Собаке собачья смерть.
Артем убрал пальцы с шеи Татьяны Леонидовны. Не было пульса. Все, нет ее больше… А ведь говорил он ей, что нужно делать с появлением Скакунова. Но нет, не позвонила она Артему. Жаль, что нельзя назвать ее дурой. Нельзя уже о ней плохо…
– Я не собака… Я жить хочу… Ну, звони давай!
– Так и Татьяна жить хотела…
– Я в тебя стрелял!
– Что-то часто ты стреляешь в меня. На воздух поднять не получилось, так ты стрелять начал…
– Это не я!
– А кто?
– Не я!.. «Скорую» вызови!
– Я спрашиваю, кто меня взорвать хотел? Агния?
– Да! Она!
– Я так понимаю, она у вас, типа, пиротехник…
– Она все может… «Скорую» вызови!
– Агния где?
– Не знаю!
– Как это не знаешь?
– Так и не знаю… Она убить меня хотела…
– Ну, это в ее репертуаре.
– Я знаю. Поэтому деру дал.
– Так, может, она по твоему следу идет?
– Все может быть… «Скорую» вызови!
– Уже вызвал. Скоро будет. А пока ее нет, мы с тобой поговорим…
– Плохо мне…
– Сейчас еще хуже будет… Ты на Костюшину все свалишь, а сам как бы и ни при чем. И еще скажешь, что я первый в тебя стрелял. А мне это нужно?
Одной рукой Артем закрыл Скакунову рот, другой – нос. Парень конвульсивно задергался.
– Что, страшно стало? – Артем убрал руки.
– Я первый стрелял! – заголосил Скакунов. – И в тебя вчера стрелял… Только я мимо стрелял!
– Ага, у меня в бронежилете шальная пуля застряла…
– На самом деле Агния стреляла!
– Кто такая Агния?
– А то ты не знаешь!
– Кто она для тебя? Начальник? Сутенер?
– Какой сутенер, ты чего?
– А кто ты, если не проститутка? Продаешься за деньги… Только уж лучше проституткой быть, чем таким, как ты. Кто такая Агния, я спрашиваю?
– Больно как!..
– Сейчас еще больней будет! Сейчас я тебе руки за спину заведу…
– Агния у нас главная!
– Самая главная или еще есть главней?
– Нет, выше никого нет… Она говорит, что есть, но я знаю, что нет. Она сама все мутит, людей под себя подвязывает, мы на нее работаем…
– Кто мы?
– Ну, про себя скажу, а про других – не знаю.
– Горбатов на нее работал?
– Я даже не знаю, кто это такой. Меньше знаешь, крепче спишь…
– Дашу Соловарову знаешь?
– Нет.
– Ольгу Видову?
– Ольга не наша. Ольга – одноразовый шприц… Ой, как больно! Мне бы шприц с промедолом!
– Откуда ты узнал, что мы вас ищем?
– Агния сказала, что на меня могут выйти. Видову, сказала, могут расколоть. А она машину мою знает… А вы Таньку раскололи, да?
– А ты об этом не знал?
– Знал бы, не сунулся…
– А куда бы сунулся?
– Ну, есть одно место, далеко отсюда…
– Почему сразу туда не поехал?
– Пусть сначала Агния, потом я…
– Агния знает про это место?
– Да, мы с ней там были…
– Где это?
– Я же говорю, далеко.
– А конкретно?
– В Карелии, там дом у озера. Я бы там умереть хотел…
– Умрешь на озере, это я тебе обещаю.
– Точно? – Скакунов затуманенно посмотрел на Артема.
Боль уже не терзала его. Такое ощущение, словно он перестал чувствовать свое тело. Уж не умирает ли он?
