— Помню, — сказал он. — Мне очень понравилось показывать вам нашу контору. Вы специализируетесь на каком-нибудь конкретном периоде?
Я рассказала ему все о магазине, как-никак, это моя любимая тема. Приятно было говорить о нем. Это напомнило мне о давних разговорах с Клайвом, когда мы еще только встречались, до того как вступили в брак и все кончилось неудачей. Приятно было найти общие интересы с другим человеком, иметь возможность обсуждать все в таких подробностях с тем, кто относится к этому предмету так же фанатично, как я. Правда, с Чарльзом я испытывала легкое замешательство. Не могла понять, всерьез он интересуется мной или нет. И решить, мой это тип мужчины или нет. Мы слегка флиртовали, потом оставляли это; думаю, мы оба противоречиво относились к идее нового романа. У меня были настолько скромные успехи в том, что касается мужчин, что мысль о завязывании новых отношений с кем-то, особенно так далеко от дома, была, мягко говоря, обескураживающей. Мне стало любопытно, не думает ли он так же.
Однако я находила Чарльза привлекательным, ничего не скажешь. Поймала себя на том, что жалею, что не заключила соглашения с Дженнифер, как в общежитии колледжа, где привязанная к дверной ручке лента означает «Не входить». Однако, если б мы заключили такое соглашение, оно бы касалось обеих, а я не хотела попустительствовать интимным отношениям между Дженнифер и Падди.
По ходу разговора я почувствовала, что за мной наблюдают, ничего необычного в этом не было. Вид у Чарльза был внушительный, одет он был лучше всех в ресторане. И бутылка шампанского в ведерке со льдом привлекала к себе пристальные взгляды. Но этот взгляд был каким-то иным. Я огляделась и увидела возле стойки Роба. На его лице было очень странное выражение, отчасти в нем было безразличие, отчасти… что? Ревность? Не может быть! Я посмотрела на него еще раз. Подумала: «Возможно». Ну и хорошо. Я улыбнулась Робу, потом подалась вперед, к Чарльзу, он протянул руку и сжал мои пальцы. Я сомкнула с ним руки. Роб повернулся к стойке и заказал еще виски. Мне стало любопытно, где Медб.
Чем бы ни мог закончиться этот вечер, будь мы одни, такой возможности нам не представилось. Когда мы допивали кофе, появился Райен.
— А, вот вы где, — сказал он. — Так и думал, что найду вас здесь. Что ели? Морского окуня? Жаль, опоздал. Я ел какую-то отвратительную ирландскую тушенку во «Втором шансе». Стряпню Маргарет. Надеюсь, она вскоре найдет кухарку. Ужин там не тот, что был прежде. А эта Дейрдре! Все время что-то роняет, чем-то стучит. Хорошо, что она ушла от нас, Чарльз. То и дело обливала чаем колени наших клиентов.
— Почему она ушла от вас? — спросила я. — В день отъезда она так отзывалась о «Втором шансе», что я думала — она ни за что туда не вернется.
— Бог ее знает, — ответил Райен. — Я так точно не знаю. Но своим уходом она сделала нам одолжение.
— Думаю, ей не понравился Дублин, — сказал Чарльз.
— Что там может не нравиться? — сказал Райен. — Кстати, о Дублине, Чарльз, — не пора ли нам возвращаться?
— К сожалению, да, — сказал Чарльз, целуя мне руку. Я подняла взгляд и увидела, что Роб снова смотрит на меня. — Но, может быть, как-нибудь в другой раз?
— Это было бы замечательно, — сказала я. — Спасибо за то, что помогли Алексу, и за очень приятный вечер.
Оба адвоката вышли к стоявшему «мерседесу» и уехали, машину вел Райен. Тронувшись с места, они с улыбкой помахали мне на прощание. Когда я снова оглянулась, Роба уже не было.
Разговор о Дейрдре напомнил мне, что завтра предстоит с ней увидеться. Она писала — что-то очень важное. Надо сказать, у меня это вызвало легкое раздражение. Я собиралась в этот день заняться поисками антиквариата для магазина. Но тем не менее решила дождаться ее. Может, она в самом деле скажет что-то интересное.
* * *
После полуночи в нашей комнате раздался телефонный звонок. Звонил Чарльз из Дублина.
— Хочу пожелать спокойной ночи, — произнес он своим приятным ирландским голосом. — Понимаю, уже поздно, но мне захотелось услышать ваш голос. Я провел чудесный вечер, хотя он и был очень недолгим.
— Я тоже, — ответила я. Хоть я и сказала себе, что он мужчина совершенно не моего типа, мне было приятно, что он позвонил.
— Мы еще увидимся. Это одно из благ выступать против иска семейства Бирнов, — усмехнулся он.
— До встречи, — сказала я и положила трубку.
— Кто это звонил? — спросила сонным голосом Дженнифер.
— Чарльз Маккафферти, — ответила я. — Спи.
— Папа сказал, что ты ужинала с одним из этих адвокатов, — сказала Дженнифер. — По-моему, он ревнует.
— По-моему, он слишком занят с Медб, чтобы ревновать меня, — съязвила я.
— Ты мне нравишься больше, чем Медб.
— Вот не знала, что у нас соперничество, — сказала я. — Спи!
* * *
На другой день Дейрдре не появилась. Прождав около двух часов, я позвонила во «Второй шанс». Мне показалось, что ответил Шон.
— Дейрдре там? — спросила я.
— Кто это? — спросил он с подозрением.
— Неважно, кто, — ответила я. Этот человек вызывал у меня сильное раздражение. — Я хочу поговорить с Дейрдре.
— Это та самая канадка, да? Приятельница человека, который отнял у нас Коттедж Розы?
— Он не отнимал его у вас. Коттедж завещал ему ваш тесть, — сказала я. — Дейрдре там?
— Здесь ее нет, — ответил Шон.
— Не знаете, где она? Она должна была встретиться со мной, — продолжала я. И пожалела о своих словах. Это разозлит его, и, возможно, у Дейрдре возникнут неприятности.
— Сегодня у нее выходной. Она вольна делать, что угодно. Где она — понятия не имею. И больше, пожалуйста, не звоните сюда! — сказал он и швырнул трубку.
Я прождала еще часа два, потом поехала на аукцион. Раздражающая женщина, подумала я. И семейка раздражающая. Я задумалась о том, что могла сказать мне Дейрдре такого важного. Может, о том, кто отец ребенка Бреты? Любопытно, конечно, но что тут такого важного? А если не об этом, то о чем?
Глава тринадцатая
Бог, создающий героев
Нуада, вот это был человек, человек и вместе с тем бог. Знаете, что у Туата де Данаан самое главное? Они были в определенном смысле богами, но у них были те же трудности, что и у всех нас, и они были смертны. В конце концов они все умерли, а потом настал конец и всему их волшебству, когда пришел святой Падриг и проклял старых богов. Три нераздельные богини, Банба, Фолта и Эриу умерли, их мужья-короли тоже.
Однако Нуада, как я сказал, был замечательным богом. Он был королем туатов и сражался в обеих битвах у Маг Туиред, у него был меч, наносивший только смертельные удары, волшебный меч из города Финдиаса, дар богов, один из четырех великих. В первой битве он одолел племя Фир Болг, изгнал его на запад, в Коннахт и на острова Аран. Но в том сражении Нуада лишился руки, а поскольку король туатов не должен был иметь увечий, он больше не мог быть королем. Диан Кехт, целитель, изготовил ему серебряную руку, которая действовала, как живая, но быть королем он все-таки не мог.
Поэтому Нуаде приходилось смотреть, как новый король Брес, прозванный Красивым, губит королевство. Пусть Брес и был внешне привлекательным, он был отчасти фомором, сыном фоморского короля Элата и туатской женщины Эри, а внутренне он привлекательным не был, надеюсь, понимаете, что я имею в виду. Был скупым с туатами, требовал платить дань ему и фоморам, в конце концов даже великий Дагда стал строителем фортов, а Огме унизился до того, что носил дрова угнетателям.
И Нуада все это видел. Должно быть, время это для него было тяжелое, видеть богов в таком ужасном рабстве. А потом рука его восстановилась благодаря чарам Миаха, сына Диан Кехта. Одни говорят, Миах взял отрубленную кисть Нуады, другие — руку свинопаса, и приставил ее к руке Нуады. Мышцы и суставы срослись, наросла кожа. И Нуада снова получил возможность быть королем.
Нуада устроил королевский пир, на него пришел Луг Ламфада, Луг Длинная Рука, он убедил Нуаду снова возглавить своих людей в сражении, на сей раз с худшими из врагов, зловредными фоморами. Нуада передал королевство Лугу, и на сей раз туаты одержали победу, победу света и жизни над тьмой, и Морриган, ворона, так превозносила ее, что слышно было на всю страну.
Нуада мне нравится больше всех — он кажется таким человечным, несмотря на волшебство; он нес на плечах бремя угнетения своего народа, будучи беспомощным, потому что калека не мог быть королем. Погиб он от руки фомора Балора во второй великой битве при Маг Туиред. Знаете, я был с ним. Я видел, как гибло волшебство.
Да, Нуада нравится мне больше всех. Эмин Бирн тоже считал его самым лучшим.
Тело Дейрдре вынесло на берег неподалеку от «Второго шанса». Она так и не пришла в гостиницу «Три сестры» на встречу со мной, а если и приходила, ее никто не видел. Она унесла с собой в могилу то, что хотела мне сказать.
