– Нормальная формулировка, когда речь идёт о влиятельном человеке, который стоит у власти, – буркнул я в ответ. – Прохор часто смотрел телевизор, причём, не только развлекательные программы, но и новости. Он наверняка знает в лицо Чусова, и знает, кто он такой.
Пока мы говорили, автобус уехал, оставив после себя облака сизого выхлопа. Вместо него в открытые ворота влетел чёрный «Гелендваген». Он так близко затормозил возле крыльца, что Мария отпрыгнула, замахала руками и в панике убежала в дом.
– Чусов! – заорал я. – Чусов, гад, приехал!
– Вот так номер, – пробормотала Элка, даже не глянув в окно. Она налила себе кофе, не проявив никакого внимания к вопиющему факту появления Чусова.
Я бросился к двери в полной уверенности, что она помчится за мной, но когда я мчался через газоны и клумбы к дому, то понял, что Беда не разделяет моего рвения пощупать морду Чус Чусыча.
– Где?!! – налетел я возле лестницы на Арно. – Где этот грёбаный вице-мэр?!
– В кабинете, – попятился от меня охранник. – Ты не знаешь, что ему здесь нужно?
Я взлетел на второй этаж, перескакивая лестничные проёмы.
Влетев в кабинет без стука, я застыл как вкопанный, поражённый увиденным.
Чусов стоял на коленях перед Ирмой Андреевной, которая сидела в кресле, и, казалось, дремала.
– Ирмочка Андреевночка, – лобызал вице-мэр бесчувственную руку Громовой, – если я в чём-то виноват перед тобой, прости! Прости, старого, но не губи! Не губи, дорогая! Не трогал я твоего Прохора! Вот те крест, не трогал! Ты же знаешь, как я тебя уважаю, Ирмочка Андреевночка!!
На Чусове опять был белый костюм, а белую шляпу он прижимал к груди.
– Пошёл вон, – одними губами сказала Ирма. – Не хочу тебе слушать. Если бы я думала, что это тебе нужны мои пятьдесят миллионов, то прихлопнула бы тебя как таракана. Пошёл вон.
– Ты веришь мне, Ирмочка? – воспрял духом Чусов. – Веришь, что это не я? – Тут он заметил меня и замер с открытым ртом. Его толстые пальцы начали мять прижатую к груди шляпу, что означало, вероятно, крайнюю степень смятения.
Я усмехнулся и сжал кулаки.
– Ам-ма… – попытался Чусов что-то сказать, не вставая с колен.
– Здорово, Вениамин! – Я забрал у него шляпу, надел на палец и раскрутил.
Ирма открыла глаза и слабо улыбнулась, заметив меня.
– А-а-а… – Чусов пополз за мной на коленях, из чего я сделал вывод, что судьбоносный разговор с Сазоном уже состоялся.
– Это не я! – сложил руки на груди Чусов.
– А кто?! – Я сел на диван и опять раскрутил шляпу на пальце. – Кто?!
– Не знаю!
– Но это же твой город, Вениамин! Ты должен знать всё, что в нём происходит.
– Я знаю! Но не всё… – Чусов смотрел на меня так, будто хотел и мне облобызать руки. – Пощадите… Мне Сазон сказал готовить место на кладбище! – Он вдруг заплакал, а Ирма тихонько засмеялась. – Место на кладбище! – всхлипнул Чусов. – Но я в ни в чём не виноват!
Я с такой силой напялил на его башку шляпу, что дно у неё с треском порвалось, и шляпа натянулась на шею как спасательный круг.
– Не виноват! – закричал Чусов. – Я не хочу покупать место на кладбище! Я молод, здоров, я могу принести пользу! Хотите, я построю приют для бездомных животных? Хотите, женюсь на всех одиноких матерях? Хотите, станцую польку? Хотите, я вас сделаю своим заместителем? Это очень денежная должность с бо-ольшими возможностями! Только не надо меня на кладбище… Там никаких перспектив… – Он всё же схватил меня за руку и уставился на неё, словно не зная, целовать или не целовать.
– А кто стрелял в мою жену этой ночью? – наклонился я к нему. – Кто убил Настю? Думаешь, кто-нибудь поверил в её самоубийство? Кто спихнул моего друга в колодец? Если это сделал не ты, то я – Гай Юлий Цезарь.
– Я не убивал! – вскочил Чусов на ноги. – Я не стрелял, не похищал и не спихивал! И мировой финансовый кризис – тоже не моя вина!!!
Ирма снова тихонько засмеялась.
– Если не ты, то твои люди стреляли по твоему указанию, – заявил я. – И мировой кризис – тоже твоя вина, потому что, если бы не было таких уродов…
Чусов зарычал, дёрнул себя за «спасательный круг» на шее и выбежал из кабинета.
– Хотите, я догоню его и привинчу к стулу до тех пор, пока нам не вернут Прохора? – спросил я у Ирмы.
Закрыв глаза, она покачала головой.
– Не надо, – сказала Ирма. – Я уверена, что Чусов не имеет ни к похищению, ни к убийству никакого отношения.
– Зря вы в этом уверены, Ирма Андреевна!
– Помогите, пожалуйста! – Ирма протянула мне руку.
Я помог ей подняться.
– Помогите, ещё помогите… Вот так… Спасибо. Что-то сил совсем не осталось!
Я проводил её в спальню, а когда собрался уйти, она вдруг схватила меня за руку.
– Стойте! Идите… Нет, стойте! Мне страшно… Я не понимаю, что со мной происходит. – Она легла на кровать прямо в халате и тапках, и натянула на себя одеяло. – Мне всё время хочется спать, всё время! Я должна действовать, но не могу! Я даже горевать и переживать толком не могу! Пришлось выписать доверенность на Никаса, чтобы он вёл все дела.
– Почему вы не пригласите врача?
– Я не хочу лишних свидетелей, это может навредить Прохору.
– Ну и дрыхните тогда! – разозлился я. – Дрыхните и думайте, что Чусов тут не при чём! Кстати, Прохор звонил мне ночью, он сказал, что с ним всё в порядке, но назвать имя того, кто его похитил, он не может, потому что это будет неправиль… – Я замолчал на полуслове, увидев, что Ирма заснула.
Я в бешенстве выскочил из спальни, хлопнув дверью, словно нервная баба.
В домике, на кухонном столе, меня поджидала записка.
«Не ищи меня, сама позвоню. Беда»
Я пнул стол, стул, потом холодильник. Настоятельно хотелось что-нибудь разбить или сломать, но это уже попахивало диагнозом, поэтому я сдержался.
Ну почему я не догадался проколоть все колёса на «Ауди»?! Почему не подсыпал в кофе слабительное, а в минералку снотворное?!! Ищи-свищи теперь Элку, зная, что её мечтают подстрелить из всех «Гелендвагенов» в мире!
Я опять почувствовал себя тапками, забытыми под кроватью. Оставалось только ждать, когда Беда позвонит, особенно учитывая то обстоятельство, что свой мобильник она забыла на столе рядом с запиской.
Я летела по шоссе под сто двадцать, и, затягиваясь сигаретой, удивлялась, как это Бизя не проколол моей «аудюхе» колёса.
Музыка гремела из всех колонок – тяжёлый рок, разумеется, потому что чем тяжелее рок, тем лучше думается.
По всему выходило, что Чусов в этой истории – комедийно-пафосный персонаж. Зря Бизя в него вцепился. Разве стал бы убийца и похититель въезжать в дом своей жертвы через центральные ворота?
Чёрт знает что, а не сюжет, не знаешь, за что уцепиться…
Я ждала «хвост», но ни одна машина на протяжении уже нескольких километров не проявляла к моей звёздной персоне никакого интереса. Потеряв интерес к «гонялкам», я развернулась и поехала в дельфинарий. Как мне казалось, это заведение являлось единственным связующим звеном между Настей и её тайной.
Возле служебного входа стояли всего три машины: две «японки» и одна старая «Нива». То ли работники дельфинария привыкли ходить пешком, то ли не очень хорошо зарабатывали на своих сумасшедших дельфинах.
Я прошла через служебную дверь и уткнулась носом в застеклённую будку с вахтёршей. Вахтёрша, как водится, спала, занавесившись газетой с кроссвордами.
– Пожар! – рявкнула я в окошко, хотя вполне могла попытаться перелезть через турникет без ведома дамы в камуфляже.
От резкого пробуждения дама взвизгнула, замахала газетой и нажала какую-то кнопку, отчего во всём здании завыла сирена.
– Ого! – удивилась я такому непредвиденному развитию событий. – Может, отменим тревогу?
– А пожар? – захлопала белёсыми ресницами тётка.
– Тоже отменим. Будем считать, что я пошутила.
– Ты террористка?! – отшатнувшись, вахтёрша нащупала кобуру и наставила на меня пистолет. – Шахидка?
– Разве я похожа на террористку? – всерьёз испугалась я, и на всякий случай подняла руки вверх. – Я просто хотела вас разбудить.
– Я никогда не сплю! Никогда! – заорала камуфляжная дама, и, выскочив из своей будки, применила какой-то прием с захватом, в результате которого у меня на руках оказались наручники.
Сирена выла так, что стены тряслись.
– Точно пожара нет? – уточнила вахтёрша.
– Нет! – заорала я. – Ты видишь дым?
– Я тебя вижу, горе луковое, – пробормотала она. – От таких как ты, всегда и дым, и огонь на пустом месте. Зачем припёрлась?
– Мне Саша нужен.
– Черкасов?
Я понятия не имела, какой Саша мне нужен, но на всякий случай кивнула.
– Так он уже две недели как в отпуске, чувырло!
– Не может быть. Я разговаривала с ним два дня назад. А Линда?
– Что Линда? Линда хвостом крутит больше, чем работает. Любовь у неё очередная.
– С кем?
– С олигархом, само собой. Кто ж сейчас не с олигархом любовь крутит? Слушай, что-то рожа мне твоя больно знакома? Это не ты вчера мировой рекорд по прыжкам с шестом установила?
