– И какие у вас мысли на этот счет? – поинтересовался Тавров. – У вас есть план, как пробиться сквозь барьер?
– Есть! – самодовольно улыбнулся Цветков. – Кстати, вам повезло, что вы так своевременно обратились ко мне. Завтра я собираюсь добиться аудиенции у вышеупомянутой персоны, и у меня есть все основания полагать, что на этот раз мне удастся это сделать. Дело в том, что завтра особенный день.
– Для вас удачно сошлись звезды? – решил поиронизировать Тавров, недовольный таинственностью Цветкова.
– Не знаю насчет моего гороскопа, но для владельца ятагана завтрашний день весьма значимая дата, – уверенно сообщил Цветков.
Тавров недовольно поджал губы и прямо спросил:
– Я так понял, что вы не хотите назвать имя нынешнего владельца ятагана?
– Не хочу, – подтвердил Цветков и поспешил добавить: – Не поймите это как проявление недоверия к вам. Если бы я вам не доверял, то уклонился бы от встречи с нами. Скажем так: не хочу сглазить.
– Вы суеверны? – удивленно поднял брови Тавров. – Вот уж никогда бы о вас этого не подумал!
– Есть вещи, которые трудно объяснить непосвященным, – заметил Цветков. – Представьте, если бы я попросил вас объяснить происходящее в Пограничной Зоне.
Не знаю, хотел ли Тавров поддеть Цветкова, но вот Цветков своей фразой здорово поддел Таврова: тот аж побелел и впился глазами в Цветкова.
– Что вы хотели этим сказать? – тихо, но жестко осведомился Тавров.
– Лишь то, что есть вещи, которые пока не время объяснять, – ответил Цветков, спокойно выдерживая испытующий взгляд Таврова.
– Ладно, – бросил Тавров, решительно поднимаясь из-за стола. – Я так понял, что нам уже пора.
– Не смею вас больше задерживать, – с готовностью отклинулся Цветков. – Рад, что вы заглянули ко мне. Если завтрашняя встреча закончится результативно, то я очень хотел бы, чтобы вы присутствовали при моей беседе с владельцем ятагана. Полагаю это очень важным и потому прошу вашего согласия.
– Не сомневайтесь, мы всегда готовы, – заверил я, не обращая внимания на косой взгляд Таврова.
– Тогда будьте в готовности уже завтра после полудня, – тут же сказал Цветков. – Возможно, аудиенция будет назначена немедленно.
На том и договорились.
* * *
Цветков довез нас на своем бронетранспортере до Удельной. Электричка подошла, едва мы вышли на платформу, и я порадовался, что у нас есть обратные билеты. В электричке я не удержался от искушения и спросил:
– А что там Цветков про какую-то Пограничную Зону толковал?
– Вот именно! – рассеянно ответил Тавров, погруженный в свои мысли. – Хотел бы я знать, откуда он знает про Пограничную Зону.
– Кстати, если эта загадочная зона имеет отношение к ятагану, то и меня неплохо было бы ввести в курс дела, – предложил я.
– Ох, Слава! – вздохнул Тавров. – Если бы я знал, имеет отношение или нет… Нет, не нравится мне этот отставной разведчик! Темнит он все… и Пограничную Зону помянул. Не нравится!
– То есть больше на контакт с Цветковым не идем? – уточнил я.
– С ума сошел?! – удивился Тавров. – Пока это единственный человек, который о местонахождении ятагана знает больше нас! Просто надо уши держать востро!
– Уши востро, хвост пистолетом… – проворчал я. – А потом – бац! И в вашу Пограничную Зону!
– И это в лучшем случае! – усмехнулся Тавров.
Усмешка его мне не понравилась, но акцентироваться на этом я не стал.
– Надо бы нам позвонить в культурный центр на Мальту, – сказал я.
– Это еще зачем? – удивился Тавров.
– Помните про стену в бывшем доме сэра Оливера Старки? – напомнил я. – Треснула стена под фотографией собора Святого Иоанна – и скоро в крипте собора взломали саркофаг; появилось кровавое пятно под фотографией Дома Пашкова – и вскоре в двух шагах от этого места убили Кавецкого. Надо бы узнать, не появилось ли чего нового на этой стене.
Я думал, что Тавров будет возражать, но вместо этого он вдруг помрачнел и коротко бросил:
– Резонно. Займись.
И всего-то?! Н-да, похоже, что Цветков упоминанием загадочной Пограничной Зоны здорово задел Таврова за живое.
* * *
Цветков позвонил мне в начале десятого.
– Подъезжайте-ка к половине двенадцатого на Ваганьковское кладбище, – быстро проговорил он. – Это важно. Несколько изменились обстоятельства. Тавров уже в курсе.
– Что такое, Павел Сергеевич? – заволновался я. – Клиент срывается с крючка?
– Нет, но случилось кое-что такое, что мне очень не нравится, – ответил Цветков. Он сделал паузу, колеблясь, вдаваться в подробности или нет. Наконец, решился:
– Сегодня утром у меня украли ноутбук с материалами. Сами понимаете, что похитили ноутбук не для того, чтобы толкнуть его барыгам на Митинском рынке. В ноутбуке хранилось подробное досье на интересующего нас человека. Боюсь, как бы нас не опередили!
Я принялся лихорадочно собираться: до Ваганькова путь неблизкий. Вспомнив вчерашние опасения Таврова в отношении Цветкова, я решил перестраховаться и позвонил Таврову на мобильник.
– Да, Цветков уже мне звонил и тоже сказал про ноутбук. Вот раззява! – посетовал Тавров. – А еще на броневике ездит, командос хренов!
Через полтора часа я подходил к входу на Ваганьковское кладбище. Я взглядом поискал бронемашину Цветкова, но не увидел ее.
– Мечислав! – услышал я возглас за спиной и оглянулся. Цветков вылез из вишневой «девятки» и подошел ко мне. В руках у него был букет красных гвоздик и пластиковый пакет. Из пакета предательски выглядывало горлышко водочной бутылки. Судя по фирменной пробке, «Журавли».
– А где Тавров? – озабоченно спросил он.
– Вон он, – кивнул я в сторону топтавшегося возле кладбищенских ворот Таврова. Он тоже увидел нас и подошел. Поздоровался, глянул на пакет в руках Цветкова и насупился:
– Странное место для пикника выбрали, Павел Сергеевич!
– Так надо, – коротко бросил Цветков, беспокойно оглядываясь по сторонам. – Идемте, пока она не подъехала!
– Да кто «она»?! – нетерпеливо воскликнул Тавров. – Объясни же наконец, как тебя угораздило так с ноутбуком проколоться и почему мы должны пить на кладбище?!
От сильного раздражения Тавров незаметно для себя обратился к Цветкову на «ты», но тот, в свою очередь, не обратил на это ни малейшего внимания.
– Ради бога, быстрее! – воззвал Цветков, быстрым шагом направляясь к кладбищенским воротам. Мы в недоумении устремились за ним.
Цветков привел нас к большому памятнику черного мрамора с мраморным же цветником. Над верхней частью большой толстой плиты возвышался бюст генерала. Настоящий такой генерал: тщательно высеченные погоны генерал-лейтенанта, не менее тщательно вырезанные из мрамора награды, из которых выделялись орден Красной Звезды и Звезда Героя Советского Союза. Образ воина и полководца дополняли мужественный профиль и волевой подбородок. Золотые буквы на пьедестале сообщали: «Генерал-лейтенант Суворин Сергей Николаевич, 09.09.1948 – 20.11.1993 года» Под надписью – эмблема десантников и их девиз: «Никто, кроме нас!»
Цветков выдал нам с Тавровым по две гвоздики, достал бутылку, четыре пластиковых стаканчика, пару банок тушенки и штык-нож. Разложив все это на небольшом металлическом столике рядом с памятником, он ловко вскрыл штык-ножом банку с тушенкой. Уловив мое движение к памятнику, он прошипел:
– Не надо! Не надо класть цветы. Просто стойте со скорбным видом. Как только я начну разливать водку, тогда и возложите цветы: сначала Валерий Иванович, потом Мечислав. Понятно?
Нам ничего не было понятно, но мы беспрекословно выполняли указания Цветкова, со скорбным видом разглядывая памятник.
– Пора! – прошелестел Цветков и принялся разливать водку по стаканчикам. Тавров торжественно возложил свои гвоздики к памятнику, следом я сделал то же самое. Когда я отходил от памятника, то заметил в конце аллеи двух здоровенных мужиков в черных пальто, профессия которых не вызывала сомнений. Из-за их широких спин выглядывала высокая блондинка.
– Не смотреть! Не смотреть туда прямо! – прошипел Цветков. – Только боковым зрением.
Один из мужчин решительно направился к нам.
– Павел Сергеевич, один громила к нам идет, – предупредил я.
– Взяли стаканы, я буду говорить, – велел Цветков. Мы взяли стаканы, Цветков сделал паузу. До громилы оставалось метров пять. Цветков, видимо, услышал его шаги и тут же громко и проникновенно сказал, словно завершая речь:
– Вот такой он был, Сергей Николаевич! Помянем солдата и генерала!
И залпом выпил содержимое стаканчика. Мы с Тавровым сделали то же самое. Громила озадаченно застыл рядом с нами. Мы же, не обращая на него внимания, доставали тушенку из банки штык-ножом.
– Так, мужики, быстренько собрались и разошлись, – предложил громила. Судя по тому, как он произнес эту фразу, в охранники он попал из милиции. Цветков повернулся к нему и молча сунул стакан с водкой.
