Нет же! Изображал, будто бы страсть у него ко мне. А какая там страсть, гриб сушеный!
Видя тетушку в таком воинственном расположении духа, Фима встревожилась. Все-таки в возрасте тетушки так раскидываться кавалерами не следует. Тем более если ухажер щедр и готов тратиться на предмет своего обожания. А то взять того же Арона Наумовича: человек он замечательный, умница, полиглот и эрудит, а при случае совет даст, который окажется дороже всяких денег. Но во всякой бочке меда имеется своя ложка дегтя. Вот и старый юрист не избежал ее.
Арон Наумович мечтает жениться, но на всякие милые женскому сердцу глупости тратиться не желает. Ну не умеет человек красиво и непринужденно сорить деньгами, ухаживая за женщинами. Всегда пытается сэкономить – это у него просто в крови. Многие дамы не понимают такой повышенной экономности и обижаются.
Вот и тетушку Римму он обидел. Улетел в свой солнечный Израиль на какую-то конференцию, а тетушку с собой не взял. Мотивировал это тем, что сам он летит за счет принимающей стороны и жить там будет у родственников, а тетушке всюду придется за себя платить. Сэкономил, короче, ее деньги: очень внимательный человек. Другая бы порадовалась, но тетушка отчего-то такую заботливость своего кавалера не оценила и обиделась смертельно. И заявила Арону Наумовичу, что он может хоть весь земной шар облететь за счет принимающей стороны, если ему без нее не скучно, то и она найдет себе того, с кем ей скучать не придется.
Именно так в ее жизни вновь и появился Филипп Петрович.
– Так ты говоришь, что красное бархатное платье королевы было из альбома жены Филиппа Петровича?
Тетушка подтвердила, что это так и есть.
– И там, в альбоме, есть еще много других картинок других платьев?
Тетушка снова кивнула.
– А ты можешь посмотреть, были там такие?
И Фима показала фотографии платьев жертв Стилиста. Тетушка разглядывала их долго, а потом сказала, что похожие картинки она видела, но точно поручиться не может.
– Все-таки эскиз и реальное воплощение в ткани заметно отличаются.
Фима и сама могла бы это подтвердить. Отличаются. Иной раз очень даже сильно. И все же ее желание взглянуть в альбом с картинками покойницы Стаси становилось все сильнее.
Пообщаться с Филиппом Петровичем было необходимо. В этом Фима отдавала себе отчет. Если исчезнувшие картинки из альбома покойной Стаси соответствуют количеству жертв Стилиста, значит, свой лимит он исчерпал и теперь будет охотиться сначала за новыми картинками, а потом и за новыми жертвами. Этому следовало положить конец.
«Если уничтожить альбом, то это положит предел затеям Стилиста, – рассуждала сама с собой Фима. – Или он найдет новую идею для воплощения ее в жизнь?»
И чем больше она думала, тем отчетливей понимала: нет, не станет Стилист браться за новую девушку и новое платье. Ему сначала необходимо довести до конца уже начатое им дело. Он человек обстоятельный и аккуратный, одна девушка – одно платье. Аня и красное бархатное платье.
«Аня у него, но подходящего ей платья у Стилиста в настоящий момент нет. И это для нас плюс».
Неудачи преследовали Стилиста с этим красным бархатным платьем с золотым кружевом, которое он облюбовал для своей последней жертвы. Не давалось ему это платье, хоть плачь.
– Ольга начала шить этот наряд, так пришлось ей бежать от пьяного агрессивного Гриши. Почти дошила дома у тетки, так полиция нагрянула с обыском, платье у Ольги забрали окончательно.
Потом Стилист попытал удачи с Фимой, но и с ней он тоже положительного результата не добился. Платье по-прежнему было ему недоступно.
– Но зато он успел куда-то увезти Аню. Небось теперь рыскает в поисках очередной портнихи, которая сможет сшить для нее платье под номером три.
В том, что Аня была в доме Стилиста, полиции и всем остальным в итоге все же пришлось поверить. Напрасно они изначально сомневались в словах Фимы, которая твердила, что слышала голос подруги. На то, что Аня была в лапах маньяка, указывало много следов. И главное, в одной из комнат подвала, оборудованных им для содержания пленниц, были найдены отпечатки пальцев, которые принадлежали Ане.
Так что теперь ни у кого не возникало сомнений в том, что она была там.
– И надо же так нам сплоховать, Стилист все-таки вывез Аню из-под самого нашего носа.
Сознавать, что их обыграли, забив гол в их ворота буквально на последней минуте, было обидней всего.
Но Фима не теряла оптимизма, она рассуждала так:
– До тех пор, пока новое платье не окажется в руках Стилиста, жертва находится в относительной безопасности. Но, возможно, маньяк сочтет слишком опасным снова заказывать красное платье. А возможно, просто признает его несчастливым для себя. И тогда он остановит свой выбор на каком-нибудь другом платье. Но сколько еще эскизов находится у него в запасе? Может, уже и нет ни одного подходящего. Если так, то он заявится к Филиппу Петровичу домой, чтобы забрать еще несколько листочков из заветного альбома Стаси или вообще прихватить его с собой весь целиком. Тут мы его и перехватим!
Время, проведенное ею в руках маньяка, научило Фиму кое-какой осторожности. Повторения подобного опыта она не хотела, поэтому позвонила Арсению и сообщила ему о своей задумке. Ее друга эта история тоже научила тому, что нельзя слишком зажимать Фиму и требовать от нее безоговорочной покорности, не в ее это характере. Все равно сделает в итоге по-своему, лучше уж сразу согласиться и сопровождать, чем потом бегать по всему городу в поисках.
– Страшно сказать, что мы все пережили, пока искали тебя и не знали, найдем живой или только обнаружим твой труп. Сначала я на тебя злился, потом был близок к отчаянию, а потом только молил Бога, чтобы он вернул мне тебя живой, никуда тебя больше от себя не отпущу. И вот ты жива, но хочешь ехать в гости к Филиппу Петровичу. Значит, что?
– Что?
– Я еду с тобой!
Фиму это устраивало как нельзя лучше.
– Но у меня есть одно условие. В дом я пойду одна, ты останешься снаружи и будешь меня ждать.
– Почему?
– Ну, я же ему не чужая, я внучка его старой подруги, он сам меня нянчил, когда я была маленькой.
– А! Понимаю! Надеешься в задушевном разговоре выведать у него дополнительные сведения.
– Опасаюсь, что в твоем присутствии он может и не захотеть показать нам заветный альбом. Это же для него что-то вроде святыни.
– Ты права.
Арсений теперь постоянно был таким милым и покладистым, что Фима на него нарадоваться не могла. Давно бы так! А то все выеживался и выпендривался перед ней, все какое-то мифическое мужское превосходство доказать пытался. Да надо было ей давно позволить себя похитить, глядишь, тогда они с Арсением не потеряли бы массу времени, которое обычно уходило у них на препирательства.
И главное, чего артачился? Все равно ведь знал, что в итоге они сделают так, как сказала Фима. Нет, нужно ему было обязательно хорохориться и свое мужское эго тешить. Но все! С этим отныне покончено! Теперь будет всегда и все так, как скажет Фима, и только ее слово будет иметь вес.
– Все, Арсюша, пока! Увидимся!
И очень довольная Фима быстро выпорхнула из машины. Арсений помахал ей вслед, улыбнулся и послал воздушный поцелуй. Но как только любимая скрылась за воротами, Арсений тут же посуровел. Он по рации проверил готовность своих ребят. И лишь убедившись, что все они находятся на своих постах в полной готовности, немного расслабился.
Похищение его любимой девушки и впрямь многому его научило, но вовсе не тому, о чем грезилось Фиме. И покладистым Арсений был ровно до того предела, который сам себе положил. Ничего этого Фима не знала. И была убеждена, что играет первую скрипку, а потому находилась в прекрасном настроении и не сомневалась, что разговор с Филиппом Петровичем у них получится открытым и задушевным.
Приятель тетушки ждал ее возле пылающего камина. На коленях у него лежала большая книга, которую
