- Вот и все,- сказал я.- Я отчаливаю.
- Что вы?..- Ее серо-голубые глаза распахнулись, брови опять исчезли под волосами, но на этот раз в тревоге, а не от изумления.- Вы уходите и оставляете меня здесь?
- Оставляю. Если вы думаете, что я задержусь хоть одну лишнюю минуту в этом проклятом замке, то вы с ума сошли. Я уже наигрался. Иди вы хотите, чтобы я дождался смены караула?
- Но у вас есть пистолет,- сказала она простодушно.- Вы можете арестовать их, разве нет?
- Арестовать кого?
- Караульных. Они на втором этаже. Они, наверное, спят.
- Сколько их?
- Восемь или девять. Я точно не знаю...
- Восемь или девять! Она точно не знает! Я что, по-вашему, супермен? Или вам хочется, чтоб меня убили? Вот что, Сьюзан, не говорите никому, что я был здесь. Даже отцу. Никому, если хотите, чтоб здесь когда-нибудь гуляли ваши дети. Понятно?
Она положила ладонь на мою руку и тихо, со страхом в голосе, сказала:
- Вы можете взять меня с собой?
- Могу. Я могу взять вас с собой и все поломать. И точно так же, если я хоть раз пальну в охрану наверху, тоже все будет кончено. Все зависит от того, узнают они или нет, что здесь кто-то был. Если только они это обнаружат, если у них возникнет хотя бы намек не подозрение,- они тут же соберут чемоданы и испарятся. Сегодня же ночью. А я, видимо, ничего не смогу сделать до вечера. И вы, конечно, понимаете, что они не уйдут, пока не убьют всех, кто сидит в подвалах. И вашего отца - тоже. И они заглянут в Торбей и позаботятся, чтобы сержант Мак-Дональд не смог дать свидетельских показаний против них. Вы этого хотите, Сьюзан? Бог знает, как бы мне хотелось забрать вас отсюда, я ведь сделан не из железобетона, но если я это сделаю, зазвонят все колокола тревоги и они выдернут чеку. Неужели вам это не понятно? Если они вернутся и увидят, что вас нет, вывод будет только один: маленькая Сьюзан сбежала с острова. И ясно, с какой целью. Вы не должны исчезать.
- Хорошо.- Теперь она была спокойна.- Но вы кое-что упустили.
- Я самый большой старый растяпа. Что именно?
- Гарри. Он-то ведь исчезнет. Он не может не исчезнуть. Вы же не можете допустить, чтобы он рассказал.
- Он исчезнет. Вместе с охранником у ворот - я скрутил его по дороге сюда. У нее опять расширились глаза, но я вытянул руку, засучил рукав куртки и свитера, раскрыл опасную бритву, которую она мне принесла, и полоснул ею по руке, но не глубоко, не так, чтобы из меня вытекла вся кровь, а чтобы хватило смочить ею конец штыка на три дюйма с обеих сторон. Я дал ей моток пластыря, и она без лишних слов залепила порез. Я опустил рукава свитера и куртки, и мы вышли - впереди Сьюзан с бутылкой виски и фонарем, следом Гарри, а сзади я с винтовкой наперевес. В холле я запер дверь той же отмычкой, какой ее отпирал.
Дождь прекратился, ветер утих, но туман был сильнее, чем обычно, и стало очень холодно. Бабье лето в Хабленде в полном разгаре. Мы прошли через внутренний дворик к тому месту, где я бросил винтовку часового, шли при свете фонаря, с которого я теперь снял каску из пластыря, довольно свободно, но разговаривая вполголоса. Парень, что нес неусыпную вахту на бастионе, не смог бы нас увидеть в самый лучший в мире прибор ночного видения, но звук в густом тумане приобретает непредсказуемое свойство - он то рассеивается, то глохнет, а то вдруг слышится с удивительной четкостью. Я слишком далеко зашел, чтобы слепо полагаться на везение.
Я велел Гарри лечь на траву лицом вниз - если бы я оставил его на ногах, он попытался бы сбросиь меня с кромки утеса. Потом вытоптал траву в нескольких местах, сделал несколько вмятин прикладом винтовки и воткнул винтовку часового с землю почти отвесно, чтобы ее было видно издалека; винтовку Гарри я положил так, чтобы был заметен окровавленный штык, расплескал вокруг нее три четверти содержимого бутылки, а почти пустую бутылку положил возле одной из винтовок.
- Как вы думаете, что здесь произошло ? - спросил я у Сьюзан.
- Это же ясно! Они устроили пьяную драку, оба поскользнулись и свалились с обрыва.
- А что вы слышали?
- О, я слышала, как двое парней орали в холле. Я выглянула во двор и услышала, как они ругаются последними словами. Кто-то сказал Гарри, чтобы он вернулся на свой пост, но Гарри кричал, что нет, что он, черт побери, должен отомстить немедленно! Я скажу, что оба они были пьяны, и я не могу повторить все, что они говорили. Последнее, что я слышала, это как они вместе шли через внутренний дворик, все еще ругаясь.
- Умная девочка. Именно это вы и слышали.
Она шла за нами до того места, где я оставил часового. Он еще дышал. Почти весь мой канат ушел на то, чтобы связать их вместе, в нескольких футах друг от друга, конец я держал в руке. Им нелегко будет держать равновесие со связанными за спиной руками, а при спуске по скользкому и обрывистому склону, они вряд ли устоят на ногах. Если они начнут скользить и падать, мне придется резким рывком ставить их на ноги. Но у меня не было желания тоже обвязаться веревкой вокруг пояса, как делают альпинисты. Если бы кто-то из них сделал шаг в сторону в темноте, они увлекли бы меня за собой в пропасть.
- Спасибо вам, Сьюзан,- сказал я.- Вы очень мне помогли. Не принимайте больше снотворного сегодня - им может показаться чертовски странным, если вы безмятежно проспите до полудня.
- Я, наверное, могла бы проспать и до послезаврта. Я не подведу вас, мистер Калверт. Все будет хорошо, правда?
- Конечно.
- Вы ведь могли бы столкнуть этих двоих с обрыва, если бы захотели, да? - спросила она после паузы.- Но вы не сделали этого. Вы могли бы порезать руку Гарри, а порезали свою. Я прошу у вас прощения за мои слова, мистер Калверт. За то, что назвала вас злым и ужасным.- Еще пауза.- Я думаю, вы замечательный.
- Они все получат по заслугам,- сказал я. Но я разговаривал сам с собой - она уже исчезла в тумане. Хотел бы я разделять ее чувства, но я вовсе не чувствовал себя замечательным, я чувствовал лишь смертельную усталость и беспокойство, потому что даже самые лучшие в мире планы - это нечто воображаемое, я не поставил бы и гроша ломаного за то, что они сбудутся. Но я запретил себе беспокоиться и сомневаться в успехе и поднял на ноги своих пленников.
Мы медленно спускались, по предательски скользкому склону, я шел последним, держа в левой руве фонарь, а в правой крепко но не слишком крепко,- зажал конец каната. Пока мы спускались, я рассеянно размышлял о том, почему же я не порезал руку Гарри вместо своей. Это было бы очень забавно, кровь Гарри на его же собственном штыке.
- Надеюсь, прогулка была приятной? - любезно спросил Хатчинсон.
- Скучной она не была. Вам бы понравилось.- Я разглядывал Хатчинсона, пока он вел "Файркрест" сквозь мрак и туман.- Куда теперь?
- А дядюшка Артур не сказал?
- Плохо вы думаете о дядюшке Артуре. Он сказал, что никогда не вмешивается в... как это? В проведение боевой операции. "Я планирую,- сказал он.- Я координирую, Калверт же заканчивает дело".
- Временами он бывает скромен,- признал я.
- Он рассказал мне несколько историй о вас. Думаю, что это большая честь - быть с вами.
- Конечно, если не считать четырехсот тысяч фунтов стерлингов или около того.
- Если не считать, как вы выражаетесь, что я тут в роли смотрителя площадки для гольфа. Так куда, Калверт?
- Домой. Если вам удастся его найти.
- Крайгмор? Его я найду.- Он пыхнул сигарой к поднес ее кончик к глазам.-Думаю, пора ее выбросить. Она уже стала такой короткой, что я не вижу окон рулевой рубки. Дядюшка Артур, видимо, отдыхает?
- Дядюшка Артур допрашивает пленных.
- Не думаю, что он многого добьется.
- Я бы тоже не добился. Им и так несладко пришлось.
- Ну да, это был довольно опасный прыжок, с пирса на палубу. Особенно, когда палуба болтается вверх-вниз, как сегодня. И уж совсем страшно, когда руки связаны за спиной.
- Одна сломанная лодыжка и одно предплечье,- сказал я.Могло быть и хуже. Они могли вообще не попасть на палубу.
- Это вы верно заметили,- согласился Хатчинсон. Он высунул голову в боковое окно рубки и тут же втянул ее обратно.- Дело не в сигарете,- объявил он.- Видимость ноль, мы идем вслепую, по приборам. Можете даже зажечь свет в рубке. Это поможет читать карту и смотреть на глубиномер и компас, а работе радара совсем не помешает.- Чего это вы вырядились в этот клоунский наряд?
- Это халат,- пояснил я.- У меня было три костима и все три вымокли и порвались... С удачей, сэр? - В рубке появился дядюшка Артур.
- Один потерял сознание.- Дядюшка Артур был недоволен собой.- Второй стонет так громко, что не слышит моих вопросов. Ну, Калверт, рассказывайте.
- Рассказывать, сэр? Но я собирался идти спать. Я ведь вам уже все рассказал.
- Полдюжины отрывистых фраз, которые я не мог расслышать сквозь этот кошачий концерт,- холодно сказал он.- Мне нужен полный отчет, Калверт.
- Я чувствую себя очень слабым, сэр.
- Не помню такого дня, чтобы вы не чувствовали себя слабым, Калверт, Вы знаете, где находятся виски. Хатчинсон деликатно кашлянул:
