– Паша, не психуй, – сказал он, когда Князев в очередной раз заерзал, высматривая в сумерках Малику и Бомбея. – А ствол тяжелый… Вообще-то, надо бы поговорить со сторожами, предложить им выкуп. Тысяч тридцать баксов. И они отдадут пленников.
– Смотрю на тебя и удивляюсь: ты правда такой наивный или прикидываешься?
– Я разумный, – возразил Клим. – С отбросами говорят языком денег, они этот язык хорошо понимают, а пули уж напоследок оставляют.
– У отбросов котелок тоже варит, они знают, что Гриб их с землей сровняет. И ты не по адресу обращаешься, у нас главнокомандующий Бомбей.
– Мне казалось, что не родился тот человек, которому Князев позволит командовать собой, – обратил все в шутку Клим. Ему не верилось, что они приехали сюда стрелять по людям. – Идут!
Маля и Бомбей забрались в машину.
– С этой стороны бурьян во весь рост, – доложил обстановку Бомбей. – Дойдем до пригорка, заляжем на нем – и ни звука, в деревнях эхо далеко разносится. Метрах в двадцати от дома стоит сортир, а от пригорка он близко – метров пять. Стрелять только по моей команде. Чуть стемнеет, так и пойдем.
Сумерки сгущались, словно медленно гаснущий электрический свет. Вскоре очертания деревьев почти растворились во тьме, но луна обещала поработать вместо лампочки, она разгоралась все ярче, высоко поднимаясь над землей. Пассажиры в джипе не переговаривались, наверное, каждый думал, чем обернется сегодняшняя ночь. Наконец Бомбей достал из сумки автоматы, передал один Малике и приказал всем выйти. По открытой местности шли недолго, вскоре перед ними поднялась многоярусная стена из сорняков, а на пути возник пригорок. Взобрались на него, Бомбей приказал всем присесть, автомат положил у ног (Малика тоже) и указал на светящийся домик впереди:
– Нам туда. Сидим пока и ждем.
Почти совсем стемнело, Клим ежился от холода, не сообразил куртку надеть, так и отправился в костюме.
– Слышь, Бомбей, – толкнул он того, – а чего мы ждем?
– Когда кто-нибудь из дома выйдет в сортир, – свистящим шепотом доложил Бомбей. – Там человек пять-шесть, нам с таким числом бандитов туго придется. И шуму наделаем, а это нежелательно. В сортир они обязательно ходят, других удобств здесь нет. Ждем.
– А когда дождемся, что сделаем?
– Увидишь, – шепнул он. – Помолчи, а?
Хлопнула дверь, Бомбей тронул всех рукой, мол, будьте начеку, коротко и неслышно пошептался с Маликой. Тем временем шаги приближались, горящая сигарета то поднималась, то опускалась, вскоре обозначилась невысокая фигура. Маля бесшумно поднялась во весь рост.
У туалета мужик сделал несколько затяжек подряд, судя по огоньку сигареты, после чего отбросил ее. Малика что-то метнула в него, раздалось хрипение. Клим и Князев приподнялись, так как и не рассмотрели, куда делся человек. А Бомбей и Малика зашуршали сорняками, пробираясь к туалету. Слышалось сопение, будто от переноски тяжести. Как только они вернулись, Клима одолело любопытство:
– Что там?
– Порядок, – зевнул Бомбей. – Не выспался я… Вторые сутки бодрствую. Хорошо бы тихо их сделать, но вряд ли получится. Ждем, когда искать его пойдут.
– Что вы с ним сделали? – не удовлетворился ответом Клим.
– Оттащили, – вновь зевнул Бомбей, ничего не объяснив.
Прошло минут пятнадцать, возле дома раздалось:
– Щепа! Щепа, ты где?
– Утоп в гальюне, – послышалось ржание второго.
– Ну, идите сюда, идите… – шептал Бомбей, поднявшись.
– Ще-па! – крикнул первый. – Оглох, что ли?
Возле дома ждали ответа и не торопились с проверкой. Неожиданно для сидящих в засаде Бомбей издал рвотные звуки. Князев и Клим вздрогнули, недоуменно переглянулись и подняли головы, но Бомбей смотрел только вперед, сделав успокаивающий жест.
– Рыгает Щепа, – сказал второй. – Нечего водку жрать стаканами, только добро перевел, мурло.
Бомбей подкрепил их предположение рвотными звуками, будто их товарищ не в состоянии слова сказать – так ему худо.
– Идем к нему? – предложил первый.
– На хрен? – сказал второй, после этого хлопнула дверь.
Бомбей присел и сообщил:
– В дом ушли. Ничего, выползут.
И еще прошло минут двадцать, Бомбей оказался прав, первый снова позвал Щепу, тот не откликнулся. Постояв немного, оба парня двинули к туалету, один из них курил, что было очень кстати, впрочем, на фоне светящихся окон их силуэты вырисовывались довольно четко. Бомбей и Маля встали в полный рост, их-то заметить было невозможно.
– Справа, Монтана, – едва слышно сказал Бомбей. – Я слева. Ты первая.
В руке Малики тускло блеснул нож, поймав лунный луч. Двое подошли к туалету, заозирались.
– Где же Щепа? – спросил первый.
– А! – глухо и коротко вскрикнул второй.
– Ты чего? – не понял первый, он только видел, что товарищ заваливается на него. – Чего ты?..
В этот момент Бомбей, сделав пару шагов для толчка, прыгнул на него с пригорка, за ним рванула Малика. Князев с Климом поднялись, но не знали, как им поступить. Сопение и хрипение ясно говорили, что идет ожесточенная борьба. Князев рванул вперед, однако звуки борьбы стихли, а перед ним вырос Бомбей, утирая кровь под носом. Он поднял автоматы и бросил шепотом:
– Чего стали? Идите за мной.
– Где Малика? – беспокоился Князев, пробираясь сквозь заросли.
– Тсс! – шикнул Бомбей. – Она уже там.
Вдруг Клим споткнулся обо что-то мягкое, засим упал, тихо вскрикнув. Поднял голову и чуть не заорал: прямо у его глаз находилось лицо, освещаемое луной, и по всем признакам это было лицо мертвого человека.
– Тише! – прошипел Бомбей. – Неизвестно, сколько их.
Клим поднялся, отряхнулся, ощутил, что руки в чем-то жидком и вязком. Но времени не было рассмотреть, в чем именно. Клим оглянулся и поздно заметил еще одно тело, о которое споткнулся. Он передернул плечами от ужаса и кинулся вдогонку, Бомбей тут же не преминул отругать его:
– Ну ты слон. Нет, носорог! Я же сказал: тихо!
Маля стояла у окна, задернутого белыми непрозрачными занавесками, и прислушивалась. Бомбей одним движением головы спросил: как там? Она пожала плечами и качнула головой. Послушав еще с минуту, Маля шепотом произнесла:
– Там тихо.
Бомбей махнул рукой, мол, идите за мной. Князев и Клим первыми двинули, но он жестом остановил их, отдал один автомат Павлу, показал, где ему стоять, а Климу несколько раз махнул: убирайся к черту. Тот сделал всего лишь два шага назад и замер в нелепой позе. Бомбей с Маликой осторожно подошли к двери, она достала пистолет, он сбросил с плеча автомат, взял его наперевес.
Заскрипела входная дверь. Тишина. Князев передернул затвор автомата и вдруг изнутри дома услышал, как что-то бухнуло. Не медля, он кинулся внутрь.
Кроме Малики, никого в комнате не было. Бросив на Князева мимолетный взгляд, она остановилась над квадратной дырой в полу и выжидающе туда смотрела. Павел Павлович подошел ближе, в это время из подпола показалась голова, затем туловище Бомбея, он отер рукавом потное лицо, поднапрягся и сел на пол. Фраза его была хуже некуда:
– Нет их там.
– Ты… – задохнулась Маля. – Хорошо смотрел?
– Не веришь, лезь и сама посмотри, – сказал Бомбей, выбираясь.
Малика спрыгнула в подпол, он светил ей фонариком, наклонившись к самому полу. И минуты она не пробыла там, поднялась до половины туловища, потом положила руки на половицы, опустила на них голову, но не плакала. Князев сбегал за Климом. Когда тот вошел, его не новость потрясла, а то, что у него руки и костюм в крови. Он кинулся к рукомойнику, стоявшему в углу, издавая брезгливые междометия и чертыхаясь, и начал смывать кровь. Тем временем Бомбей с потерянным видом опустился на деревянную табуретку:
– Ну, наркоша гад! Он у меня вскопает все огороды за те бабки, которые я ему дал. Я заставлю его сожрать дерьмо из того сортира…
– Все, – выдохнула Маля, подняв голову. – Он прикончит Ляльку с Кешей.
– Погоди, Монтана, паниковать, – прорычал Бомбей. – Подумать надо…
– О чем? – промямлила она вяло, Князев помог ей выбраться из подпола и пошел бродить по комнатам, их было всего две. – Сдал тебя наркоша… – сказала она.
– Нет, не сдал! – вдруг прояснилось лицо Бомбея. – Иначе нас встретили бы здесь са-авсем по-другому. Я имею в виду, что козлы, которые лежат у сортира, были бы готовы к нашему приходу. Или… здесь никого не было бы. Не сдал, нет. Но что-то Гриб почуял, у него нюх крысиный…
– Куда ж он дел их? – мерила шагами комнату Маля. – Все зря.
– Монтана, не мельтеши перед глазами! Сядь! – напустился на нее Бомбей. Она послушно присела на кровать, опустив голову. – Так, – ударил он себя по коленям. – Почему «шестерки» Гриба здесь торчали, раз никого не охраняют?
Его вопрос надолго повис в воздухе без ответа, а ответ искали все без исключения, даже Клим отвлекся от стирания крови с одежды.
– Вы всех уложили? – вдруг спросил Князев.
