– Это тебе не обязательно знать. Лучше пошли, я покажу тебе, как можно сюда войти.
– Ты куда? – удивился я, заметив, что Сурок направился на кухню.
– Иди, иди. Щас увидишь.
В кухне Сурок подошел к проему между мойкой и холодильником. Здесь, как и по всей кухне, почти на полтора метра от пола, стена была выложена кафелем. Сурок нащупал нужную плитку, с силой надавил на край, и плитка немного повернулась. Володя сунул пальцы в образовавшуюся щель, раздался металлический щелчок… Потом уперся ногами в пол и толкнул стену.
Небольшой прямоугольник, достаточный, чтобы пройти сквозь него гуськом, повернулся вместе с кафельной кладкой вовне, словно обычная дверь.
– Срань господня! – только и нашел я, что сказать.
– Заходи, – пригласил Сурок.
Я бы не пошел, если подобное обнаружилось не у меня дома, а за спиной не стоял бы вооруженный беглый зэк.
Пригнувшись, я погрузился в кромешную тьму, слушая, как следом за мной, знакомо сопя, пробирается Сурок. Он толкнул за собой потайную дверь.
– Спички есть? – послышался вопрос.
– Есть.
– Зажигай, тут свечка где-то была.
Я щелкнул зажигалкой. Желтое пламя выхватило спартанскую обстановку тесного помещения. Стол, две табуретки, медицинская кушетка. Водопроводный кран, торчащий из неошуткатуренной стены над сливом. Мы находились в квартире без номера! Я знал, что такие существуют в Москве, но в жизнь бы не предположил, что одна из них найдется так близко!
Вот и свеча, вставленная в бутылку явно медицинского назначения – с делениями на стекле. Я поднес к ней огонь и зажег фитиль. Стало немного светлее. Тогда я заметил еще один предмет на столе – мою магнитолу, непостижимым образом исчезнувшую пару дней назад. Понятно теперь, куда она подевалась… И где караулил парень, прирезавший Дину и стукнувший меня по голове… Понятно и почему Вера Степановна не видела подозрительных посетителей…
Сурок убрался подальше от свечи – он сел на кушетку. И правильно, наверное, – смотреть на то, что отморозки сделали с его лицом, было просто невыносимо. Когда Володя заговорил снова, мне стало ясно, почему он так шамкает – ему выбили передние зубы. Я заметил, что одет он в рваное пальто и ботинки с почти отвалившимися подошвами. Странно вообще, что в таком виде он сумел пересечь половину Москвы!
– Ты как добрался до меня? – спросил я.
– Лучше не спрашивай, – без тени усмешки сказал он. – Мне пришлось делать крюк вокруг Кольцевой. А потом уже было проще. Кстати, вход в эту хазу с торца дома, там свалка. Ключ – в тайничке над притолокой. Не обращал внимания?
Действительно, мой подъезд крайний, а стоит завернуть за угол, можно увидеть гору железных ящиков, а в стене дома – дверь, у которой вид такой, что ее не трогали с момента сдачи здания в эксплуатацию. Я по наивности думал, что это вход в теплоузел…
– Тебе не в падлу дать мне закурить?
Я протянул Сурку пачку.
– Нет. Вытащи сигарету и положи ее на стол.
Я так и сделал. Сурок схватил сигарету и жадно прикурил от свечки.
– Чье это хозяйство? – спросил я. – И откуда ты узнал про него?
– Неважно. Лучше слушай, что я тебе скажу.
Сурок ни на секунду не выпускал из руки оружие. Но даже не будь этого пистолета, я все равно выслушал бы Володю. И очень даже внимательно.
– Я готов.
– Вот слушай. И никогда не повторяй моих ошибок.
– У меня и своих хватает…
– Никогда не делай говно друзьям – вот что я тебе хотел сказать. Иначе потом тебя самого смешают с говном… Помнишь, как мы с тобой катались? Девочку тоже помнишь?
– Естественно.
– Мы все подстроили.
– Я уже догадался. У кого ты там в подъезде сидел?
– Ни у кого. Я приехал на моторе и просто ждал тебя в подъезде.
– Но ты же не случайно выбрал именно тот дом?
– Нет. Рыжий спецом нашел определенный адрес.
– Рыжий – это Боря?
– Ага.
– А чей адрес?
– Не знаю. Какого-то лоха, наверное, попутно развели…
– А другой лох – это я, значит?
– Есть еще один – это я.
– Понял. Слушаю дальше.
– Надо было тебя познакомить с девчонкой, чтобы ты ее хотя бы немного запомнил. Зачем – не знаю. Девчонку вызвали для какого-то базара в ту контору, где мы ее подобрали, а я должен был созвониться с чуваком, и сказать, что карета подана. А дальше все просто. Я положил коробку на передок, чтобы девка села рядом со мной, а пока ехали, тяганул у нее лопатник. Когда приехали, устроили небольшой цирк. И все прошло как по маслу – она вызвонила подругу, или кого там. Потом я узнал, что обеих девок наши взяли с собой. За какие пряники – не знаю, это уже не мое дело. Потом меня очень подробно, буквально слово в слово выспросили, о чем был базар в машине, и вообще.
Сурок замолчал, потом попросил еще сигарету.
– Ясно. И что дальше.
– А что дальше? Дальше меня сдали ментам. У меня сам знаешь, какие пироги. Прихожу в гамазин, говорю хозяину – типа, время платить. Тот говорит – щас, погодь, а тут меня двое в штатском и берут теплого. Домой потом с обыском поехали – прикинь, пушку нашли! Которой у меня сроду не было. Следак сказал, из этой пушки какого-то политикана грохнули. Я как понял, что мне это дело шьют – резко пошел в отрицалово. Ну, а дальше – сам понимаешь…
– Оружие подкинули?
– Конечно! Сдали вчистую! Запоминай – Рыжий не в теме, он только типа по технической части. Илья Носорог знает многое – уверен, что пушку он мне подбросил. Ну и Мясник само собой – он все это организовал.
– А Авдеева ты точно не знаешь? Игоря Авдеева, фотографа?
– Первый раз слышу.
– Носорог – это здоровый такой, да? Бровастый?
– Он, ага.
– Специалист по мокрым делам?
– Не. Так, машина для предварительных разборок. Дать по голове, посадить в багажник – это по его части. Правда, пушка у него есть.
– А кто тогда убил Дину?
– Дину?
– Да. Теперь слушай ты. Когда тебя уже арестовали, ко мне в машину снова села Дина.
– Во как!
– Да. Она сказала мне спасибо за то, что я тогда ее выручил. Потом у нас вроде как любовь закрутилась. А в четверг ее убили прямо у меня дома, здесь!
– Тогда почему ты все еще на свободе?
Я вкратце рассказал, как было дело. Не упомянул, правда, про участие Наташи. О других трупах тоже умолчал. О поисках Тамары – тоже.
– Непонятки… По идее, тебя должны уже запрессовать так, что ты бы давно запел про то, куда спрятал ее.
– Я тоже об этом думаю… Значит, нужно, чтобы я еще побыл на свободе, и что-то сделал…
– Знаешь, что я тебе посоветую… Сваливай отсюда хотя бы на сутки. Боюсь, за тобой уже едут.
– А почему именно на сутки?
– Потому что когда я побазарю с кем надо, ты уже можешь не бояться никого… Короче, я сваливаю. И ты сваливай тоже, время не тяни.
– Ясно. Слушай, а кто все-таки убивал? Ты не знаешь?
– Возможно, сам Мясник… Не знаю. Да и какая разница?
Для меня разница была. Призрак Гали на мгновение появился перед моими глазами.
– Мясник – это главный? Как его зовут?
– Да так и зовут – Мясник. Я с ним только на конторе у Носорога встречался. На вид – артист, а по делам – бульдозер.
– Артист, говоришь? На Ангуса Скримма похож, да?
– На кого?
– Ну, высокий такой, нос длинный… Не Энвер Тоциев?
– Кто?
– Энвер Тоциев?
– Не знаю такого.
Я объяснил.
– Не, – сказал Сурок. – Вряд ли. Если этот тип так высоко летает, до нас ему дел никаких… Ну, все, я пошел. Читай газеты, слушай радио. Будешь в курсе, когда станет можно возвращаться.
– Секунду… Ты никому не сказал, что девчонка в машине брошку потеряла?
– Брошку? Блин, да я вообще забыл про нее…
– А что было в той коробке? Кому-то подарки на Рождество? – зачем-то спросил я. Я очень хотел задержать Сурка еще хоть на несколько минут. Мне было страшно.
– Никаких подарков, – ответил Сурок. – Кирпич я туда положил.
Он перехватил поудобнее свой пистолет.
* * *
и выстрелил в Соленого. Но, видимо, лишь ранил его. А Носорог не растерялся, тем более, что он теперь стоял ближе всех к Сурку. Илья выхватил свой пистолет и тоже выстрелил. Пуля попала в кафельную стенку, отрикошетила, и с мерзким визгом пронеслась аккурат над моей головой.
Сурок оказался точнее. Его «Макаров» дважды громко гавкнул, и две пули калибра девять миллиметров остановили Носорога. Тот всей своей тушей рухнул прямо у моих ног. Сурок повернулся, чтобы всадить еще одну пулю в Соленого, но было поздно. Влад, словно перышко, подхватил кресло, на котором недавно сидела Истомина, и, прикрываясь этим креслом, как щитом, с ревом обрушил его на Сурка. Сурок сумел убрать голову, но кресло выбило из его руки пистолет.
Кресло с грохотом упало на пол. Соленый щелкнул ножом.
– Ну, все, пидар…
Сурок и Соленый приготовились к схватке. Но шансов у Сурка почти не было – он лишился оружия и оказался загнанным в угол. Левый рукав Соленого был весь в крови, но этот бандит держал нож в правой и уже прикидывал, куда ударить. Все же Сурок ударил первым. Просто кулаком по раненой руке. Соленый взвыл, а Сурок вывернулся из угла и бросился за своим пистолетом.
