– Ты сейчас чем собираешься заниматься? – спросила я байкера.
– Хочу побаловаться с тобой, крошка, – ответил он с сальной ухмылкой.
– Хочешь прокатиться до Энгельса? – спросила я, не обращая внимания на его нахальство.
– Далеко, – сказал детина и отвернулся.
– А за бабки?
– Смотря за какие, – лениво протянул он.
Я назвала сумму. Парень сразу повернулся ко мне, в его глазах горел неподдельный интерес.
– Половина – сейчас, – подстегнула я его мысли.
– Идет!
– Только нужно ехать быстро, – сказала я, отсчитывая деньги, – очень быстро.
– Я мигом! Садись!
– Женя, ты куда? – Андрей Николаевич бесстрашно встал на пути байкера.
– Оставайтесь под мостом, здесь вы в безопасности. А я сейчас приеду, – ответила я, надевая шлем и садясь на заднее сиденье мотоцикла.
– Сколько тебя ждать? – Андрей Николаевич что-то понял и отошел в сторону.
– Недолго. Я позвоню, – произнесла я, и мотоцикл унес меня вверх, к дороге через мост.
* * *
Мой новый знакомый летел по мосту как на крыльях, лавируя между машинами так, что захватывало дух. Когда мы поравнялись с опорным пунктом дорожной полиции на въезде в город, полицейский помахал ему жезлом. Байкер в ответ махнул рукой и свернул налево, вдоль железной дороги. Эту часть пути мы тоже буквально пролетели, и уже минут через пять я увидела вдалеке очертания бунгало.
Метров за пятьдесят до цеха я попросила мотоциклиста остановиться. Он сбавил скорость, развернулся и в два счета остановил байк.
– Мы приехали? – удивленно спросил он. – Здесь, среди поля…
– Вон видишь строение? – показала я пальцем на неказистую постройку, громко именуемую в «Фармалюксе» производством. – Я сейчас пойду туда, а ты подожди меня здесь.
– Тебя там кто-то ждет? – мурлыкнул байкер.
– Может быть, и ждет, только мне хотелось бы, чтобы меня не ждали, – откровенно ответила я, вынимая пистолет.
– Ого! У киски есть коготки? – Сальная улыбка байкера куда-то пропала. Он стал смотреть на меня намного серьезнее. – Ты вообще кто?
– Телохранитель, – коротко ответила я, проверяя заряд.
– А зачем тебе этот сарай? – Байкер кивнул в сторону так называемого цеха.
– Долго объяснять. Так. Я сейчас пойду туда, а ты жди меня здесь. Ближе не подходи. – Я не имела права подвергать опасности безоружного человека.
– Ой-ой-ой, – закокетничал детина, – типа без мужиков справимся?
– Я не уверена, что смогу обеспечить твою безопасность, – серьезно ответила я, – и знаешь что? Давай обойдемся без самодеятельности.
– А ты типа профессионал, – недоверчиво сказал уязвленный байкер. – Знала бы ты, в каких переделках мне пришлось побывать.
– Я пойду одна, а ты жди здесь, повезешь меня обратно, – твердо проговорила я, повернулась и зашагала по полю по направлению к цеху. Подойдя к двери с домофоном, я с силой ударила ее ногой. Домофон сработал, и дверь противно запищала. Я открыла ее и вошла в захламленный предбанник. В темноте я наткнулась на какую-то железную конструкцию и, не выдержав больше, вынула телефон и посветила встроенным в него фонариком. Так, с фонариком, я дошла до двери кабинета. Она оказалась заперта.
Я прислушалась. Со стороны «цеха» доносился легкий шум. Я рванула дверь и вошла. В цеху горел свет, Скопов стоял спиной ко мне и к столу для готовой продукции, облокотившись на перила, ограждавшие линию.
– Здравствуйте, Георгий Петрович, – громко сказала я.
Услышав свое настоящее имя, Скопов-Медков вздрогнул всем телом. Он повернулся ко мне. Его лицо оставалось невозмутимым.
– Меня зовут Никита Сергеевич, ты, Женя, меня с кем-то перепутала, – произнес он своим тихим, вкрадчивым голосом.
– Сними очки, Гоша, они тебе не нужны, – продолжала я. – Ты не надеялся, что я останусь жива? Правда?
Гоша снял очки, быстро нагнулся и выхватил пистолет, засунутый за голенище его сапога.
– Сейчас мы это исправим, – сказал он своим настоящим голосом. Он оказался чистым и звонким. – Брось оружие, горе-телохранитель. У тебя под носом сидел тот, кого нужно было бояться как огня, а ты ухом не вела до тех пор, пока Горлов не погиб.
Так. Мы считаем, что Андрей Николаевич погиб. Значит, с тормозами Медок точно поработал. Я осторожно положила пистолет на землю так, чтобы Гоша его не достал. Затем я так же медленно продвинула руки к задним карманам джинсов, где у меня лежали сюрикены. Незаметными движениями я обхватила их и, медленно вынув из карманов, опустила руки вниз. Гоша следил за каждым моим движением, но так и не заметил, как сюрикены попали ко мне в руки.
– А теперь прощайся с жизнью, детка. Сегодня мне должны привезти бетон. Видишь вон ту траншею?
Я покосилась на траншею. Она была длинная и глубокая.
– Вот туда я сброшу твое тело и залью бетоном. Даже если будут искать, то не найдут.
Я слегка присела и напрягла мышцы, готовясь к броску. Гоша поднял пистолет, прицелился и выстелил в мою сторону. Но я его опередила: секундой раньше я метнула сюрикены и бросилась ничком на пол. Послышался сдавленный крик, выстрел, потом звук упавшего пистолета. Я вскочила с земли и рыбкой скользнула по столу в сторону преступника, на ходу вынимая наручники.
Сюрикены впились в правую руку Гоши так, что он перестал ей владеть. Левой рукой он пытался вытащить один сюрикен, но это ему никак не удавалось. Я взяла его здоровую руку на болевой прием, после чего защелкнула на ней один браслет наручников. Второй я пристегнула к перилам, ограждавшим производственную линию. Все. Преступник был обезврежен. Теперь оставалось вызвать полицию, что я немедленно и сделала.
Бодров долго не мог поверить, что я взяла Гошу Медкова.
– Женя, это точно он?
– Все сходится, Валерий Петрович, присылайте ребят быстрее: этот гад истекает кровью.
– Женя, ну как же ты так? – забеспокоился начальник отдела по борьбе с организованной преступностью. – Мне он нужен живой и здоровый. И вообще, что у тебя за манера калечить преступников?!
– Ничего, поправится. Зато теперь у него будут особые приметы. – Я имела в виду шрамы от сюрикенов. Интересно, как он запоет, когда тюремный врач будет их извлекать из его тела? Я поговорила с Бодровым и спрятала телефон. Теперь оставалось только ждать приезда полиции.
Гоша сверлил меня волчьим взглядом.
– Я все равно от всего откажусь, – надменно сказал он, – и ты останешься в дураках. Точнее, в дурочках.
Я не стала отвечать на эту провокацию. Нужно было подумать о свидетелях, в частности о Пелагее. Знала бы она, сколько трудов положено на то, чтобы арестовать ее «чернявого».
– Гоша, а ты зачем перекрасил волосы? Черные тебе шли больше, – словно невзначай заметила я.
Преступник подался вперед, натянув цепь наручников. Я подошла ближе и ногой отшвырнула его пистолет.
– Тебе это даром не пройдет, – зашипел он, – из-под земли достану!
– Ну-ну, все так говорят, – сказала я и стала прислушиваться: со стороны входной двери раздался гул, потом ругань, и в дверях появился мой байкер.
– Ты долго еще тут? Ой, что это с ним. – Он увидел раненого Гошу, пристегнутого к перилам ограждения.
– Я буду ждать полицию, – ответила я, присаживаясь на край стола.
– Ну, тогда я поехал, – произнес он озабоченно, – у меня не со всеми ментами налажен контакт.
– Ну, ты же не уголовник, – успокоила его я, – можешь подождать.
– Нет уж, спасибо на добром слове. А как ты будешь добираться обратно?
– Это мое дело, – ответила я.
– Береги себя, – сказал на прощание байкер и вышел. Через минуту я услышала звук удаляющегося мотоцикла.
Я позвонила Горлову и сообщила, что ему теперь опасаться некого. Он долго не мог поверить, что его хваленый заместитель оказался преступником. Потом приехали «маски-шоу» и забрали Гошу. Видимо, Бодров не стал посылать своих ребят, а просто позвонил в Энгельс и вызвал наряд оттуда. Я вышла из бунгало и огляделась вокруг: асфальтированная дорога начиналась примерно в километре от «производства». Я прошлась по осеннему полю, остановила грузовик, идущий в Тарасов, и, хотя и с пересадками, благополучно добралась до горловского дома, где стоял мой любимый «фольк».
* * *
Но день на этом не закончился. Наверное, так всегда: если утро началось с суеты, то весь день тебя будут преследовать приключения. Едва я села за руль своего «фолька», раздался звонок из полиции. Чернов требовал, чтобы я приехала к нему самым срочным образом, в противном случае может пострадать невинный человек.
«Невинным человеком» он называл Антона, которого поместили в КПЗ, руководствуясь обвинениями Горлова. Мне, конечно же, было жаль Антона, и я поехала в городской отдел полиции, чтобы дать мистеру Смиту исчерпывающую информацию о преступлении.
Когда я прибыла в отдел, меня поразила царящая там суета. В коридоре было полно народу, люди сидели на стульях рядом с кабинетами и откровенно нервничали. Я поняла: сегодня у полиции приемный день и Чернов вызвал меня в эти заветные часы, чтобы не тратить драгоценное время, отпущенное ему на раскрытие дела.
