Вечер никак нельзя было причислить к тем, о которых приятно потом вспомнить. Собственно говоря, мисс Силвер постаралась забыть его как можно скорее. Максуэлы на следующий день уезжали — Элистеру, правда, предстояло еще вернуться на дознание — и сидели за столом угрюмые и молчаливые. Петра выглядела бледной и усталой. От ее обычной разговорчивости не осталось и следа. Лора, правда, попробовала было завязать беседу с Люси Эдамс, но та отвечала настолько резко и односложно, что разговор зачах, не успев толком начаться. В результате Агнес Фейн завела беседу о сравнительных достоинствах фиалок и анютиных глазок. Казалось, этому не будет конца. Наконец мисс Силвер удалось перехватить инициативу и поведать собравшимся длинную и запутанную историю о неудачной попытке шантажа. История тянулась до тех пор, пока не подали второе. Как только появился Дин, неся на тяжелом серебряном блюде огромную рыбу, а следом за ним Флорри Мамфорд с кастрюлей вареного картофеля, история внезапно кончилась.
— Тогда мой знакомый обратился в полицию, и шантажиста тут же арестовали, — заключила мисс Силвер.
Кэри Десборо, вздрогнув от неожиданности, поспешно спросил:
— Шантаж, как я слышал, карается очень сурово?
— Не то слово, — ответила мисс Силвер и, похвалив картофель, принялась развивать тему: — За него дают от семи до — только представьте! — двадцати одного года. Просто не верится, что кто-то может решиться на такое по доброй воле. Конечно, это довольно легкий способ добыть деньги, но всегда существует опасность, что жертва обратится в полицию или же, что еще хуже, захочет избавиться от опасного и назойливого свидетеля.
Флорри, не моргнув глазом, продолжала раскладывать по тарелкам картофель. Получалось это у нее на редкость ловко. Мисс Силвер не могла заметить у нее ни малейших признаков беспокойства. Она даже заподозрила, что Флорри попросту не знает, что означает слово «шантаж», и они зря тратят время.
Люси Эдамс, до сих пор не проявлявшая к беседе ни малейшего интереса, заявила вдруг, что после войны преступность вырастет еще больше, и разговор плавно перешел на послевоенные темы. Мисс Силвер потерпела сокрушительную неудачу.
Покинув столовую в исключительно скверном расположении духа и гораздо раньше обычного, она столкнулась в коридоре с Флорри. Та как раз разносила по комнатам грелки и успела уже избавиться от всех, кроме последней — ядовито-зеленой, в которой мисс Силвер тут же опознала свою собственную. Пытливо вглядевшись в лицо Флорри, она пришла к выводу, что оно до неприличия самодовольно. «Ну прямо как кошка, вылакавшая чужие сливки!» — раздраженно подумала мисс Силвер и удалилась в свою комнату.
Через несколько минут в дверь постучали. Флорри вошла и принялась ловко застилать постель. Покончив с этим, она сунула под одеяло грелку и разложила поверх него ночную рубашку мисс Силвер: удобный розовый балахончик с высоким воротничком и длинными рукавами — совсем не то, что полупрозрачная липкая гадость, в которой спят современные молодые люди. Мисс Силвер, наблюдавшая за этой процедурой в зеркало, готова была поклясться, что Флорри закусила губу, чтобы не рассмеяться.
Флорри, которую розовый балахончик и впрямь привел в превосходное настроение, направилась уже к двери, когда ее окликнули:
— Одну минуту, Флорри. Вернитесь, пожалуйста. Мне нужно вам кое-что сказать.
Мисс Силвер никогда не сдавалась без боя и теперь, потерпев фиаско с косвенным предупреждением, решилась сделать прямое. Флорри остановилась, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
— Мне нужно работать.
— Я не задержу вас надолго, — сказала мисс Силвер. — Дело в том, что я слышала ваш сегодняшний разговор с Уильямом Шепердом. Вы что-то знаете или делаете вид, что знаете — в данном случае это совершенно одно и то же, — об убийстве мисс Лэйл. Мало того, вы пытаетесь воспользоваться этими сведениями, чтобы получить с подозреваемого деньги. Я хотела вам сообщить, Флорри, что именно эти действия и называются шантажом. Думаю, вы слышали, как мы говорили об этом за ужином. Я только хотела еще раз подчеркнуть, что в глазах закона шантаж является тяжким преступлением, которое сурово карается. И это еще не все. Самой страшной опасности подвергается даже не ваша совесть, а ваша жизнь. В общем, Флорри, на вашем , месте я немедленно бы сообщила в полицию о своих подозрениях. Поймите же: вы нуждаетесь в защите. Тот, кто убил один раз, убьет и второй.
Еще не закончив, мисс Силвер поняла, что все бесполезно. Лицо Флорри стало непроницаемым.
— Не понимаю, о чем вы? — равнодушно сказала она.
Мисс Силвер покачала головой.
— Прекрасно понимаете. Больше я ничего говорить не буду, но советую серьезно подумать над моим предупреждением. Это все.
Флорри выскользнула в коридор, громко хлопнув при этом дверью. Задумываться над предупреждением мисс Силвер она явно не собиралась.
— Старая карга! — пробормотала она себе под нос.
Страха она не испытывала. Да и с какой стати? Чего можно бояться, когда впереди вас ожидает целых сто фунтов? Покончив с работой, Флорри направилась в свою комнатку. Она находилась в северном крыле и была самой маленькой в доме, но зато целиком и полностью принадлежала лишь ей. Это давало громадные возможности. У горничной Мэри наверняка встали бы дыбом волосы, узнай она, какие книжки Флорри читает по вечерам в постели. К тому же она могла принимать здесь Берта… Флорри ухмыльнулась, представив себе, какое лицо стало бы у бедняги Шеперда, узнай он о Берте. Уильяму нечего было и думать тягаться с Бертом: у отца последнего был шикарный магазин в Ледлингтоне и лавка в Прайорс-Холте. Вот только у самого Берта в кармане не было ни гроша. О женитьбе он, понятно, не думал, только куда же он денется, если у Флорри будет целых сто фунтов? Тогда она купит себе свадебное платье из белого атласа, флердоранж, фату и белые лайковые перчатки. А эта омерзительная мисс Силвер! Флорри тряхнула головой. А эта мисс Силвер так и помрет старой девой!
Она стояла посреди своей комнаты в темноте и прислушивалась к окружавшим ее звукам. Хлопнула дверь черного входа — это вернулась после выходных Мэри. Сейчас почешет языком с миссис Дин и отправится спать. Уж что-что, а это она умеет. Из комнат беженцев не доносилось ни звука. Эти вообще всегда спят как убитые. Оно и понятно: чего им еще делать, коли нет денег?
Мэри и миссис Дин стали подниматься наверх. Пришло время Флорри. Дин, совершая вечерний обход, сначала запирал дверь на нижнем этаже, потом поднимался по черной лестнице на верхний этаж и запирал дверь там. Весь фокус был в том, чтобы добраться туда раньше его — Флорри частенько так делала: заслышав шаги дворецкого на лестнице, она выскакивала из своей комнаты, проскальзывала в основной флигель и пряталась в пустой комнате, расположенной рядом с комнатой мисс Силвер. Если бы кто-то ее увидел, она сказала бы, что забыла одну из грелок. А утром она преспокойно возвращалась к себе: верхнюю дверь Дин всегда открывал ровно в половине седьмого — раньше даже, чем брился.
На лестнице послышались шаги дворецкого, и Флорри выскользнула в коридор. Скоро она оказалась в заветной комнате и, на ощупь отыскав любимое кресло, приготовилась ждать. Было совсем темно, и до полуночи была еще уйма времени, но Флорри не боялась заснуть. Какой сон, когда целых сто фунтов! Флорри отлично знала цену деньгам. Она зарабатывала семнадцать шиллингов и шесть пенсов в неделю, три четверти из которых отбирал отец, а ему попробуй не отдай! В ее кармане никогда не лежало и фунта. Сразу сто означали не только поблажки со стороны отца, но, возможно, и брак с Бертом — одним словом, обеспеченную жизнь. Когда-нибудь отец Берта умрет, и магазин в Ледлингтоне достанется Берту, не говоря уж о лавке и кругленьком счете в банке. Тогда они купят себе уютную виллу в пригороде Ледлингтона и заведут прислугу. Флорри так и видела, как отдает распоряжения служанке, как покупает на Хай-стрит красный вечерний костюм и выезжает с Бертом на маленьком спортивном автомобиле.
