у этих женщин Фима не увидела и тени той радости, которую они ей обещали чуть ли не хором.
На всякий случай Фима решила пока что ничего не говорить и со всем соглашаться. Когда ей выдали одежду здешнего образца – для женщин это была неизменная богато расшитая вышивкой верхняя юбка, белая рубашка тоже с вышивкой и простой передник, который помогал во время трудов праведных сохранить одежду в чистоте, – Фима осторожно сняла значок-видеокамеру и нацепила ее на новую одежду.
– А еще браслетики на ручки.
И у Фимы на руке защелкнулась пара браслетов. Вот это была неожиданность! Фима с удивлением разглядывала пожертвованное ей украшение. Нет, не похоже, что браслеты можно было снять самостоятельно. И как только Фима попыталась найти замок, ее радостно заверили, что сама она их нипочем не снимет.
Браслеты были сделаны из гладкого металла и, как показалось Фиме, были слегка теплыми на ощупь. Браслеты настолько сильно отличались от всей остальной обстановки, что было ясно: на Фиму их надели неспроста. К тому же она видела, что такие же браслеты есть на всех, кто ее окружает. Значит, эти браслеты помогают фиксировать перемещение своего владельца и помогают контролировать его в пространстве.
Интересно, волны, на которых работают эти браслеты, – не помешают ли они съемке видеокамеры? Фима искренне надеялась, что нет.
– Жить мы, девонька, будем с тобой вместе.
Рядом с ней опустилась дородная женщина. Была она уже в возрасте. И румяный цвет лица, а также мозоли на натруженных руках говорили о том, что живет она тут уже много времени и трудится столько же.
Фима машинально кивнула.
– Чем любишь заниматься?
– Я? Читать люблю. Рестораны с высокой кухней люблю посещать. Путешествия тоже люблю.
– Ну, ничего этого я тебе не обещаю, – усмехнулась толстуха. – Мы тут не развлекаемся, а трудимся. И я спрашивала, какую работу ты предпочитаешь? На огороде, в саду, в поле аль со скотиной?
– А с компьютерами связанного ничего нет?
Женщина покачала головой.
– Тогда в поле… или в саду. Мне все равно.
– Ладно, подумаем, к какой работе тебя лучше приставить. А если в швейный цех? Там всегда требуются девочки. Шить-то ты умеешь?
– Умею, – обреченно произнесла Фима. – И на руках, и на машинке.
Она совершенно не понимала, что происходит. Определенно Фиму похитили. Так почему до сих пор в этой деревне не толкутся орды полицейских? Где Максим? Где Пьянов? Где обещанная ими помощь? Или что, они предполагают, что Фима по своей воле оказалась в этом странном месте? Так вовсе нет! Ее заманили сюда обманом, удерживают силой, это похищение человека и удержание его в заложниках, вот что это такое.
Работать Фиму определили на кухню. Оказывается, это была первая должность для всех новичков, о чем инструктирующая Фиму женщина отчего-то позабыла. Сначала Фима хотела отказаться, но ей объяснили, что так в этом месте не принято. Если тебя поставили на какую-то должность, то будь добр, исполняй свое задание добросовестно, чтобы твой труд пошел на пользу всем другим обитателям коммуны, как называли свое поселение сами его жители.
– А если я не соглашусь? Что будет?
– Не знаю. Такого у нас еще не случалось.
– Неужели все, кто тут оказывается, хотят работать на общее благо?
– Все-все.
– И побегов не было?
– Не случилось на моей памяти ни одного подобного греха.
Что-то слабо в такое верилось, учитывая способ, каким пополнялась коммуна. Если людей заманили сюда обманом, то они должны, нет, просто обязаны были попытаться покинуть это место. Что-то тут не складывалось. То ли Фиме нагло врали, то ли просто чего-то недоговаривали.
Но если она опасалась, что работа на кухне позволит ей быть слишком близко к еде и оторвет от диеты, так замечательно продвигающейся вот уже столько дней подряд, то в этом плане Фима могла совершенно не волноваться. Она и еда – это были два совершенно далеких друг от друга понятия.
В ведении Фимы была исключительно раковина, полная грязной кухонной посуды. Даже остатков и отбросов на тарелках уже не было, их с тарелок предварительно соскребал другой человек. И, как поняла Фима, эта должность была уже вторым этапом ее послужного списка в этом месте. То есть появление очередного новичка могло спасти Фиму от общества грязных кастрюль и перевести ее на должность рангом повыше. А пока что приходилось трудиться, не разгибая спины.
– У вас такое продвинутое общество будущего, неужели посудомоечные машины нельзя поставить?
– Они у нас есть.
– Так в чем же дело? Почему они не работают?
– Мы используем ветрогенераторы, но они вырабатывают энергию в очень небольших объемах. Его хватает лишь на первоочередные нужды. На мытье посуды уже нет. И вообще, зачем нам электрическая посудомойка? Ведь у нас теперь есть ты! Потрудишься для блага ближнего, и жизнь твоя станет прекрасной.
– А зарплату нам платят?
– Нет. Зачем она нам? Мы и так получаем все, что нужно для жизни. Еда и вода, кров и тепло, одежда и обувь.
– А может, я развлекаться хочу?
– У нас и музыка по выходным, и танцы, не волнуйся, тебе у нас понравится.
Но Фима что-то сильно в этом сомневалась. Такое добро с браслетами на руках ей было совсем не по душе. И еще ее очень тревожило непонятное отсутствие Максима и Пьянова. Где их носит? Почему они до сих пор не пришли ей на помощь? Ждут ночи, чтобы незаметно атаковать это сообщество светлого будущего? Или копят силы и ресурсы, стягивая к себе все большее количество союзников? А вдруг с ними что-то случилось? И тогда никто не будет знать, где ее искать. И судьба ей провести в этом месте остаток своей жизни.
Или все-таки пытаться бежать?
Раздумывая над этим вопросом, Фима машинально домыла всю посуду, потом проглотила оставленную ей в награду тарелку жидкой каши с куском хлеба, оказавшегося очень вкусным, запила все жидким чаем на травах и без сахара и отправилась к себе, чтобы немножко передохнуть перед завтрашней трудовой вахтой. Подъем в коммуне в будние летние дни был в пять утра, а завтрак следовало начать готовить с четырех. Так что спать Фиме оставалось не больше трех с половиной часов.
Она думала, что не уснет из-за всех переживаний, но провалилась в сон, словно в яму.
Разбудили ее громкие крики. За окном кого-то хватали, дубасили и вязали.
– У нас чужак!
– Лазутчик!
– Прокрался ночью!
– Думал, мы не заметим!
– Вор!
Фима уже думала перевернуться на другой бок, спать ей оставалось всего полчаса,
