– Не хочешь поменять одного князя на другого? Я тоже князь и живу не хуже твоего Штольберга. Тогда я вступлю к нему в общество снобов, – сказал вдруг Эрик. И тут же заработал от Яны щипок в плечо.
– Больно! – дернулся он.
– Синяк будет, – заверила его девушка удовлетворенно. – А если бы не учла, что шутишь, вообще бы убила.
– Верю, – вздохнул Эрик и сменил для безопасности тему разговора: – Откуда ты знаешь того, кого мы будем встречать?
Вопрос поставил Яну в тупик.
– Почему ты решил, что я его знаю?
– Ну, если твой Карл сказал, что доктор сам тебя узнает, тот как минимум тебя видел, а как максимум знаком с тобой, – здраво рассудил Эрик, сворачивая на дорогу, ведущую в аэропорт Цюриха.
– Логично, – задумалась Яна. – Кто же это может быть?
– Что, не знаешь?
– Ни единой мысли. Может, Карл просто описал ему меня?
– Думаешь, в аэропорту ты будешь единственной высокой блондинкой? – усмехнулся Эрик.
– Ты невыносим! Таких, как я, больше нет!
В такой вот неспешной, безобидной перепалке они доехали до аэропорта. До прибытия рейса из Праги оставалось пятнадцать минут, и Яна успела забежать в магазин одежды и с налета купила себе яркое платье и босоножки к нему. В зал прилета они примчались с покупками в руках, шурша пакетами. Самолет совершил посадку, и пассажиры уже входили в здание аэропорта. Яна с Эриком встали рядом с другими встречающими и стали бессмысленно всматриваться в лица прибывших пассажиров. Молодые девушки и парни бросались друг другу в объятия, мимо степенно шествовали семейные пары с детьми, пожилые люди с измученными после перелета лицами. Яна с Эриком чувствовали себя словно на рынке в ожидании, кто их купит и когда. Один раз Яне показалось, что видит того, кого встречает, – уж слишком активно какой-то из прилетевших мужчин дергал бровями и улыбался ей. Видела она его в первый раз, и мало того – он не внушал ей доверия. Но оказалось, что мужчина просто «клеит» первую попавшуюся яркую девушку уже в аэропорту, так как после безобидного вопроса: «Не вы ли прилетели в хоспис для обследования больной?» – он быстро ретировался. Самое интересное началось, когда все люди с этого рейса вышли. Яна с Эриком еще подождали для приличия, а потом начали растерянно озираться.
– И что? И где? – изумилась Яна.
– Ты точно расслышала, что он прилетит этим рейсом? – повернулся к ней Эрик.
– Я не глухая и не глупая.
– А почему никто к нам не подошел?
– Понятия не имею! Может, меня не узнали? Твоя красота полностью затмила мою?
– Не утрируй, Яна. Может, он не прилетел? – спросил как бы сам себя Эрик.
– Кто?
– Онколог.
– Нет, такого быть не может, Карл бы предупредил. Когда я о чем-то прошу, он всегда выполняет.
– Где же тогда доктор? – Эрик снова устремил взгляд на выход со взлетной полосы.
Там появилась хрупкая женская фигура на высоких каблуках. Но она не могла быть онкологом, которого они ждали, потому что на ней была форма известной авиакомпании. Посмотрев по сторонам, стюардесса остановила свой взгляд на Эрике, как любая нормальная женщина. Затем изящной походкой подошла.
– Не вы ли встречаете господина Морозова? – спросила она по-английски.
Яна и Эрик ответили одновременно, только с разными значениями.
– Нет, – заявил Эрик по инерции.
– Да! – воскликнула Яна с удивлением и восторгом.
– Да? – переспросил у нее Эрик.
– Генка Морозов! Конечно, я его знаю, чертяку. Это был мой очень хороший знакомый в институте.
– А если учесть, что ты училась в медицинском институте, то он вполне может оказаться тем, кого мы встречаем, – сделал логический вывод Эрик. И мило улыбнулся стюардессе, переходя на английский: – Да, мы встречаем господина Морозова.
– О’кей! – по-дежурному приветливо откликнулась та. – Тогда идите к багажному отделению и помогите ему, иначе его сдадут в полицию.
– Неплохое начало! – присвистнул Эрик, переглядываясь со своей напарницей.
Через несколько минут они подошли к багажному отделению и замерли от удивления. На груде чемоданов лежал высокий нескладный мужчина с русыми, зачесанными назад волосами и в сползших с носа очках. Лежал, свернувшись калачиком, поджав худые конечности и подложив ладошки под голову. На румяном лице его блуждала довольная улыбка, а сон был безмятежным.
– Он? – покосился на Яну Эрик.
– И правда Генка, – выдохнула Яна. Затем спросила у следовавшей сзади стюардессы: – А что он тут делает?
– Очень веселый молодой человек, но выпил явно лишнего. Известный ученый, сдавать в полицию не хочется. На руках я его нести не могла, летчики этим тоже заниматься не будут. До того как отключиться, пассажир рассказал, что его будут встречать, вот я и позаботилась…
– Огромное вам спасибо! Ну ладно, берем Генку – и пошли! – скомандовала Яна.
Эрик несколько растерялся – видимо, ему раньше не приходилось носить пьяных русских мужчин. Наконец он поднял спящего гения и перекинул через плечо. Морозову такое бесцеремонное обращение явно не понравилось, доктор недовольно что-то пробормотал и скривил губы, словно ребенок, у которого отобрали игрушку или бутылочку с молоком.
Они уложили Геннадия на заднее сиденье автомобиля и посмотрели друг на друга.
– Домой? – спросил Эрик, несколько бледновато выглядевший после переноски тяжестей.
– Надо бы его в чувство привести, – покосилась на пассажира Яна.
– Однако сильно его развезло, – кивнул Эрик. – Может, летать боится?
– Известный ученый… – фыркнула Яна. – Узнаю Геныча! Он всегда с приветом был.
Эрик завел мотор, и машина тронулась в обратный путь.
– Кто он, этот Геннадий? Твой друг? Учти, я буду ревновать!
– Очень интересный тип, – ответила Яна.
– Заметно…
– Я серьезно. Он был очень интересен с первого курса. Гена был личностью, понимаешь? Ну, а так как я тоже была не такая, как все, то мы и сдружились. А со второго курса он перевелся на лечебный факультет, вернее, один помешанный на науке профессор чуть ли не силой уговорил его перейти к нему. Гену убедили, что с его головой он будет в будущем гениальным диагностом, что он не должен лечить зубы. Наша дружба, конечно, от этого не нарушилась, но видеться стали реже. А еще через год, после какой-то международной студенческой конференции, Гене предложили продолжить учебу за рубежом, в престижной медицинской академии. Больше мы не встречались, хотя до меня доходили слухи, что он с головой ушел в науку, занимается какими-то исследованиями, возглавляет институт, преподает и много еще чем занимается, разъезжая по Европе. И вот я его увидела… Генка совсем не изменился!
– Да? – покосился на шумно сопящего медика Эрик.
Только в конце пути путешественник стал подавать признаки жизни – в виде ругательств и реплик типа: «Чего трясете самолет, черти? Дайте нормально приземлиться!»
Затем Гена открыл свои большие, наивные, светлые глаза и тупо уставился в окно.
– Надо же, как низко летим… – выдохнул он.
– Гена, ты как? – обернулась к нему Яна.
Гость долго и пристально смотрел на нее.
– Цветкова… совсем не изменилась… Да, я помню, что летел к тебе на встречу… Знаешь, очень обрадовался, когда меня попросили об этом, хоть и не поверил, что именно тебе нужна консультация.
– Я тоже рада, – кивнула Яна.
– А как ты оказалась в самолете? – спросил Гена, улыбаясь. – Ведь должна же быть в Швейцарии.
– А мы все в Швейцарии, Гена. Мы не летим, а едем.
– Но я садился в самолет, точно помню, – нахмурился доктор Морозов.
– Больше, наверное, ничего и не помнишь? – засмеялась Яна.
– Что-то мне нехорошо… – потер виски Гена и сел, продолжая держать голову руками, словно был риск, что она отвалится. – Надеюсь, не лично тебе нужна моя консультация? Этого бы я не перенес.
– Моей знакомой. А ты стал онкологом?
– Я диагност. И в области онкологии в том числе, – ответил Гена.
– Познакомься, Геннадий, это Эрик.
– А это не просто водитель?
