— Для своих у них всегда все есть…
Стоявшие в очереди — те, что только что пропустили его, возмущались. Правда, негромко, с оглядкой.
«Лучше не связываться….»
Волок снова выскочил на крыльцо через несколько минут — улыбчивый, уже затаренный.
— Волок!
К нему подошло несколько парней из местных крутых. У угла здания они переговорили. Волок откинул им пару бутылок, быстро двинулся тем же путем назад к «москвичу». В машине впереди Волока заметили, начали тихо подавать навстречу. Никола вышел наперерез через двор. Он не знал, сколько людей находилось внутри, в «москвиче». Все же позвал:
— Командир!
Волок глянул в его сторону.
Невзрачность мужика, окликнувшего его, не насторожила. Его тут знали.
— Че?
— Привет. Слушай, строительный вагончик тебе еще нужен? — коротко спросил Никола.
Неожиданный вопрос буквально ошарашил. Волок не успел подумать. Ответил, как есть:
— Нет. Проблема снята. А ты откуда знаешь про времянку?
— Люди сказали…
Задуманный Игумновым вариант не прошел.
Николе осталось доиграть роль до конца:
— Может знаешь, кому еще нужен?
Волок, успевший придти в себя, ответил вопросом:
— А у тебя есть?
— Достану.
— Я поспрашиваю…
Ему помешало непредвиденное.
По другую сторону здания неожиданно возникла патрульная милицейскаю машина. Никола заметил: патрули двигались медленно, кого-то искали, наблюдая за аллеей.
Волок тоже обратил внимание на подъезжавшую машину. Оглянулся. Объяснение с патрулями не входило в его планы.
— Давай завтра, — он уже открыл дверцу. Садился. — Здесь. В это время…
«Москвич» тут же отъехал. Второго человека — на водительском месте Никола не рассмотрел, зато успел разглядеть третьего.
На заднем сидении под наброшенной сверху курткой лежал еще пассажир. Без обуви, в шерстяных белых носках. Лица его видно не было.
Патрульная машина не продолжила маршрут. Неожиданно затормозила. Два мента, выскочившие из нее, бросились к Николе прямиком, перепрыгивая через невысокие ограды палисадников.
— Эй! Стой!..
Никола и не думал бежать.
Его с ходу ошмонали, подвели к патрульной машине.
Дверца переднего сидения была открыта.
— Вот, товарищ подполковник…
Сидевший рядом с водителем — в штатском, среднего роста, не вылезая, всмотрелся в задержанного.
Никола подумал об амбале, которого он подрезал.
«Может кто-то видел, как они разбирались и сдал ментам?!»
— Кто? Откуда? — спросил старший офицер.
— Анчиполовский…
Никола носил с понта трудную нерусскую фамилию — Игумнов подобрал.
Вор и произносить-то ее без запинки научился несразу.
— Имя-отчество?
Никола назвал.
— Ефим…
— Где живешь? — Подполковник в штатском был серьезен.
— Гамсоновский переулок…
— Где ж это?
Никола объяснил.
Вопросов о себе он не боялся. Проверки по Центральному адресному бюро — тоже. Об Анчиполовском, за которого он себя выдавал, Никола знал все главное. Включая месяц и число даты рождения. Сам Анчиполовский в это время давно уже не находился по месту прописки.
— В пятиэтажке? Это на углу что ли? — Мент хотел его поймать.
— Наш двухэтажный старый…
В свое время Игумнов привез Николу на место, в Гамсоновский переулок, показал дом — развалюху, на заднем дворе большой реконструированной фабрики.
Разоблачить Николу можно было, только приехав на место.
— Документы есть?
— Я их сроду с собой не ношу. Еще потеряю.
— А здесь чего делаешь?
Никола рассказал о приятеле, с которым познакомился у магазина и договорился встретиться. История эта с равным основанием могла считаться как правдивой, так и от начала до конца вымышленной.
Мент задумался.
Тем временем заработала рация. Водитель передал трубку:
— Вас, товарищ подполковник…
Разговор по рации выглядел странным. Как понял Никола, речь шла об охоте, охотниках…
— Я сейчас буду… — Мент принял решение, вернул трубку водителю. Давай в отделение.
— А с этим?
— Там разберемся. Быстро в машину! — Это относилось уже к Николе. Поехали.
КОЗЛОВ
Вскоре поступили полные сведения.
Контингент охотников, приезжавших в спецхозяйство вместе с Авгуровым, оказался сплошь иностранными гостями партии.
Деятель Международной Ассоциации юристов-демократов доктор юридических наук Авгуров совершенно официально проводил время с представителями западных коммунистических и левых либерально-демократических партий, приезжавших в Москву на соответствующие семинары.
Это все упростило. Чужестранцы испокон веков, еще с Тайных Дел Приказа царя Алексея Михайловича — прародителя ОГПУ-КГБ — всегда обретались в поле зрения государственной безопасности.
Помимо лекций, поездок в Спецохотхозяйство и прочего Авгуров встречался со своими слушателями и в небольших интимных междусобойчиках с приглашением девиц легкого поведения.
С одной из них, секретной сотрудницей КГБ СССР, носившей псевдоним «Мирская», Козлова тут же свели.
Встреча состоялась на конспиративной квартире — в мебелированном трехместном номере гостиницы «Савой». На столике в номере стояло вино, фрукты, коробка с пирожными. За стеклом в серванте позванивал хрусталь.
Козлов приехал с цветами, он любил работать с женской агентурой. Общение чаще происходило наедине, иногда под видом коллег или любовников в машине или на конспиративной квартире. Повернутый в дверях изнутри ключ в гостиничном номере, наброшенная задвижка на двери… Сплошное балансирование на скользкой грани.
Независимо от результатов, встречи с возбуждали. Хорошенькие молодые женщины-агенты, зачастую весьма свободных взглядов, являлись на явки, как на свидания.
Достаточно было одного неосторожного намека, прикосновения…
Сколько их, резидентов, погорело на этом!
«Мирская» — симпатичная брюнетка с розовой кожей и девичьей неразвитой грудью — по образованию филолог, работала в валютном баре «Националя». К своей службе в Комитете государственной Безопасности относилась как основной.
— Очень приятно, — она привычно кокетничала.
— Я тоже очень рад познакомиться.
Сотрудник КГБ, у которого «Мирская» находилась на связи — угрюмый молодой очкарик, по виду из технарей, — по установленной форме представил разведчице своего коллегу, подсел к телевизору.
Общение было дружеским.
Незаметно перешли к делу.
Из понятных соображений Козлов назвал нескольких охотников, которые будто бы его одинаково интересуют, в том числе и Авгурова, но «Мирская» быстро его расколола:
— Вас интересует Авгуров?
Скрывать не было смысла.
— Вы правы. Я могу обращаться к вам на «ты»?
— Конечно. На «ты» и «Ольга»…
Она сразу отсекла версию, которая была на поверхности. Козлова предупредили о «наличии среди семинаристов ряда радикально настроенных представителей богемы и сексуальных меньшинств…»
— Нет, нет. Авгуров нормально ориентированный мужик. А голубых там и без него достаточно.
— Вы их знаете?
— Отлично. Все часто у нас бывают!
С «Мирской» удалось переговорить без помех. Очкарик самоустранившийся с самого начала, так и просидел всю явку, удобно устроившись в кресле у телевизора.
«Это не депутатская комната на перроне… — Козлов ему откровенно завидывал. — Это пятизвездочная гостиница „Савой“, хрусталь, красивые девочки… Но ладно. Еще не вечер…»
— Что они за люди?
«Мирская» тоже устроилсь комфортно, подложила ногу под себя.
— Все они коммунисты. Все друзья нашей страны… — Она вела работу по линии Пятого Управления КГБ — на фронте борьбы с идеологическими диверсиями. Сейчас ей не было до конца ясно, какого рода сведений от нее ждут. — На день открытия съезда — 25-го у них заказан банкетный зал…
«Мирская» достала сигарету. Козлов дотянулся с зажигалкой.
— Спасибо… — она глубоко затянулась. — За партию они всегда пьют только стоя. За партию, за политбюро. Никогда никакой антисоветчины!
Козлов в этом не сомневался.
— Вы бывали с ними… О чем они говорят на таких встречах?
— А ни о чем… — «Мирская» почувствовала интерес незнакомого чекиста, оживилась. Очкарик-гебешник, у которого она находилась на связи, вниманием ее не баловал. Опасался интима. — Разговоры между ними, как и везде: демократия, ускорение…
— А что по женской части?
— Народ разный. Иногда с девочками, конечно.
— И с мальчиками?
— Есть и такие… Но вот, пожалуй, что их объединяет! — Она внезапно вспомнила такое, что ее очкарика никогда не интересовало, а сегодня могло оказаться важным. — Поле!
