В одиннадцать часов Светлана явилась на работу, хотя, в принципе, могла бы этого и не делать. Но она поняла, что окончательно свихнется, если будет продолжать ходить из угла в угол по опустевшей квартире и с равной степенью надежды и ужасных предчувствий бросаться коршуном к телефону, едва тот затренькает. У нее, правда, возникли сомнения, можно ли оставлять Ольгу одну, но та, накануне окончательно сраженная усталостью, кажется, наконец выспалась и чувствовала себя бодрее. К тому же она сама ей предложила:
— Хватит сидеть со мной, Светлана, этим горю не поможешь.
— А как же ты?
— Все будет в порядке, — пообещала Ольга, — я буду ожидать известий о Кате.
Ожидание могло затянуться на неопределенное время. Прошло уже более двух суток с тех пор, как пропала Катя, но ничего принципиально нового они так и не узнали.
«Нет, я вывернусь наизнанку, пролезу сквозь игольное ушко, я расшибусь в лепешку, просто не знаю, что еще совершу, но разорву этот круг обреченности, — убеждала себя Светлана, — а для начала кое с кем поквитаюсь».
За те сутки, что она безвылазно провела в квартире сестры, погода существенно изменилась, и с непокрытой головой Светлана почувствовала себя на улице довольно неуютно. Но делать было нечего, и, втянув голову в плечи, она двинулась к автобусной остановке, под ногами хлюпала каша из талой воды и грязного снега.
Как назло, автобус отъехал прямо перед ее носом. Следующего пришлось бы ждать как минимум двадцать минут. Оставался только один приемлемый вариант — левак.
«Москвич»-пикап салатного цвета остановился, едва она взмахнула рукой. За рулем она увидела мужичка средних лет в облезлой кроличьей шапке. Ему было решительно все равно, куда ехать. Когда она назвала улицу, он только уточнил:
— Это рядом с бассейном?
Она кивнула.
— Садись. — И даже не стал спрашивать, сколько она заплатит.
Светлана уселась, зябко запахивая куртку: в салоне «Москвича» было немногим теплее, чем на улице.
Они проехали полквартала, и шофер решил вступить с ней в контакт.
— А какой вчера был праздник? — поинтересовался он, уставившись в зеркало заднего вида.
— Праздник? — удивленно переспросила Светлана.
Шофер пожал плечами:
— Да что я не знаю, как выглядит человек, как говорится, с большого бодуна! По всему видно, погуляла ты на полную катушку.
Объясняться с любознательным водилой было бессмысленно, а потому Светлана молча отвернулась и стала смотреть в окно.
— Ты бы хоть опохмелилась, сразу бы полегчало, — не отставал шофер-доброхот.
Наверное, он и дальше бы развивал эту тему, но они успели добраться до места. Светлана достала десятитысячную купюру, мужик покрутил головой, давая понять, что этого мало. Она добавила пятитысячную и пообещала заплатить еще столько же, если он ее подождет.
— Только недолго, — предупредил он, хотя по всему было видно, что торопиться ему было некуда.
— Не успеешь соскучиться, — пообещала Светлана.
Она и в самом деле не собиралась задерживаться в гостях у Игоря Чернова, а именно к нему она и решила заглянуть по дороге в редакцию, засвидетельствовать свое почтение после того, что стало ей известно вчера.
Игорю Чернову крупно повезло — его не оказалось дома, а вот его законной половине… Светлана смерчем влетела в опрометчиво распахнутую дверь. Хозяйка квартиры попыталась было ее тут же закрыть, но вынуждена была сдаться под натиском Светланы.
— Что вам нужно? — заблеяла она, отступая в глубь квартиры. — Игоря нет дома.
— Точно нет? А может быть, он залез под кровать? — Бесцеремонно отпихнув женщину в сторону, Светлана ворвалась в комнату, где увидела неубранную кровать, видимо, после бурно проведенной ночи. — А вот и любовное гнездышко! Не здесь ли наши голубки разрабатывают планы по захвату чужих квартир?
Она приподняла простыню, заглядывая под кровать, якобы в поисках Игоря Чернова, с большим удовольствием стащила на пол постельное белье и с еще большим удовольствием демонстративно по нему потопталась. С размаху пнула стоящий рядом столик с хрустальной вазой. Ваза упала на пол и разбилась.
— Что ты вытворяешь! — взвизгнула «коза».
— Будешь знать, как претендовать на чужие квартиры!
— Разве он не имеет право? — попыталась перехватить инициативу обескураженная хозяйка. Ох, лучше бы она этого не делала!
Светлана, с упоением занимавшаяся доселе разорением любовного гнездышка, обернулась, окинула взглядом нелепую фигуру новой супруги бывшего зятя, ее обширную грудь, тоненькие палки-ножки, слегка расставленные для пущей уверенности.
В такой позе она ужасно напоминала фужер для шампанского.
— Ах ты, тумбочка ходячая! — воскликнула Светлана.
Ее рука тут же оказалась в крашеной рыжей гриве супружницы Чернова, и она начала трепать ее с таким ожесточением, которого никогда в себе не подозревала, а вторая рука намертво вцепилась в ворот цветастой блузы вконец растерявшейся жертвы.
«Коза», она же «тумбочка» по совместительству, громко заверещала, но, что удивительно, не предпринимала ни малейших усилий для того, чтобы высвободиться из цепких Светланиных рук.
— Сейчас я из тебя душу вытрясу! — зловещим тоном пообещала Светлана.
Несчастная взвыла, как дворняга на цепи.
Светлана коленом прижала ее к стене (при этом колено словно утонуло в желеобразной массе) и, тяжело дыша, потребовала:
— А теперь рассказывай, где Катя?
Женщина затрепетала:
— Господи, Господи, да что я… Откуда я знаю… Я только с ней поговорила, и все. Да если бы я знала, на пушечный выстрел к ней не подошла бы!
— Так было бы лучше, это точно, — холодно подтвердила Светлана.
Новая жена Чернова отчаянно завертела головой:
— Клянусь, чем хотите, клянусь, я не знаю, где она может быть… Возможно, это было лишнее с моей стороны, и я наговорила ей много неприятного, но ничего больше с ней не сделала… Я пошла в свою сторону, а она — в свою. Честное слово! Ко мне уже приходил следователь, и я ему все так и рассказала. Я клянусь, клянусь!
— Заодно поклянись на будущее, что забудешь о своих претензиях на Ольгину квартиру. Навсегда забудешь! — И Светлана покрепче накрутила ее крашеную паклю на пальцы.
— Ой! — завопила несчастная. — Обещаю, только отпустите!
— То-то же! — Светлана убрала колено, потом с брезгливостью отстранилась от ее рыхлого тела. Что только Чернов нашел в этом мерзком студне?
А хозяйка квартиры, устроившись на краю кровати, стала, всхлипывая, приглаживать волосы.
— Сумасшедшая, совсем сумасшедшая, — бормотала она, морщась от боли.
Поостыв, Светлана поняла, что наделала глупостей, но не просить же прощения у твари, которая, не исключено, так «накрутила» Катьку, наговорив ей всяких гадостей, что у девчонки рассудок помутился.
— Если только с ней что-нибудь случится, я тебя придушу, придушу этими самыми руками, — пообещала Светлана, — а заодно и твоего кобелька, которому наплевать на родную дочь.
На прощание она с силой захлопнула входную дверь.
Салатный пикап все еще стоял у подъезда.
— Ну что, все в порядке? — заговорщицки осведомился водила, открывая перед ней дверцу.
— Просто великолепно, — сквозь зубы выдавила из себя Светлана.
Разве кто-нибудь в состоянии понять, что на самом деле все отвратительно, и беспощадные тигры скребут ей душу своими острыми когтями?
* * *
В редакции ее поначалу встретили гробовым молчанием. И то верно, что можно сказать в подобном случае? Правда, уже через минуту сотрудники редакции стали по одному подтягиваться к ее столу, выражать сочувствие и приводить дурацкие примеры из газетных публикаций и чуть ли не из практики родственников, у которых все заканчивалось хорошо.
Светлана, вполуха выслушивая весь этот сочувственный и доброжелательный вздор, набрала Ольгин номер. Та мгновенно взяла трубку и сообщила, что ситуация по-прежнему без изменений.
Прискакал Барсуков и стал выпытывать подробности, ожидая, вероятно, что она бросится ему на шею за то, что он сосватал ей суперсыщика Ремезова. Увы, ничего обнадеживающего она ему рассказать не могла. Потом позвонил редактор, до которого дошло известие о ее появлении, и пригласил зайти.
Он встретил ее долгим и каким-то виноватым взглядом, хотя в чем лично он был виноват?
— Ну что, есть что-нибудь новенькое? — спросил он вместо приветствия, жестом приглашая сесть.
Светлана только опустила глаза.
— И зачем ты вышла? — пробормотал он. — Без тебя бы не обошлись, что ли?
— А что мне дома делать? — пожала плечами Светлана.
— Тоже верно, — вздохнул Петрович, — а что милиция?
— Нас бережет, — невесело пошутила она.
— Да, дела, — неопределенно протянул редактор. Что он еще мог сказать в такой ситуации? — Но ты не унывай, — посоветовал он, — сестру поддерживай, нужно надеяться на лучшее… Закурить хочешь?
