— Должно быть, ты прекрасно себя чувствовала в ту ночь, Мелоди. Среди всех несчастий.
До него донесся тихий голос:
— Не помню, как я чувствовала себя. Но знаю, что когда я подъехала и увидела пролом в ограждении, я ощутила, что свершилось чудо. На миг я испытала удивительное чувство — словно я бог.
Отвернувшись от резного столика, Бишоп поглядел на нее: глаза Мелоди блестели.
— Каин, — буркнул он.
— Бог или Каин, но Дэвид погиб. И он остался моим. Моим навсегда.
Она глубоко вздохнула, и тело ее расслабилось. Бишоп подошел к ней, остановился рядом и стал смотреть вниз в окно.
— И ты ни разу не пожалела о том, что сделала?
— Пока еще на это даже времени не было. Может, такой день и настанет когда-нибудь, но не думаю. Он ушел из жизни в полном своем великолепии, и таким я его запомню навсегда. Великолепным и моим.
— Но то будет какая-то однобокая жизнь, тебе не кажется?
— Нет. Теперь все это отступило в темноту, и теперь другой мужчина становится для меня Дэвидом. Отныне так будет всегда.
— Вот почему ты так часто прятала со мной свою гордость, — пробурчал Бишоп, обращаясь скорее к себе. — Ты откровенно предлагала себя. Думаю, ты не могла бы этого ни с одним другим мужчиной.
— Нет, только с тобой, милый.
Она тронула его руку. По коже его пробежали мурашки, он засунул руки в карманы и в упор посмотрел на нее; но прошла минута, прежде чем Бишопу удалось избавиться от стоявшего перед глазами образа — изуродованный труп за рулем в освещенном лунным светом лесу. И он, Бишоп, оказался связующим звеном между тем трупом и этой живой женщиной; по этой самой причине она хотела его.
— Пожалуй, я пойду, — сказал он.
— Хорошо. — Голос ее остался ровным.
Когда он уже дошел до двери, Мелоди проговорила:
— Хьюго.
— Да?
— Что ты собираешься делать?
— В каком смысле?
— Со мной.
— Забыть, — ответил он.
Стрелка спидометра прочно держалась у отметки семьдесят, когда большой серый автомобиль выехал на прямую. Лучи фар выхватили сначала красный треугольник, потом специальный знак, извещавший: «СТИП-ХИЛЛ — уклон 1 к 9».
Бишоп сбавил скорость, и на первом повороте его машина уже делала менее сорока миль в час. Фонари придавали листве желто-зеленый оттенок, тени падали на крутой известняковый склон с одной стороны дороги, покрывая его паутиной кружев. На третьем повороте Бишоп уже не увидел пробоины в черно-белом деревянном ограждении. Только у нижнего края столбов появился ряд красных лампочек — как рекомендовало жюри.
Он перевел взгляд и посмотрел на боковую дорогу, отходящую от шоссе там, где заканчивался изгиб. Фары на миг высветили дорожный указатель, потом он вновь канул в темноту, когда «роллс-ройс» спустился с холма и устремился на юг, к Телбриджу.
Через двадцать минут показались окна клуба «Беггарс-Руст», расцветшие на темном фоне деревьев словно бледные цветы олеандра на склоне горы. Колеса сухо шуршали, попав на гравиевую дорожку. Бишоп погасил фары, направляя машину в промежуток между чьей-то спортивной «альфой» и белой «тойотой».
Софи сидела одна в южной гостиной и читала журнал.
— Привет, — сказал Бишоп. — Извини, что задержался.
— Правда задержался? — Минуту она мрачно рассматривала его, потом улыбнулась. — Ладно уж, раз пришел. Вчера ты был так на меня сердит. Сегодня — нет.
— Вчера атмосфера была несколько перенасыщена психологическими бомбами. Некоторые из них даже взорвались. Что будешь пить?
— «Пиммз», пожалуй.
Он повернулся было, но Софи остановила его:
— Не спеши, я уже вызвала официанта.
— Хорошо, но мне нужно еще позвонить.
По дороге он встретил спешащего к ним официанта и заказал выпивку. Из телефонной будки в холле Бишоп позвонил, и через несколько секунд ответила мисс Горриндж.
— Это Хьюго, — сказал он в трубку.
— Где ты?
— В «Беггарс-Руст». Чувствую себя так, будто глотнул свежего воздуха.
— Как наша пламенная леди?
— Очень хорошо. Не могу многого сказать по телефону, но боюсь, Фредди предстоит помучиться головной болью. Очень нелегко будет припереть ее к стенке. Есть новости?
— Да, Хьюго.
Он внимательно слушал, делая записи в блокноте. Когда она закончила, Бишоп проговорил:
— Хорошо, Горри. — Он посмотрел на часы. Они показывали половину одиннадцатого. — Я вернусь скорее под утро.
— Ладно. Что сказать, если позвонит Фредди?
— Это будет зависеть от того, возьмут ли они Струве. Но в любом случае, думаю, к утру у нас для него кое-что будет. Если он согласится к нам заглянуть, мы все выложим перед ним на стол вместе с упаковкой аспирина.
— Так ему и передам, если он позвонит.
— Договорились. Пока, Горри.
Он вышел из телефонной будки и направился к подъездной аллее. Машины с выключенными огнями сбились в стадо напротив террасы, но людей тут не было. Бишоп приблизился к своей машине, еще раз окинул взглядом террасу, потом наклонился и открутил колпачок вентиля задней шины. В тишине тихо засвистел выходивший воздух. Через минуту Бишоп выпрямился и зашагал обратно к дому.
По пути в гостиную он встретил Поллинджера. На лице хозяина заведения промелькнула растерянность, он глянул поверх плеча Бишопа, никого не увидел и улыбнулся:
— А, привет!
— Не волнуйтесь, Поллинджер. Я всего на полчасика и с вполне мирными намерениями.
В улыбке появилось больше искренности.
— Я рад. Это прекрасно, прекрасно. Надеюсь, под словом «мирный» мы оба имеем в виду одно и то же. Вчера вечером вы пришли сюда просто поужинать и потанцевать, а тут черт-те что, только бомбы не бросали.
Они вместе дошли до гостиной.
— Простите. Но это было необходимо. Здесь находился человек, которого разыскивает полиция, и он очень опасен.
— Большинство людей опасны.
Они остановились возле группы особых друзей Поллинджера. Каждый в «Беггарс-Руст» становился особым другом хозяина. Даже мистер Бишоп, говорила улыбка.
— Хотел бы сказать вам одну вещь, — проговорил Бишоп. — С тех пор, как вы впервые провели меня по своему дому, меня здесь всегда и очень приветливо принимали. Если бы я был лицом официальным, это не имело бы значения. Но я им не являюсь. — Голос его тихо зажурчал. — Вчера полиция пришла в «Беггарс-Руст» с рейдом, они искали Струве. То была моя идея, что Струве может укрыться здесь, а его разыскивают по подозрению в убийстве. Я высказал Скотленд-Ярду свои соображения. Но о тайных залах, которые тут имеются… это не моя заслуга. Они знали о них раньше.
Поллинджер стоял напротив него, склонив свою лысую голову и вглядываясь в лицо Бишопа блестящими, черными птичьими глазами.
— Верю, — наконец ответил он.
— Хорошо.
Бишоп двинулся дальше, чуть повернув голову.
— Теперь, когда официально известно, что здесь есть ради чего проводить рейды, они могут прийти еще раз.
Поллинджер просиял.
— Им будут тут очень рады. Я бы сам с удовольствием показал им свое заведение. Провел бы по всем помещениям, везде.
Бишоп чуть заметно улыбнулся и отошел. Многие будут разочарованы. Им придется теперь искать острые ощущения на скачках. В определенной степени это было правильно. Но в конце концов не он ведь, Бишоп, сочиняет законы.
— Том сегодня просто светится от радости, — сказала Софи.
Он сел рядом с ней. Напитки уже стояли на столе.
— Да. Но вообще-то здесь все счастливы — посмотри!
Софи рассмеялась тому, как он удачно скопировал Поллинджера.
— Том прелесть, — сказала она. — Он не мешает людям жить. — Она взяла стакан.
— За тебя, — поднял свой Бишоп.
— Спасибо.
Минуту она лениво наблюдала за присутствующими, а когда повернулась, то встретила его взгляд.
— Я была рада, когда ты спросил, буду ли я здесь сегодня. Вчера я выпила немного лишнего и наверное со мной было тяжело…
— Ерунда. Мы все хорошо посидели.
Софи опустила глаза.
— Происходит много такого, о чем я и не подозреваю, правда?
— Возможно. И много такого, о чем только ты и знаешь. Но не будем об этом. То вчерашний день. Сегодня все иначе. Времена меняются… иногда за несколько часов.
— Они нашли Эверета Струве?
— Нет еще, насколько мне известно.
— А найдут?
— Думаю, да.
— И его обвинят в убийстве?
— Наверное.
Некоторое время она молчала. Потом спросила:
— И через какое время будет суд, если все зайдет так далеко?
— Через несколько месяцев.
Она слегка вздернула плечами.
— За несколько месяцев многое может случиться, правда?
Какие-то люди остановились возле их столика и поздоровались с Софи. Она немного поговорила с ними, представила Хьюго, прежде чем они отошли.
