Мне нужно, втолковал я ей, найти парня, которого называют Механиком... Я сообщил ей предполагаемые даты, когда он сидел за решеткой, и две последние цифры номера его машины. Пусть она возьмет кассету и японский мини-диктофон из ящика моего письменного стола и встречает меня у Мамаши Кристи к двум часам ночи. На все про все у нее четыре часа.
Я снова ушел в ночь. Кто-то же должен знать Механика. И если Старик решил пристрелить и его, то вытащить парня из этого дерьма можно только одним способом - распространить слухи, что его ждет. Чем бы Механик сейчас ни занимался, он тут же бросит все свои дела, если узнает, что расплатятся с ним пулей в затылок. Вся эта партия золота была слишком тяжела и нетранспортабельна. Справиться с ней мог только человек с толковой головой и ловкими руками, который был бы в состоянии придумать какой-то особый способ транспортировки. Пересылать золото мелкими партиями - значит слишком много операций и слишком много людей, с каждым из которых будет возрастать уровень риска, так что я не сомневался, что его постараются выбросить на рынок единой партией. Мне осталось только выяснить, когда все произойдет, каким образом и кто этим занимается. Наконец, что мне делать, если все это удастся выяснить.
Конечно, я мог выложить всю эту историю Чарли Уоттсу, и служака-капитан начал бы исправно раскручивать ее, но, если готовится операция против банды, всегда надо учитывать возможность протечки какой-нибудь из труб запутанной чиновничьей системы, после чего желтый металл вернется в свой тайник до наступления лучших времен.
Нет, мне оставалось одно - самому разбираться в этой истории.
К полуночи я уже побывал в трех разных местах, но многого узнать о Шиме Малыше так и не удалось. Он был типичным одиночкой, который мотался из одного дешевого мотеля в другой, никогда не имел постоянного адреса; в карманах у него всегда водилось достаточно денег, но никто не мог припомнить, чтобы у него был какой-то постоянный приятель. Несколько раз его видели с каким-то парнем, совершенно невыразительной личностью, но Пэдди Эйбл, ночной бармен в "Далеком Грилле", сказал, что, насколько ему известно, тот парень всегда таскал при себе пушку, и пару раз он заметил у него в руках газету из другого штата. Название ее он не помнит, там было изображение большого орла. Пэдди заметно нервничал, разговаривая со мной, так что я поблагодарил его и ушел.
С реки поднимался густой туман, в воздухе ощущалось предвестие надвигающегося дождя.
Я двинулся по Седьмой авеню и дошел до перекрестка, где было строение, предназначенное под снос. Вдохнул едкий запах всех испарений города, которые въелись в кирпичную кладку, словно перегорелый жир в старую сковородку, и повернул на запад в поисках последнего адреса, по которому жил Шим Малыш. Это оказалась ветхая гостиница с дешевыми номерами, которые можно было снять на день или неделю, но чаще всего их использовали на часок или даже на несколько минут недорогие шлюхи, торговавшие собой в районе Бродвея, или идиоты туристы, считавшие, что, трахнув кого-то в Нью-Йорке, дома они будут за закрытыми дверями рассказывать эту потрясающую историю своим приятелям.
Парнишка с грязными ногтями, сидевший за конторкой, пододвинул мне регистрационную книгу, даже не взглянув на меня. Его вполне устроил беглый взгляд на мою репортерскую карточку и пять долларов, после чего он поведал мне, что копы уже обшарили комнату Шима Малыша, но ровно ничего не обнаружили, кроме чемодана с личными вещами и портативного радиоприемника. Насколько ему известно, к Малышу никогда не ходили гости, да и вообще он о нем ничего не может рассказать.
- Как насчет дам? - спросил я.
Он обалдело уставился на меня и сказал не без юмора:
- Вы шутите? Вы что, не видите, куда попали?
- То есть он никого не приводил?
- Да ему надо было всего лишь постучать в любую дверь. Здесь штаб-квартира десятидолларовых шлюх, которых можно драть во все дырки. Если мужик с извращениями, он может найти классом и повыше.
Я продемонстрировал ему очередную пятерку, которая мгновенно исчезла у меня из пальцев.
- А кого он предпочитал?
Он ткнул большим пальцем в сторону узенького холла. В дверях появилась коренастая девица в коротком обтягивающем платье, с мрачным усталым лицом.
- Поговори с Софи. Она знала этого парня. - Он кивнул ей, и, когда девица заметила меня, мрачное выражение тут же исчезло с ее лица, словно кто-то щелкнул выключателем, и на физиономии засияла профессионально приветливая улыбка. Она даже не стала терять время на знакомство. Просто подцепив под руку, она протащила меня по двум лестничным маршам к своему номеру, открыла дверь и через полминуты осталась в чем мама родила. Повернувшись, она распростерла руки и сказала:
- Десять долларов - и вынимай свое хозяйство.
Я вручил ей двадцать и велел одеться. Шрам от аппендицита, еще один после кесарева сечения, испещренная складками задница и бритый лобок в розовых царапинах от тупой бритвы - она не вызывала у меня никаких сексуальных позывов.
Но, получив двадцатку, она сделала то, что от нее требовалось.
- Ты любитель извращений? - с интересом спросила она. - Можешь поиметь меня и одетой, если тебе так нравится.
- Я любитель поговорить, - объяснил я ей.
На этот раз ее искренняя улыбка была полна усталости.
- Как хорошо, мистер. - Она хлопнулась в кресло и стянула черный парик. На голове у нее была спутанная копна кудряшек. - Сегодня вечером я буду только рада пообщаться. Мне здорово досталось. Ну, вы хотите вести грязные разговоры, услышать историю моей сексуальной жизни или же...
- Я хочу информацию.
Она слегка прищурилась:
- Вы вроде не коп. Ведете себя не как они.
- Я репортер, Софи.
- Черт возьми, что мне рассказывать? Вы делаете материал о шлюхах? Да кому это надо? Вам стоит только...
- Шим Малыш.
- Он мертв. - По выражению ее лица я понял, что больше она ничего сказать не может.
- Знаю. Это я убил его.
И тут она меня узнала. Она вспомнила фотографии в газетах, все сопоставила, и воображение нарисовало ей жуткое зрелище.
- Мистер... - хриплым испуганным голосом проговорила она. - Я давала ему только пару раз. Чисто для заработка. Он был... ну, с ним все было о'кей...
- Он жил тут две недели, девочка. И только не рассказывай мне, что ты понятия не имеешь о своих соседях.
- В общем, мы немного разговаривали. Болтуном его не назовешь. В моем деле, если хочешь заработать, отвлекаться некогда.
- Сколько он тебе платил?
- Пятьдесят... оба раза. Не скупился. Такие не часто встречаются.
- Чувствую, ты охотно проводила с ним время.
- Почему бы и нет?
Я улыбнулся ей, и она снова перепугалась.
- На чем он зарабатывал?
- Честное слово, мистер... вот черт, да мы только...
Я, улыбаясь, продолжал смотреть на нее, и она вытерла рот тыльной стороной ладони.
- Он был... ну, одним из тех парней. Ну, не очень важных. Он хотел, чтобы я считала его именно таким, но я-то все видела. Он говорил, что у него отличная надежная работа, и все время смеялся при этих словах. Прямо помирал со смеху, но я не задавала ему никаких глупых вопросов. Он был из тех, кто сразу же начинают злиться, и все время таскал с собой жуткую пушку. Даже когда мы трахались, засовывал ее под подушку.
- Называл какие-нибудь имена?
- Просто говорил, что сейчас у него - самая классная работа. И смеялся.
- Кто у него был в друзьях?
- Никого не видала. Как-то раз встретила его на Восьмой авеню. С каким-то парнем, вот и все.
Я встал, и она испуганно вжалась в спинку кресла.
- Наверное, я не должен напоминать тебе, чтобы ты не вздумала звонить кому-то? Ясно?
- Мистер, - начала она, - я заработала себе на кусок хлеба, вы поговорили, и теперь давайте все забудем.
- Хорошо сказано. - Я посмотрел на часы. На них было четверть второго.
* * *
Чёрилл явилась к Мамаше Кристи за пять минут до меня и притащила с собой пакет гамбургеров и термос с горячим кофе специально для меня. Она оделась нарочито небрежно и неряшливо, не наложила косметики и соорудила на голове омерзительное воронье гнездо, но при всем старании ей не удалось скрыть свои женские прелести, если, конечно, присмотреться.
- Привет, красавица! - сказал я.
- У моей квартиры дежурят два детектива. Ждут появления прелестной особы.
- Проскочила?
- Да. Но они все еще торчат на месте. Ждут Мисс Очарование. На всякий случай я проскользнула задворками.
- Принесла?
- Да, но сначала поешь.
Я как-то забыл, что голоден, и теперь жадно впился зубами в гамбургеры. Покончив с едой, я вытащил из конверта, что она принесла, бумаги и разложил их на постели. Теперь все связи и контакты, выявленные Чёрилл, были у меня перед глазами.
Механиком звали некоего Генри Бордена, пятидесяти девяти лет; его арестовывали за хранение и продажу наркотиков; подозревали, что он устраивал в кузовах грузовиков тайники для переправки нелегальных товаров. По профессии - инструментальщик и жестянщик; в последнее время работал на алюминиевом заводе в Бруклине. Жил где-то в Виллидже.
