Благо свет в окнах уже горел, мне и вовсе не трудно было понять, дома ли Лада. К тому же я заметила во дворе давешний пижонский джип. Конечно, теперь этой сладкой парочке пугаться было нечего: я, типа, на больничной койке, Пантелееву — отставка дана, а парни, возвращающиеся из Тарасова, пусть даже и позвонят Ладе, но ведь не поедут же к ней прямо с поезда. Так что можно жить в свое удовольствие.
Свет, кстати, горел на кухне и в гостиной. Ужинают, что ли? Я присела на знакомую уже лавочку, закурила. Потом позвонила Пантелееву, попросила подъехать. А потом, когда по времени поезд уже должен был прийти, позвонила Артуру на мобильный и просила приехать их с Сергеем сюда же, прямо с вокзала, не задерживаться нигде.
Моя просьба удивила его чрезвычайно, но обещание получить объяснения на месте, конечно, сработало. И я стала ждать, надеясь только на одно — что эти двое никуда не улизнут.
Они и не успели улизнуть. Первыми прибыли менты на «семерке», потом Пантелеев подтянулся на своем «Volvo», ну а после, на такси, приехали и Арик с Сергеем. Надеясь, что из окон за нашими передвижениями никто не наблюдает, я созвала всех в ментовскую тачку и сказала:
— Значит, так. Микрофон на мне. Здесь собрались только те, кто заинтересован. Ну все, я пошла. Если что, считайте меня погибшей при исполнении служебных обязанностей.
И пошла.
Я позвонила в дверь. Закрыла, по старинному обычаю, «глазок» пальцем, услышала приглушенный вопрос:
— Кто там?
Лада, поняла я и ответила:
— Это ваша соседка, у нас тут лампочка перегорела, а я хотела занять соли.
— Соли? — удивилась Лада, но дверь открыла.
А большего мне было и не надо. Я поставила ногу на порог и сказала очень вежливо:
— Вечер добрый, Лада. Сюрприз! Удался?
Удался. Это я видела по ее лицу. Она как-то неуверенно отступила назад и, покосившись куда-то вбок, прошептала:
— Вадим…
Но Вадим не услышал. Поэтому я вошла, прикрыла за собой дверь и, все так же вежливо улыбаясь, позвала его сама:
— Вадим, иди гостей встречать!
Он появился в дверном проеме, и по его лицу я тоже поняла, что сюрприз и в самом деле удался.
— Ладно, дорогие хозяева. — Я не дала им времени опомниться, хотя они уже успели обменяться многозначительными взглядами. — Я к вам, собственно, ненадолго. Пойдемте поговорим, и я сразу же уйду.
— О чем? — спросила упавшим голосом Лада.
— Действительно, — пожал плечами Гвоздь, — если ты здесь и знала, что здесь буду и я, то ты и так все знаешь.
— Почти, — подтвердила я. — И все равно, остались кое-какие вопросы.
— Лада, — меняясь в лице, проговорил Вадим, — проводи гостью в комнату.
Она посмотрела на него как-то беспомощно.
— Проводи, — с нажимом повторил он. — Она так все равно не уйдет.
Лада покорно сказала:
— Проходите.
Такой я не ожидала ее увидеть. Видимо, этот мужчина сумел ее приручить. Впрочем, у него вообще был такой дар — приручать женщин.
Как я поняла, Вадик решил дверь запереть, а потом присоединиться к нам. Но Ладе снова сказал:
— Пойди свари нам кофе. Мы тут поговорим, вопросы, как я понимаю, в основном ко мне. — Он улыбнулся.
— Угадал, — улыбнулась в ответ и я. — И их немало.
— Лада, тебе незачем это слышать, — сказал он ей и легонько подтолкнул к двери.
Когда Лада ушла, Гвоздь прикрыл дверь и сел напротив меня.
— Значит, так, Татьяна, я прекрасно понимаю, что ты просто так и в полном одиночестве сюда не явилась бы. Я угадал?
— Ты неплохо меня знаешь, — пришлось констатировать мне.
— Неплохо, — подтвердил он. — Я и Саньку не особо поверил, что ты в больнице. Ну, да ладно. Значит, о большей части ты догадываешься, а сейчас пришла за деталями. Наверное, внизу тебя ждет какой-нибудь отряд ОМОНа.
— Почти угадал, — уклончиво ответила я.
— Значит, давай договоримся так, — сказал он мне. — Я расскажу тебе о деталях, а ты взамен оставишь Ладу в покое.
— То есть ты собираешься ее выгородить? — уточнила я.
— Хорошо, — как-то сдался Гвоздь. Как-то уж больно подозрительно сдался. — Расскажу тебе, как все было, а ты решай сама.
Промолчав в ответ, я всем своим видом показывала, что слушаю.
— Я ее люблю, — сказал он мне первым делом. — Тебе это говорю, потому что знаю, что ты на такие слова не обидишься, несмотря на наше прошлое и на то, что я такими словами нередко спекулировал. — Гвоздь хищно улыбнулся. — Но с ней все не так. Не знаю, откуда тебе стало про нас известно, но дело было так. Мы познакомились с ней через самого Высотина. Он как раз носился с идеей организации этого своего фонда. Искал, кто даст денег, ему чего-то там не хватало. Ну, вышел на меня. А я, честно тебе признаюсь, подписался под этим делом, потому что увидел ее и все внутри перевернулось. Обхаживал ее… — Гвоздь выразительно покачал головой, давая мне понять, что обхаживал, как только мог. — И она согласилась, рассказала мне о том, что представляет собой этот гениальный поэт, ее муж. Извращенец! — высказался он брезгливо.
А я подумала, что, мол, кто ж сомневался, что муж обязательно скотиной и извращенцем окажется. Никто не сомневался. Но я все-таки спросила:
— А в чем это выражалось-то?
— Знаешь, какими гадостями он заставлял ее заниматься?
И он рассказал. Оказалось, и в самом деле гадости. Но я не поверила: вряд ли нормальная женщина жила бы с таким. А Лада жила и даже разводиться не собиралась. Ну, ладно, то, что Лада врать умеет, — я не сомневалась. Чего, например, стоила та история о лже-сыне, которую я слышала от Сергея.
— Ладно, — вздохнула я, сделав вид, что поверила. — И что, ты решил помочь ей?
— Да, — спокойно ответил Вадим. — Особенно после того, как Высотин узнал, что она ему изменяет. И сказал, что разведется, что ничего ей не оставит, а все отпишет какому-то своему сыну. Тогда нам, то есть мне, конечно, — тут же поправился он, — и пришла в голову эта мысль.
— И как же ты его?.. — спросила я.
— А мне ничего и делать не пришлось. Он сам. Честно. Можешь мне, конечно, не верить. Просто в тот вечер ему Лада позвонила и сказала, что я приду поговорить. А я хотел не поговорить, а… Ну, сама понимаешь.
— И что, он тебя опередил, что ли?
— Нет, почему же, — сказал Вадим. — Мы с ним поговорили. Я просил ее отпустить…
И тут я посмотрела удивленно на Вадима.
— Я все поняла. А что там с критиком вышло? — Я решила не тратить больше на Гвоздя времени: ведь он врал самым безбожным образом. Столько промахов, что я просто поражалась.
— Он узнал, — мрачно проговорил Вадим. — Как — не знаю. Но он узнал, что я был у Высотина.
— Понятно, и сделал вывод, что это ты его?.. — решила «подсказать» я, чтобы опять-таки не терять времени. — А с санитаром?
— О, так ты и об этом знаешь? — Я кивнула. — Ну, тот просто деньги начал требовать, а то, говорит, пойду в милицию и все расскажу, всех сдам…
— Ну и последний вопрос. Документы, которые якобы нашла Лада, подтверждающие, что Антон не сын Высотина?
— Ну, подобное не так уж невыполнимо, — чуть засмущавшись, ответил Вадим.
— Ладно, все поняла. — Я вздохнула. — Можно кое о чем спросить Ладу?
— О чем? — поинтересовался он.
— Ну, так, по мелочи. Не волнуйся. Просто дай нам пару минут посекретничать.
— Ладно.
Я пошла на кухню и прямо с порога спросила:
— Лада, в тот вечер… что ты сказала мужу, когда пришла к нему в номер?
— Что-что? — Она подняла на меня удивленные глаза.
— Что ты ему сказала? Или, может, угрожала ему? И еще: что случилось в номере у Григорьева?
— Но…
— Лада, мне известно, что вы вместе с Вадимом были в ту ночь у Высотина. Что на тебе был парик и очки. И несмотря на то, что знакомые Вадима провели вас в номер к Высотину, они ведь тебя запомнили.
— Я была в тот день в Москве, — твердо ответила она.
— А кто это может подтвердить? — спросила я.
— Я ничего не знаю.
— Но зато я знаю, что в номере твоего мужа найдены твои отпечатки. Что там произошло?
— У тебя нет доказательств! — выпалила Лада.
— Есть, — спокойно сказала я. — Твои отпечатки, отсутствие алиби и мотив. Развод, которым он тебе грозил, и новое завещание. А также наличие другого прямого наследника. Сына.
— Мы были вдвоем, — процедила она, — и Алекс…
— Одного не пойму, как он вам дался? — заметила я.
— Он в тот вечер выпил снотворное, которое, как мне сказали, не оставляет следов и действует короткое время. Он спал.
— Удивительно. — Я пожала плечами. — А с Григорьевым-то что?
— Он нас видел. Он знал, в каких мы отношениях с Алексом. — Она сильно побледнела и сжала губы. — И Вадим сказал, что все сам решит.
— Но у критика было больное сердце, может, он его просто припугнул?.. А кто придумал этого санитара найти?
