детьми тогда занимались или муж, или нянька.
Грише это предсказуемо не нравилось, ничего подобного в их семье раньше не случалось. Он попытался возмутиться. Рита справедливо рассудила, что лучший вид защиты – нападение, и эмоционально напомнила ему обо всех долгих командировках, во время которых ей приходилось ночевать в одиночестве. Гриша, который терпеть не мог открытых конфликтов, быстро отступил.
Зато отступать не собирался кое-кто другой. Звонок с незнакомого номера поймал Риту в обеденный перерыв, ответила она сразу, потому что сейчас с ней часто связывались по работе те, кого она знать не знала. Вот только в трубке зазвучал вполне знакомый голос.
– Что ты творишь? – холодно поинтересовался Дубровин.
Она не ждала его звонка, но смущаться и уж тем более пугаться не собиралась.
– А можно поподробней? Я по жизни много что творю.
– Ты мало бываешь дома, ты бросила детей. Разве ты не понимаешь, что дети – главное для женщины?
– Не преувеличивай, никого я не бросала, – поморщилась Рита. – Я вижу их каждый день.
– Недостаточно!
– Я со своими детьми как-нибудь сама разберусь.
– Маргарита, не переходи черту разумного. Я посодействовал тебе с твоей проблемой – полагаю, связанной с этим проектом. Как видишь, я уважаю твое новое хобби. Но только до того момента, как оно начинает влиять на семью.
Получается, он все-таки вмешался… Рита знала, что шантаж сорвался, однако не представляла почему. Она надеялась, что повлиять на Ирину удалось организаторам, и не хотела проявлять к делу слишком очевидный интерес.
А это был Дубровин. Следовательно, у нее перед отцом долг – хотя у него перед ней все равно долгов больше, так что не считается. Рита попыталась вспомнить, были ли в новостях упоминания о таинственной гибели бабушки и двух внучек. Кажется, нет, а значит, для Дубровина это и правда было мелочью, он не напрягался.
– Все будет хорошо, – заверила его Рита. – Проект скоро закончится, и все пойдет по-старому. Откуда ты вообще знаешь, сколько времени я провожу дома? Снова приставил ко мне слежку или Гриша тебе пожаловался?
– Мне не нравится твой тон.
– Хотя о чем это я? Слежку ты и не отзывал.
– Я надеюсь, ты поступишь правильно, Маргарита.
Ирония заключалась в том, что правильно она поступала как раз сейчас. Рита не могла сказать ему, как попала на проект… И он, и Гриша наверняка считали, что ее пригласила приятельница, но все было как раз наоборот. Это Рита использовала старую дружбу, чтобы сначала организовать мастер-класс для участников, а потом и получить работу ведущей. Если бы Дубровин узнал, почему она решилась на такое, он бы дело на тормозах не спустил… Он не должен был узнать.
Недовольство отца и мужа Риту не слишком волновало, она продолжила работать дальше. Ей казалось, что повлиять на нее невозможно, – а потом был звонок из детского сада и наполненный паникой голос воспитательницы:
– Маргарита Ильинична, приезжайте, пожалуйста, скорее, у нас тут пожар!
Воспитательница говорила что-то еще, но Рита уже не слушала. Она сорвалась со съемок, никому ничего не объясняя, кое-как выехала с парковки, надавила на педаль газа куда сильнее, чем следовало бы… Риск для собственной жизни ничего для нее не значил, ей нужно было как можно скорее оказаться рядом с детьми, убедиться, что они в порядке…
Она летела через город в два раза быстрее, чем позволяли правила дорожного движения, а ей все равно казалось, что машина еле движется. Когда Рита вдалеке разглядела столбы темного дыма, поднимавшиеся к серому осеннему небу, стало только хуже. Сейчас она увидит маленькие тела, лежащие на асфальте, ей скажут то, что ни одна мать просто не способна пережить, – и она будет виновата!
Однако обошлось без этого. Когда Рита добралась до элитного детского садика, пожар уже потушили, дым валил из окон с разбитыми стеклами. Детей отвели далеко от основного здания, к машинам скорой помощи – и судя по тому, что машины эти не спешили отъехать, их сюда вызвали на всякий случай, никто на самом деле не пострадал.
Некоторых малышей уже забрали, но многие еще испуганно жались друг к другу. Даник и Ника, заметив мать, сразу же бросились к ней, а Рита подхватила их на руки, обоих одновременно, прижала к себе и пока не могла отпустить, не решалась просто.
Самое дорогое для женщины, значит… Нет, не может быть, чтобы это устроил он! Он бы никогда не рискнул собственными внуками. Совпадение, получается? Но очень уж своевременное: только Рита отказалась подчиняться его приказам – и случилось такое. Неужели он действительно посмел?
Воспитательница ничего не знала о ее размышлениях, она, обрадованная тем, что дети не пострадали, говорила поспешно и нервно:
– Понятия не имею, как этот пожар начался, с чего вдруг! Проводка у нас везде новая, обогреватели мы не используем, у нас теплый пол. Когда огонь вспыхнул, в той комнате вообще никого не было, она была заперта! Это хорошо, и все равно ситуация непонятная…
– Что это была за комната? – рассеянно спросила Рита.
– Музыкальная. Совершенно не представляю, что там могло загореться!
Музыкальная, значит… Вот и ответ. Послание без слов на случай, если бы Рита поверила в совпадение.
Он посмел. Пожар не был случайностью. Ей напомнили, что бывает, когда женщина проводит недостаточно времени со своими детьми, – и второго предупреждения лучше было не ждать.
Жене полагалось радоваться из-за того, что Валера решил помочь – и поладить с Костей. Давно пора. Вот только радости она почему-то не чувствовала, скорее, смутную тревогу. Это было даже странно: ожидать грандиозного подвоха от людей, которые оставались для нее самыми близкими.
Но Женя ничего не могла с собой поделать, ей хотелось сразу отказать Валере, забрать брата с репетиции самостоятельно. Ей потребовалось серьезное волевое усилие, чтобы согласиться, да еще и остаться при этом милой. Она снова и снова повторяла себе, что это нормально, бояться нечего, она должна быть благодарна.
Когда они оба добрались до дома, Женя вздохнула с облегчением. Ну вот же, приехали – и небо не рухнуло! Однако облегчение надолго не задержалось, оно испарилось в момент, когда эти двое с мрачным видом вошли на кухню.
– Нам нужно поговорить! – объявил Валера.
– Хоть раз что-нибудь хорошее начиналось с этих слов? – простонала Женя. – Может, потом? Или вообще никогда?
– Нет, придется сейчас, – возразил Костя. – Тем накопилось многовато!
– Это каких же, например?
Несложно было догадаться, что каждому из них сейчас хотелось поговорить о своем, более важном. Победил в итоге Костя – Валера даже с подростком спорить
