Волков с самого начала произвел на Мэг впечатление. Во всех его действиях, во всех его контактах чувствовалась железная логика. Казалось, он просчитывает каждый свой шаг на много ходов вперед: сотни ничего не значащих поначалу звонков, встреч и разговоров вдруг сливались в один изумительно продуманный план. Несколько изящных штрихов под занавес, и вот уже Максим Евгеньевич становится владельцем нового завода или снимает неугодного чиновника, или сажает зарвавшегося партнера в места не столь отдаленные… Да что говорить, он мог все! Он распоряжался жизнью и смертью многих тысяч людей, если не миллионов. Их судьбы как-то складывались, они получали деньги, увольнялись по сокращению, учили своих детей, служили в армии, голосовали на выборах, даже не подозревая, что все это делается под его властью.
Волков был трудной задачкой, и это приятно волновало Мэг. Слова Сергея Ивановича о том, что он оказался не по зубам другим Охотникам, скорее раззадорили, нежели напугали ее. Но она и не подозревала о том, насколько трудно ей будет с ее первым Клиентом. Она не могла понять главного: его мотивов. Зачем ему все это? Ради чего он так тщательно и скрупулезно собирает по крупицам свою империю? Ради денег? Их у него столько, что не растратишь за всю жизнь… Слава отпадает сама по себе — он вовсе не стремиться попасть на экраны телевизоров или на страницы газет… Азарт? Ощущение вседозволенности? Власть сама по себе? Мэг его не постигала, и это не давало покоя.
«Промхолдинг» постоянно набирал обороты, а Структуре все никак не удавалось поставить его на контроль. Система безопасности у Волкова была поставлена на высочайший уровень. Каждый новый человек постоянно подвергался самым тщательным проверкам, его биографию изучали чуть ли не с младенческих лет.
Примерно год назад Структуре удалось устроить в «Промхолдинг» своего агента, Ингу. Ее должность была как нельзя более выгодной для Структуры: она работала в отделе кадров, и могла очень существенно помочь в деле внедрения Охотника для Волкова.
Аналитики Структуры долгое время вычисляли, каким он должен быть. Максим Евгеньевич представлял из себя загадку и для них: его никто не мог разгадать — друзей нет, семьи нет, любовниц нет, сексуальные извращения не обнаружены, фобиям не подвержен, отличное здоровье.
Единственное, что смогла обнаружить Инга, так это несомненный интерес Волкова к стройным зеленоглазым блондинкам. Он не то чтобы имел на них какие-то эротические виды, просто он обращал на них внимание.
Во многом именно поэтому выбор Сергея Ивановича пал на Мэг. Она явно соответствовала Волковскому вкусу, и это могло дать ей возможность сблизиться с ним и проникнуть в его душу.
Сергей Иванович решил, что раз у Волкова нет своих пристрастий, то Структуре придется их сформировать. Все эти четыре месяца Мэг тренировали быть такой, какой, возможно, ее хотел видеть Волков: очаровательной умницей, изысканной леди и беспомощной девочкой одновременно.
Несколько дней назад Сергей Иванович отдал Инге приказ об устранении секретарши Волкова, и устройстве Мэг на ее место.
И вот позавчера Инге удалось установить подслушивающее устройство в Волковской приемной. С одной стороны, через него можно было узнать что-то новенькое о «Промхолдинге», а с другой — секретарша, без сомнения, будет заподозрена в шпионаже против своего начальника и в лучшем случае уволена. Каково же было удивление Сергея Ивановича и Мэг, когда при прослушивании записи, зафиксированной с помощью «жучка», они обнаружили обрывок разговора насчет будущего покушения на Громова! Волков сказал кому-то, что приговор надо привести в исполнение как можно скорее…
Эти слова были произнесены сегодня в девять часов утра. А уже в девять сорок пять подъехавшие опера пересчитывали пулевые отверстия на кузове синей «Ауди». Приказы Волкова выполнялись быстро.
* * *
Это была несомненная удача. «Рычагов влияния на Клиента никогда не бывает слишком много, — говорили в „Академии“. — Если в ваших руках есть информация о грехах Клиентов, это может помочь вам не только добиться своей цели, но и спасти вам жизнь».
А расстрел Громова — это просто «роскошный» грех! За организацию убийства дают много долгих лет на нарах, поэтому о нем стоило знать побольше. Снабдив Мэг дежурными фэ-эс-бэшными документами, которые регулярно поставлял в Структуру Охотник из Управления Федеральной службы безопасности, Сергей Иванович отправил ее осматривать место происшествия. Необходимо было самим проверить, что там и к чему.
Впрочем, на этот раз дознаватели не особо напутали в деталях, и выяснив все, что надо, Мэг поехала в контору.
Без сомнения Волков затеял какую-то игру… Но вот какую? Зачем ему понадобилась смерть прокурора? Ведь никаких уголовных дел на него никто не заводил, это Мэг знала точно. Тогда что?
… Проходная, пропуск в развернутом виде, коридоры с белыми лампами под потолком… Мэг постучалась в кабинет шефа.
— Входи!
Сергей Иванович стоял перед окошком, в руке — черная кружка с дымящимся кофе.
— Я была там… — начала было Мэг, но тот жестом остановил ее.
— У меня есть для тебя одна новость. Волков только что уволил свою секретаршу и приказал Инге заняться подбором новой кандидатуры. Через пару дней твое резюме ляжет к нему на стол.
Сердце Мэг подпрыгнуло и замерло. Внедрение! Ее направляют на настоящую работу!
Видно было, что Сергей Иванович и сам чрезвычайно доволен.
— Значит так, будешь работать на пару с Ингой. Твоя задача: добывание информации и сам Максим Евгеньевич. Особое внимание — на убийство Громова. Обеспечивать связь со Структурой и прикрывать тебя будет Инга. С ней познакомитесь на месте… Разрешаю приступить к подготовке.
— Есть приступить!
Витька ушел от Мэг два месяц назад. Сказал, что они устали друг от друга, и им надо пожить по отдельности.
От ужаса, тоски и одиночества Мэг чуть с ума не сошла, перестала общаться с подружками, с родителями не созванивалась целую вечность… Что у нее еще оставалось? Лишь ее работа, ее ненормальная страсть к Волкову. Только она и давала ей силы жить.
Но все же Мэг никак не могла привыкнуть просыпаться в одиночестве. Почему-то в последний момент ей всегда казалось, что Витька должен быть рядом, что он никуда не делся, и все случившееся — просто затянувшийся дурной сон. Однако каждое утро звенел будильник, и каждое утро она вновь ощущала тяжелый толчок в мозгу: «Его нет, он тебя бросил…»
Но сегодня все было по-другому. Волков назначил ей собеседование на одиннадцать, и от одной перспективы общения с ним Мэг переполнилась бурлящей энергией.
Она рывком вытряхнула свое тело из нагретой за ночь постели и побежала в ванную умываться. Холодные струи душа еще больше раззадорили ее. Необъяснимая эйфория просто захлестывала.
Засыпая вчера вечером, она отчего-то думала, что будет страшно волноваться перед своей первой встречей с Волковым. Но волнения не было. Наоборот, ее вдруг посетила необыкновенная уверенность, что все будет хорошо.
Носясь по своей квартире то с утюгом, то с новой упаковкой дорогих стильных колготок, Мэг поминутно прокручивала у себя в голове слова предстоящего разговора. Без сомнения, Волков расспросит ее о предыдущем опыте работы, может быть, даже станет проверять ее умение печатать… И уж конечно он будет заглядываться на ее ноги и вырез шелковой белой рубашки. Нет-нет, ее гардероб на сегодня — весьма приличный и строгий… Но когда это мешало мужчинам предаваться своим маленьким фантазиям?
— Я агрессивный победитель, и я тебя сегодня раскушу! — запела Мэг, сочиняя на ходу какую-то воинственную песенку.
От этого ей стало смешно, и она чуть не уронила на пол только что отглаженную юбку.
Стоя перед большим зеркалом в прихожей, Мэг принялась натягивать ее через голову, одернула, повернулась задом, чтобы проверить собственную обольстительность. Как она и ожидала, с ней было все в порядке.
— Он обязательно примет меня на работу, — сказала она себе уверенно. У меня такое предчувствие.
Тут Мэг увидела в зеркале отражение своего письменного стола, над которым была развешана целая выставка волковских фотографий. Среди них попадались самые различные: случайные, официальные, цветные, черно-белые…
Бывало, Мэг целые вечера тратила на их разглядывание. Если бы Витька видел эту коллекцию! Он бы наверняка подумал, что она влюбилась в этого сухопарого типа с темными глазами.
Мэг удивилась и рассмеялась над своим предположением. Вообще-то, похоже… Что еще можно подумать, если почти все ее мысли только о Волкове?
Но это была не любовь. Это был азарт, желание переупрямить, уважение… Может быть, даже зависть к чужому уму и успешности…
Хотя какая-то доля страсти все же жила в самом потаенном уголке ее сознания.
