Из коридора вышли трое мужчин. Когда они приблизились, в одном из них Дайнека узнала Квята. Взглянув на нее, он тихо сказал:
– Нужно было раньше уволиться…
Глава 2
Все очень запутано
Дайнеку разбудил телефонный звонок. Еще не проснувшись, она взяла трубку:
– Да…
– Как у тебя дела? – это был голос отца.
– А сколько сейчас времени?
– Восемь… – помолчав, он уточнил: – Десять минут девятого. Прости, что так рано.
– Кажется, я проспала, – Дайнека села в кровати.
– Как добралась? Надеюсь, без приключений?
Дайнека удивилась: откуда он узнал? Кажется, у отца чутье на ее приключения. Только из упрямства она ответила:
– Все чинно и благородно: приехала и сразу в постель.
– Поздно вечером?
– Практически в одиннадцать часов.
– Ты говорила, что из пансионата за тобой отправят машину, – в голосе отца прозвучала тревога.
– Так и было: водитель заехал еще днем, но пришлось выполнить кое-какие поручения и поколесить по Москве.
– Зря ты это затеяла…
– Что?
– Эту свою работу.
– Об этом мы уже говорили…
– Можешь меня послушать? – отец немного повысил голос.
– Могу, – согласилась она.
– У меня плохие предчувствия.
– Ты как старая бабка, – упрекнула его Дайнека. – Здесь, кстати, живут безобидные старики.
– Знаю, но не могу избавиться от непонятной тревоги. – Помолчав, Вячеслав Алексеевич сказал: – Давай я сейчас приеду.
– Зачем?
– Заберу тебя. А работу мы найдем здесь, в Москве. И не за такие смешные деньги.
– Работу я уже нашла. И она мне подходит.
Отец вновь замолчал. Дайнека почувствовала, что перегнула палку, и решила сменить тему:
– Как там Тишотка?
– У него все в порядке. С утра бегает во дворе.
Дайнека улыбнулась:
– Привет ему передай.
– Я в твоих приветах нуждаюсь больше, чем он.
– Тебе тоже привет.
– Ну в кого ты такая? – спросил отец.
– В тебя.
Закончив разговор, Дайнека растянулась в постели, закрыла глаза и мысленно перенеслась во вчерашний день.
По счастью, Квята не забрали в полицию. Оставшись в пансионате, он дал подписку, что никуда не уедет, и удалился в свою комнату.
Дайнека хорошо его понимала. Ей, как никому другому, была знакома горечь несправедливых, а главное, незаслуженных обвинений.
Комната Дайнеки располагалась в пристройке спального корпуса. Туда ее проводила директриса. Из гостиной они направились в переход, похожий на застекленную веранду деревенского дома. Пристройка оказалась вполне современной: никаких галерей, барельефов и потолочных плафонов.
– Ну вот, – Татьяна Ивановна отомкнула и распахнула дверь, – ваша комната. – Она указала рукой в конец коридора: – Удобства там. Не слишком комфортно, но, как говорится, все, что имеем.
– Вы тоже здесь живете? – поинтересовалась Дайнека.
Не ожидая такого вопроса, директриса немного смутилась:
– У меня и у главного врача пансионата – небольшие квартиры, или, как теперь говорят, апартаменты. Они в общем корпусе.
– Что ж, – Дайнека поставила дорожную сумку. – Спасибо, что проводили.
– Завтра в девять жду вас у себя. Дорогу запомнили?
– Отсюда через переход – в гостиную спального корпуса. Затем по лестнице вниз, в подземный переход. Далее – Римская галерея общего корпуса, главная лестница и – ваш кабинет.
– Все верно. Если заблудитесь, спросите, вам подскажут.
Татьяна Ивановна ушла, прикрыв за собой дверь. Дайнека обвела взглядом комнату: кровать, тумбочка, шкаф, письменный стол.
– Все, что нужно для жизни, – сказала она, подошла к окну и плотно его зашторила.
На самом деле она была недовольна всем: и комнатой, и тем, что ее окружало. Но еще более – тем, что случилось. Одна только мысль – вернуть свою привычную московскую жизнь – грела ей душу.
Теперь, утром, еще раз оглядев скромную комнату, Дайнека утвердилась в мысли, что не задержится здесь надолго.
Она встала с постели, надела халат, взяла полотенце, зубную щетку и вышла в коридор, решив посетить «удобства». Через пятнадцать минут вернулась обратно и увидела у двери Галуздина.
– А я тут вас поджидаю, – миролюбиво сказал следователь.
Прикинув, с чем связана такая перемена, Дайнека спросила:
– Что-то изменилось или с утра у вас улучшилось настроение?
– И то, и другое, – он улыбнулся и, как только она прошла в свою комнату, шагнул следом. – Позволите?
– Проходите.
– У меня осталась пара вопросов.
– Что же вы не задали их вчера?
Следователь прошел к столу, выдвинул стул и уселся посреди комнаты.
– По одной простой причине: вчера они еще не созрели.
– Ага… – Дайнека бросила на кровать полотенце и тоже села. – Я оказалась права: есть что-то новенькое.
Галуздин широко улыбнулся:
– Вы произнесли эти слова так, как будто участвуете в расследовании.
Она пожала плечами.
– Будет нужна помощь, я в вашем распоряжении.
– Непременно к вам обращусь, – он расстегнул куртку и достал свой блокнот. – Ночью мы прочесали лес…
– Неужели не спали?
– Не до этого было.
Дайнека мгновенно осознала неуместность своей иронии:
– Я готова ответить на все ваши вопросы, Игорь Петрович.
– Надо же, – усмехнулся он, – запомнили…
– На имена у меня хорошая память.
– Вчера вы сказали, что, когда старик упал на капот, его голова была в крови.
– Именно так.
– Но ведь головой он не бился.
– Старика ударило бампером по ногам и забросило на машину.
– Тогда получается, что из лесу он выбежал с ранением головы. Я позвонил в больницу. Врач сказал, что на голове старика рана, а по всему телу – порезы.
– Порезы? – Дайнека вскинула голову и уставилась на Галуздина. – Лобовое стекло не разбилось. Я помню: старик скреб по нему ногтями. Под ногтями была земля, а пальцы все сбиты.
– Так и есть. Со слов врача, на пальцах, и не только на них, повреждения.
– Похоже, Безрукова изранили в лесу.
– Вы были правы, сказав, что попасть под машину для старика было меньшим из зол.
– Звучит очень страшно.
– Но это ваши слова.
– Вчера я этого не понимала.
– Из одежды Безрукова в комнате осталось только пальто, в котором он обычно гулял. Как он мог пройти полтора километра по непролазному ельнику при температуре минус два без пальто? И куда делась его одежда?
– Во что он был одет? – спросила Дайнека.
– Тренировочные брюки черного цвета, тонкий коричневый свитер с синим рисунком, бледно-голубая рубашка, темные полуботинки.
– Ничего этого на нем не было.
– Об этом мы уже говорили.
– Вы сказали, что лес прочесали?
– Ну как прочесали… Пробежались в темноте по первому разу. Сегодня предстоит основная работа.
– Что-нибудь нашли?
Галуздин отвел глаза, словно раздумывая, стоит ли отвечать на этот вопрос.
– Ну так что? – повторила Дайнека.
– Метрах в двухстах от того места, где вы его сшибли, вырыта яма…
– Яма? – Дайнека пожала плечами. – И как это может быть связано?
– Может, и не связано. Вы спросили, я вам ответил.
– И больше ничего?
– Пока нет. Теперь будем искать одежду.
– Может быть, старик не в себе? – спросила она.
– Будем разбираться.
– Он сам что-нибудь рассказал?
– Нет. Врачи ввели его в медикаментозную кому.
Дайнека посмотрела на часы и вскочила с кровати:
– Уже без четверти девять! Мне на работу.
Попрощавшись, следователь Галуздин ушел. Она собралась, натянула на себя одежду, в которой была вчера. На утюжку вещей, упакованных в сумку, времени не было. Выскочив в коридор, Дайнека заперла дверь, но тут же вновь отперла, вернулась в комнату и прихватила пальто. Ей не захотелось спускаться в подземный переход, она решила пройтись поверху.
На улице со вчерашнего дня значительно потеплело. Выйдя на крыльцо, Дайнека почувствовала запах дождя, грибов и прелой листвы. В синем небе над желто-зеленым лесом кружили гомонливые птицы. На скамейке у подъезда грелись на солнышке четыре старухи.
Дайнека спустилась с крыльца.
– Здравствуйте.
Старухи закивали головами.
– Здравствуйте, Людмила Вячеславовна, – сказала одна, веснушчатая, укутанная в пуховый платок.
– Откуда вы меня знаете?
– Татьяна Ивановна сказала, что вы будете работать в библиотеке.
Она остановилась:
– Как в библиотеке?
В разговор вступила другая старуха в вязаной шапке-чалме:
– Библиотека не работает уже больше месяца. Когда можно прийти поменять книжку?
– Сначала я должна кое-что уточнить, – заторопилась Дайнека. – Как пройти в общий корпус?
Четыре руки указали ей нужное направление. Дайнека зашагала туда.
Ей вслед донеслось:
– И как же мы рады, что пришла такая молоденькая. Как же мы рады!
* * *
Татьяна Ивановна Песня была в своем кабинете. Увидев Дайнеку, она встала из-за стола и доброжелательно шагнула навстречу:
