- И кого же вы разыскиваете? - задал он вопрос.
- Билли Рэя Кобба.
- Так это же совсем не трудно. Обойдетесь и без меня.
- Заткнись и слушай. Мы предполагаем, что сегодня во второй половине дня Кобб стал соучастником изнасилования. Двое белых вдоволь потешились с чернокожей девчонкой, и я думаю, что одним из них был Кобб.
- Это не похоже на Кобба. Вы же помните, шериф, он завязан с наркотиками.
- Заткнись и слушай, что я говорю. Найдешь Кобба и посидишь с ним. Минут пять назад его грузовик засекли рядом с заведением Хью. Угостишь его пивом. Сыграете в пул*, в кости, черт его знает, во что еще. Выяснишь, что он сегодня делал. С кем был. Куда ездил. Ты ведь знаешь, он довольно болтлив, не так?
- Так.
- Как найдешь его - сразу позвонишь дежурному. Они свяжутся со мной. Я буду где-нибудь поблизости. Понял?
- Конечно, шериф, все ясно.
- Вопросы?
- Есть один. Я на нуле. Кто будет платить за все это?
* Популярная в США разновидность бильярда.
Оззи сунул ему двадцать долларов и сел в машину. Хастингс погнал ее по направлению к придорожному ресторанчику Хью, в сторону озера.
- Вы уверены, что ему можно доверять? - спросил он своего шефа.
- Кому?
- Этому Бампусу.
- Я верю ему. С тех пор как он оказался на свободе раньше срока, на него можно положиться. В целом он неплохой парень, старается вести себя прилично. Он оказывает кое-какие услуги своему собственному шерифу и всегда делает то, о чем его прошу я.
- Почему?
- Потому что год назад я поймал его с десятью унциями зелья. Он уже около года был на свободе, и тут я засек с одной унцией его брата и сказал, что ему светит тридцатилетний срок. Парень совсем раскис, проплакал всю ночь в камере и к утру уже был готов к беседе. Признался, что наркотики поставляет ему братец, Бобби. Ну я отпустил его и отправился повидаться с Бобби. Когда я начал стучать в дверь, то услышал, вот как сейчас, урчание унитаза. А открывать он не спешил, пришлось выломать дверь. Я нашел его в туалете, в одном нижнем белье. Он пытался перекрыть краны, чтобы остановить воду. Повсюду валялись пакеты с зельем. Не знаю, сколько он успел спустить в канализацию, но, похоже, что-то засорилось, травка плавала в переполненном унитазе, а вода текла на пол. Я напугал его так, что он описался со страху.
- Вы смеетесь?
- Ничуть. Парень действительно уделался. Представь себе картину: он стоит в совершенно мокрых трусах, в одной руке - пакеты с травкой, в другой - ручка от бачка, а в туалете воды уже чуть не по колено.
- И что же вы предприняли?
- Пообещал, что убью его.
- А он?
- Начал плакать. Взахлеб, как ребенок. Кричал что-то о своей мамочке, о тюряге и все такое. Клялся, что никогда больше рукой не прикоснется к этому дерьму.
- Вы арестовали его?
- Нет, мне просто нельзя было этого делать. Я круто поговорил с ним, наобещав кучу всяких гадостей. Провел допрос прямо в сортире. С тех пор работать с ним - просто удовольствие.
Подъехав к Хью, они сразу же заметили пикап Кобба на стоянке, где, помимо него, было еще штук десять других грузовиков. Хастингс остановил машину у негритянской церкви, стоявшей у дороги чуть выше, на холме. Забегаловка, или "торчок", как ее с любовью называли постоянные посетители, была оттуда как на ладони. Другой патрульный автомобиль был скрыт за группой деревьев, а у обочины шоссе на некотором удалении стоял и третий. Через несколько мгновений на стоянку перед "торчком" въехал Бампус. Резко ударив по тормозам, он поднял вокруг себя кучу пыли и пристроился чуть ли не вплотную к "форду" Кобба. Беззаботно посмотрев по сторонам, Бампус скрылся внутри. Через полчаса дежурный сообщил Оззи, что источник обнаружил объект, белого мужчину, в ресторанчике Хью, это заведение на автостраде, неподалеку от озера. Не прошло и пяти минут, как подъехали еще две патрульные машины и заняли свои позиции. Люди настроились на ожидание.
- Почему вы так уверены в том, что это Кобб? - задал вопрос Хастингс.
- Я не уверен. Просто у меня такое ощущение. Девочка говорила, что это был грузовик с блестящими колесами и новыми большими шинами.
- Таких в округе, наверное, не меньше двух тысяч.
- Еще она сказала, что пикап был желтым, выглядел совсем новым и у заднего стекла развевался конфедератский флаг.
- Ну не две тысячи, так двести.
- А может, и того меньше. Кто у нас еще так же отвратителен, как Билли Рэй Кобб?
- А если это все же не он?
- Он.
- А если нет?
- Мы узнаем это очень быстро. У него и так язык с трудом во рту помещается, а уж как он выпьет...
В течение двух часов они сидели, ждали и смотрели, как подъезжают и отъезжают грузовики. Водители, резчики древесины, рабочие с бумажной фабрики, фермеры оставляли свои машины на стоянке и заходили внутрь, чтобы пропустить стаканчик, сыграть партию в пул, послушать и оценить виртуозность местной группы. Но все же большинство из них приходили сюда, чтобы найти себе женщину. Некоторые выходили и направлялись к соседнему бару, владелицу которого звали Энн. Но делали они это, похоже, только для того, чтобы тут же вернуться к Хью. Заведение Энн выглядело мрачнее и снаружи, и внутри, а потом, там не было заманчивых разноцветных флажков с названиями сортов пива, не было и настоящей, "живой", музыки, благодаря которой "торчок" пользовался такой популярностью. Бар Энн был преимущественно известен как место, где всегда можно разжиться дозой, в то время как у Хью посетитель мог иметь все: музыку, женщин, хорошую выпивку и закуску, игровые автоматы, кости, танцы, возможность понаблюдать за то и дело вспыхивавшими драками. На глазах у шерифа и Хастингса из дверей выкатился сплетенный из человеческих тел клубок и на автостоянке начался очередной поединок между деревенского вида парнями, безжалостно осыпавшими друг друга ударами. Выпустив пар, они как ни в чем не бывало вернулись за свой столик, где продолжили игру в кости.
- Надеюсь, они месили не Бампуса, - спокойно заметил шериф.
Туалет у Хью был маленьким и загаженным до невозможности. Большинство посетителей предпочитали выйти облегчиться между машин на стоянке. А по понедельникам здесь по утрам творилась просто какая-то сортирная вакханалия: по воскресеньям с наступлением темноты пивом начинали торговать со скидкой, и это привлекало сюда столько народу, что каждое колесо стоявшего рядом с "торчком" грузовика до самого полудня понедельника неоднократно и весьма тщательно промывалось. Примерно раз в неделю проносящийся мимо ничего не подозревающий мотоциклист рисковал свалиться в канаву при виде того, что происходило между машинами на стоянке. В таких случаях Оззи приходилось вмешиваться, следовал арест злостного нарушителя общественного порядка. Обычно же шерифу не было особого дела до того, что в этих притонах происходит.
Оба заведения постоянно нарушали целую кучу законов и местных постановлений. Азартные игры, наркотики, незаконная продажа спиртного, другие мелкие правонарушения, они отказывались закрываться вовремя и так далее. Вскоре после того, как его впервые избрали шерифом, Оззи совершил большую ошибку: выполняя свои обещания, данные в спешке предвыборной кампании, он закрыл все подобного рода забегаловки в округе. Худшей ошибки он сделать не мог. Преступность резко скакнула вверх. Тюрьма была переполнена. Судебные архивы отказывались принимать на хранение новые дела: не было места на полках. Деревенские работяги караванами машин дружно потянулись в Клэнтон, до отказа забив площадь перед зданием суда. Их тут были сотни. Каждый вечер они занимали площадь, пили, дрались, на полную громкость включали свои магнитофоны и выкрикивали непристойности в адрес объятых ужасом прохожих. Каждое утро площадь являла собой огромную помойку, по которой ветер раскатывал пустые пивные банки и бутылки из-под спиртного. Тогда Оззи приказал закрыть и все точки, где привыкли собираться чернокожие. К концу месяца количественные показатели краж со взломом, грабежей, вооруженных разбоев увеличились в три раза, а в одну из недель случилось два убийства кряду.
В конце концов жизнь в осажденном городе сделалась невыносимой. Вскоре представители местного самоуправления тайно встретились с Оззи. Они умоляли его ослабить введенные им драконовские меры. Шериф вежливо напомнил, что во время предвыборной кампании именно городские власти настаивали на непременном закрытии всех сомнительных заведений. Должностным лицам не оставалось ничего иного, как признать собственные просчеты и просить шерифа дать людям возможность спокойно ходить по улицам. Да, они, безусловно, поддержат его кандидатуру на следующих выборах. Оззи внял мольбам, и жизнь вернулась в нормальную колею.
Оззи был вовсе не в восторге от того, что в его округе процветают заведения столь низкого пошиба, однако он был абсолютно уверен: когда эти притоны открыты, законопослушные избиратели чувствуют себя в гораздо большей безопасности.
