- Прелесть, говоришь? - переспросил сын министра финансов. - Вот уж не знаю... Надо же было выбрать такое местечко для разглагольствовании о военной политике. Господи!
- Нельзя вечно замалчивать эту тему, - возразила Пэтси. - Неужели ты никогда не задумывался об атомной войне? Я считаю, что твой отец прав: довольно с нас оружия!
Пэтси с обиженным видом начала собирать со стола тарелки и чашки, потом вдруг остановилась и повернулась к мужу.
- Джейк, - сказала она, - мы должны лететь в Чикаго.
- Зачем? Отец нас не звал.
- Думаешь, он не обрадуется?
- Это его шоу, Пэтси. Не мое.
- Жаль, - разочарованно произнесла женщина. - А мне бы хотелось быть там и иметь возможность хоть чем-то помочь ему. Что толку сидеть здесь, в двух тысячах миль от поля битвы?
- Нервы? - спросил Арчи, видя, как Оби О'Коннел брезгливо разглядывает свои потные пальцы.
- Да, черт возьми, - ответил руководитель кампании по выдвижению Манчестера. - Слава богу, хоть ветерок подул... Значит, так: ты берешь на себя вечеринку у мэра. Я, по старости, займусь ужином для партийного руководства, потом отправлюсь на званые обеды к делегатам Небраски и Айдахо. Коэн пойдет на банкет к парням из Нью-Джерси, а ты под самый конец загляни на бал республиканской молодежи. В одиннадцать я буду ждать тебя в клубе "Чикаго", у "пятитысячников".
- Сколько времени министр посвятит этим жирным котам?
- Двадцать минут. Потом явится Робертс со своей командой. Без двух минут одиннадцать ты должен быть в клубе как штык.
- Как наши дела, Оби? О'Коннел вздохнул и подтолкнул Арчи к стоявшему у тротуара такси.
- Я уже говорил, что утренний фортель Чарли застал меня врасплох, не так ли? И все же последний тур должен принести нам победу...
В мэрии толпилось тысячи две гостей. Арчи нырнул в самую гущу людей, прокладывая себе путь к окнам, вдоль которых была сооружена импровизированная стойка бара. Арчи заказал виски со льдом, расправил плечи и огляделся. Пора было приниматься за работу.
Не без труда перемещаясь по набитому публикой залу, Арчи вслушивался в обрывки разговоров. Как и предполагалось, главным и единственным предметом споров была пресс-конференция министра финансов. То немногое, что Арчи удалось услышать, не на шутку встревожило его. Похоже, симпатии делегатов начинали мало-помалу склоняться на сторону Робертса.
Спустя два часа он уже ехал в такси вдоль берега озера. На черно-синем небе ярко сияли кристаллы звезд. Шофер вел машину молча, и Арчи впервые за два дня смог насладиться коротким отдыхом вдали от людских толп с их невыносимым гвалтом. Вскоре он прибыл в отель "Эджуотер-Бич", где национальная федерация молодых республиканцев давала бал для делегатов, которым еще не стукнуло тридцати пяти лет. Наспех пригладив ладонями волосы, Арчи вошел в танцевальный зал, разделенный на две половины, в каждой из которых играл свой оркестр. С первого взгляда Арчи стало ясно, что ни Манчестер, ни Робертс не получат здесь вожделенных голосов. Молодежь веселилась, будто на выпускном вечере. Арчи заметил, что его ноги непроизвольно притопывают в такт мелодии, и улыбнулся, вспомнив свои студенческие вечеринки. Он никак не мог взять в толк, на что рассчитывал О'Коннел, посылая его сюда. Арчи достал сигарету и принялся искать по карманам зажигалку, когда заметил рядом с собой девушку, которая с улыбкой наблюдала за ним.
- Вы позволите, сэр? - низким приятным голосом спросила она, поднося к его сигарете сложенную чашечкой ладонь с горящей спичкой. Арчи прикурил и удивленно поднял глаза.
- Где это вы научились так складывать ладонь? - спросил он. - Совсем по-мужски.
Она улыбнулась.
- У своего отца. Когда я начала курить, он заявил, что раз уж мне не терпится угробить здоровье, то, по крайней мере, надо делать это по всем правилам.
- Но такой жест должен казаться вам, женщинам, не очень изящным.
- Ничего, - возразила она. - Я и без того достаточно изысканна в манерах.
- Господи, уж и не припомню, когда я в последний раз вел такую глупую беседу, - с улыбкой сказал Арчи. - Может, лучше потанцуем?
В танце она держалась прекрасно, не млела, но и не отталкивала стыдливо партнера, не старалась подтащить его поближе к оркестру, не мычала мелодию и не пялила глаза на соседние пары. Когда музыка смолкла. Арчи подвел девушку к бару. Она взяла стопку виски и промолчала, когда ее партнер попросил стакан содовой.
- Как вас зовут? - спросил Арчи.
- Кей Оркотт, - ответила она. - Из Далласа. А вас?
- Арчи Дю-Пейдж, из Рочестера. Гну спину на министра финансов. Как вы знаете, он сейчас здесь и домогается президентства.
- А я - за Робертса. Точнее, моя матушка, ну да, стало быть, и я тоже. Она у меня важная шишка в техасской делегации.
- Неужели Грейс Оркотт, член национального женского комитета?
- Да. Она вам нравится?
- Вы - больше.
- Ну, это потому, что я моложе и тоже одинока.
- Что значит "тоже"?
- Вы ведь не женаты?
- Как вы догадались?
- По вас видно. Женатики обычно все такие важные...
- Скажите, вы всегда такая или это из-за бала?
- Просто вы мне нравитесь. Они присели и принялись болтать, потом снова потанцевали и опять поболтали обо всем на свете, избегая затрагивать политику. Когда Арчи взглянул наконец на часы, было без двадцати пяти одиннадцать!
- В одиннадцать я должен быть на собрании, - сказал он. - Но к половине двенадцатого освобожусь. Вы не хотели бы пойти сегодня куда-нибудь? В Чикаго все открыто до утра.
- С удовольствием, - просто ответила она. - Мы остановились в "Восточном Амбассадоре". Можете заехать за мной, как управитесь с делами.
- В одиннадцать сорок пять, ладно?
Она кивнула, и Арчи побежал на стоянку такси.
На пятом этаже здания, в котором разместился клуб "Чикаго", Арчи вышел из лифта и зашагал по коридору к комнате под номером 100. Стэнтон Колби, чикагский биржевой маклер, возглавлявший национальный финансовый комитет республиканцев, приветливо встретил его в дверях. Номер был полон гостей, облаченных в вечерние костюмы, гул голосов мягко сливался со звоном бокалов. Внезапно наступила тишина, и все пятьдесят членов клуба "5000", куда допускались только те, кто внес в фонд кампании республиканцев пять тысяч долларов и больше, как по команде, повернулись к двери. Министр финансов Чарлз Манчестер вступил в комнату в сопровождении Оби О'Коннела, с сияющей улыбкой приветствовал Стэнтона Колби, после чего поздоровался с остальными присутствующими, обращаясь к каждому просто по имени. Держался он непринужденно, уверенно и спокойно. Наконец Колби поднял руки, требуя внимания.
- Господа, - объявил он, - сегодня у нас вечер встреч с кандидатами. Министр финансов любезно согласился уделить нам полчаса своего времени... Прошу вас, Чарли.
Манчестер развернул стул, оседлал его и сложил руки на спинке.
- Я не собираюсь держать речь, - сказал он. - До четверга еще много времени, успеете наслушаться риторики. Хочу повторить лишь то, что вам уже известно: если меня выдвинут кандидатом и изберут в президенты, страна получит осторожную и бережливую администрацию. Обещаю не допускать бюджетных дефицитов, насколько это будет зависеть от меня. Однако и золотого века тоже не ждите. Как человек, который четыре года помогал Стюарту свести концы с концами, уверяю вас, что это занятие требует ежедневных отчаянных усилий. Я все же намерен как-то поправить дело, ибо теперь мне известно, за какие веревочки тянуть. Вот, собственно, и все, что я хотел сказать, джентльмены. Можете начинать обстрел.
Первый вопрос прозвучал прежде, чем кандидат умолк, и задал его джентльмен, сосредоточенно изучавший пепел на своей сигаре.
- Чарли, - произнес он, - нас всех интересует одно: по своей ли воле вы заговорили сегодня утром о ракетах, или же вас спровоцировали на это?
- Если честно, то я не собирался высказываться на пресс-конференции, ответил Манчестер, - хотя уже давно намеревался сделать этот вопрос частью своей программы, поскольку разбираюсь в его тонкостях. Поэтому и не отрекаюсь от тех слов.
- Значит, контракт "Дафна" будет расторгнут, как только вас изберут в президенты?
- Я попрошу лучших специалистов тщательно изучить его, но уже сейчас считаю, что Пентагон должен представить убедительные доказательства целесообразности проекта. Если же таких данных не будет, я расторгну контракт.
- Если вам так нужны деньги, почему бы не снять средства с социальных программ? - спросил какой-то господин с физиономией, похожей на полную луну. - Зачем непременно надо грабить Пентагон?
- Дело в том, что, даже разорив бюджет социальных программ, мы не сможем и неделю прокормить на освободившиеся деньги министерство обороны.
- Мы восхищены вашей прямотой, Чарли, - сказал Колби. - Позвольте же и нам говорить с вами откровенно. Еще до вашего прихода мы обсуждали этот вопрос, и большинство здесь присутствующих сошлись на том,, что ваша программа может разрушить или по меньшей мере серьезно расшатать экономику страны, если вы не проявите крайнюю осторожность.
