– Яна! – сказал он мне негромко в ухо. – Нам надо срочно уходить, потому что, раз мы слышали звук и чьи-то шаги… – Он не докончил, когда страшная догадка пронзила меня.
– Он еще здесь? – прошептала я, холодея от ужаса.
Герман кивнул.
– Возможно. Девочка моя, соберись, пожалуйста. Нам нужно уйти отсюда как можно скорее. – Герман взял стул, стоявший у стены, и швырнул его в окно веранды. Осколки стекла мгновенно усеяли пол. – Бежим к моей машине. Срочно уезжаем.
Мы перелезли через разбитое окно веранды и побежали по снегу к черному «Мерседесу», стоявшему во дворе перед домом.
– Лучше поедем на моей, – крикнула я на ходу. – На твоей разворачиваться долго. Здесь снегу намело и…
Мы были уже в двух метрах от машины Германа, когда он резко остановился. Я с размаху налетела на него.
– Что такое? Чего ты медлишь!
– Не получится, – прошептал он, – шины проколоты. – Быстро в дом. Иначе нас подстрелят, как уток.
И будто в подтверждение его слов над нашими головами просвистела пуля.
– Пригнись! – закричал Герман, увлекая меня за угол дома. – Живей обратно.
Мы влезли в разбитое окно, и я без сил сползла по стене. Меня била крупная дрожь, и я утратила всякую способность соображать. На расстоянии нескольких метров от меня сидел убитый Паша, а я была близка к обмороку, в который мне не дал упасть Герман, с силой тряхнувший меня за плечи.
– Ты что? Разве можно здесь оставаться! Надо где-то спрятаться. Этот полубезумный киллер сейчас будет рыскать по всему дому в поисках нас.
– Мне все равно, – выдавила я. – Я не могу двигаться.
– Это шок, – констатировал мой спутник. – Что ж! Бывает.
С этими словами он подхватил меня на руки и, открыв дверь пинком ноги, вынес в коридор. Несколько секунд он думал, куда идти, и наконец решительно ввалился в одну из дверей, выходившую в коридор.
Это была небольшая комната, cкорее всего для гостей, с широким диваном, гардеробом и двумя тумбочками, на которых лежали расчески и маленькие махровые полотенца с цветочным рисунком. Положив меня на диван, Герман в два прыжка оказался у двери и прислушался. Потом придвинул обе тумбочки к створке. Но тут же покачал головой.
Он вернул тумбочки на место и, подойдя к гардеробу, попробовал его сдвинуть. Шкаф чуть накренился в сторону.
– Черт! – прошипел он. – Не получается. Тяжелый, зараза.
Я села на диване, обхватив себя руками. Первый шок уже прошел, и я понемногу приходила в себя. Мой мозг, который еще недавно вообще ни на что не реагировал, стал активно оценивать происходящее.
– Ты хочешь сдвинуть этот шкаф, чтобы перегородить дверь? – спросила я шепотом.
– По-моему, я этим и занимаюсь. Догадаться, конечно, очень трудно.
Я прыснула. И смех вернул меня к жизни. Я поняла, что должна бороться и не поддаваться панике. Если я сейчас запаникую, это будет последнее дело. Я с благодарностью посмотрела на Германа, который действовал и соображал за нас двоих в то время, когда я подняла лапки кверху. Нет, так не годится. Я встала с дивана и направилась к нему.
– Ты что? – Он вскинул на меня глаза. Мои глаза. И в них я увидела страх, но одновременно надежду и радость. Страх за меня, радость за то, что я справилась с паникой, ну а… надежду…
– Слушай, – тихо сказала я. – Надо подложить коврик под шкаф, и тогда его будет легче сдвинуть с места.
Я схватила коврик, лежавший у дивана.
– Теперь поднимай. А я быстро суну его под шкаф.
Через несколько минут мы уже волокли гардероб к двери.
– Быстрее! – торопил меня Герман.
Я хотела спросить: почему, но вопрос застыл у меня на губах. Я услышала шаги по коридору. Кто-то приближался к нам.
– Давай! – скомандовал Герман. – Налегли.
Страх – лучшее подспорье в таких делах. Мы поволокли гардероб с утроенной силой и сноровкой. Подперев дверь, мы сразу, как по команде, повалились на пол и поползли к стенке. Пули прошили гардероб насквозь.
Затем раздался стук – убийца колотил ногами в дверь. Наверное, он был одет в тяжелые сапоги, потому что грохот был жуткий. Я закрыла уши руками. Убийца не говорил ни слова, и от этого было еще ужасней, еще страшней.
Герман сидел рядом. Он обхватил меня за плечи и прижал к себе. От него шел такой родной и знакомый запах, словно мы были знакомы уже тысячу лет.
– Ты знаешь, я поняла. Он играл с нами в кошки-мышки. Он был все это время в доме или совсем рядом, близко. Поэтому Пашин телефон сначала не отвечал, а потом заблокировался.
– Черт! – выдохнул Герман. – Мы забыли про мобильники. Давай звонить в милицию.
– Мой остался в машине, – одними губами прошептала я.
Герман похлопал себя по карманам.
– А свой я где-то выронил. Но где? Наверное, на веранде.
Мы замолчали.
– Окно! – сказал Герман.
Я посмотрела в направлении его взгляда и похолодела. Через несколько минут убийца может появиться со стороны окна и начать стрельбу или влезет в него и распотрошит нас, как беззащитных птенцов. И мы ничего не сможем сделать. Мы оказались в западне.
– Мы еще можем его опередить, – сказал Герман. – Давай побежим к воротам. А потом в лес.
Но я покачала головой.
– Не получится, – прошептала я, утыкаясь губами ему в плечо. – Мы будем там как на ладони. Если бы было чуть позже – мы могли бы рассчитывать на удачу. А так… Нас будет хорошо видно. Два темных пятна на снегу…
Звук удаляющихся шагов прозвучал для нас похоронным маршем.
– Я сбегаю на веранду за сотовым, – шепнул Герман.
– Ты не успеешь.
– Успею. Только помоги сдвинуть гардероб.
Мной овладело странное безразличие и оцепенение. Я подумала, что, наверное, пока не столкнешься со смертью лицом к лицу, никогда не узнаешь, как среагируешь на нее.
– Спасибо. – Я обхватила шею Германа руками и прильнула к его груди. – Спасибо за то, что я узнала, что такое настоящая… – Я хотела сказать «любовь», но осеклась. Мы были почти незнакомы, и вряд ли это чувство можно назвать любовью. – Страсть, – закончила я.
Два изумруда рядом сердито сверкнули.
– Благодарить будешь потом! Я не хочу стать мишенью для бойни. Давай, двигай обратно этот чертов гардероб. Мы еще можем опередить киллера.
Герман потянул шкаф в обратную сторону. Мы поставили его к стене, и Герман рванул в коридор. Я молилась, чтобы он успел. Только бы успел…
Я села на пол. Около кровати четко выделялся квадрат темного цвета. Я встала и подошла ближе. Сзади послышались торопливые шаги. В комнату ворвался Герман с мобильником в руках.
– Успел! Давай перебежим в другую комнату и спрячемся там. Нам нужна фора во времени, чтобы успеть позвонить в милицию.
– Герман! – закричала я. – Смотри! Похоже, это замаскированная дверь в подвал.
Мы быстро отодвинули кровать в сторону и увидели маленькую металлическую ручку. Герман потянул ее на себя, и мы полезли в открывшееся отверстие – вниз вела железная лестница. Герман захлопнул за нами крышку люка.
– А если он влезет и сюда?
– Подожди, – ответил Герман, манипулируя с крышкой. – Здесь есть рычаг, блокирующий ее изнутри.
– Откуда ты знаешь?
В ответ он хмыкнул.
– Тут как в лучших подвалах Испании и Франции. Я знаком с устройством винодельческих погребов. Некоторые успешно запираются изнутри. Здесь примерно тот же механизм. Сделано! – услышала я его ликующий возглас. – Теперь он до нас не доберется. И у нас есть сотовый.
Он включил телефон.
– Да… – услышала я его растерянный голос. – Здесь связь не работает.
– И что теперь? – истерично рассмеялась я. – Так мы тут и просидим всю жизнь?
– Что-нибудь придумаем, – спокойно ответил Герман. И от его слов в меня вселилась уверенность. Я вдруг поняла, что все на самом деле будет хорошо. Есть мужчины, рядом с которыми невозможно почувствовать себя глупой курицей, паникершей или растеряхой.
– Я тебе верю, – сказала я и улыбнулась.
– Вот и хорошо. – Он подошел ко мне и крепко поцеловал в губы. Да так, что у меня захватило дыхание. Я вернула ему поцелуй.
– Теперь я вижу, что ты действительно пришла в себя. – Он провел рукой по моим волосам. И внутри меня зазвенели колокольчики. Так нежно, так бережно еще никто и никогда меня не гладил. – Яночка!
Какое-то время мы стояли, прижавшись друг к другу, и слушали удары собственных сердец. Герман провел пальцем по моему лицу.
– Какая ты красивая! – прошептал он.
Я перехватила его руку и прижалась к ней щекой. Мне было с ним так хорошо, несмотря на весь ужас нашего положения.
– Давай попробуем найти место, где можно посидеть, – предложил Герман, – а там что-нибудь сообразим. Разработаем план действий.
В подвале было почти темно. Я говорю «почти», потому что слабый свет просачивался откуда-то сверху. Мои глаза уже немного привыкли к темноте, и я разглядела гладкие серые стены, деревянные ящики, поставленные один на другой, стол у стены, пару стульев, подальше другой стол с телевизором и DVD-плеером.
