– Какого черта Танька вообще с неисправным титаном поехала? В резерве заявку подала бы, ей специалисты на раз все прочистили бы… – продолжал зудеть электрик, открывая дверку нагревателя.
– Вот у нее и спрашивай, – коротко бросила я.
– А к тебе, между прочим, Толика послали в вагон, звук налаживать, так что ты зря в чужом вагоне прохлаждаешься…
– Чего же ты сразу не сказал? – разозлилась я. – Стоишь, лясы точишь, брюзжишь, как бабка столетняя… Короче, так: я побегу, а ты, как сделаешь, ко мне забеги, если Татьяна вернуться не успеет, я тебе за нее наряд подпишу. Хорошо?
Юра озабоченно кивнул, засунув руку по локоть в черную от сажи топку нагревателя.
Слава богу, Толик, не дожидаясь меня, начал налаживать радио самостоятельно. В отличие от Юры Анатолий был мужчиной немногословным и очень ответственным. В бригаде он числился на должности техника, а также по совместительству Юрьев доверил ему полное обслуживание радиоузла. Толик подходил к этому заданию так же ответственно, как и ко всем остальным. Он не только ставил музыку и радиопостановки для развлечения пассажиров, но также старался своевременно предупреждать о прибытии поезда на ту или иную станцию, озвучивал сводку погоды и под настроение даже изредка проводил лекции о правилах поведения в дороге, вреде курения или способах борьбы с вредными насекомыми. Тема целиком и полностью зависела от того, какой журнал сможет заинтересовать техника в привокзальном ларьке перед убытием поезда. Поэтому плохой звук или хрипение динамиков, то и дело возникающие в разных вагонах состава, Толик воспринимал практически как личное оскорбление.
Когда я появилась на моем рабочем месте, он с недовольным видом паял какие-то проводки под потолком в нерабочем тамбуре.
– Удивляюсь на тебя, Надежда, – увидев меня, проворчал он. – Неужели можно быть настолько нелюбознательной? Я сегодня такую лекцию подготовил о неопознанных летающих объектах, а ты даже не сообщила мне, что у тебя в вагоне радио совершенно не работает. Если бы не проверка эта, то так и не услышала бы ничего… Для кого, спрашивается, я вообще время трачу?
– Я у Тани слушать собиралась… – соврала я.
Можно подумать, у меня время есть слушать всякие глупости о мифических летающих тарелках! Вот прошлая лекция о средствах народной медицины мне понравилась. Познавательно и действительно интересно.
– А пассажиров своих что, тоже в соседний вагон планировала прихватить вместе с собой? – ядовито спросил Толик, неуклюже слезая со стремянки. – Или на них наплевать? И так обойдутся?
– Извини, Толь, забегалась…
– Короче, радио я починил. – Мои извинения пришлись технику по вкусу. – Не забудь, сразу после проверки выйду в эфир. Пассажиров предупреди, чай к этому моменту можешь приготовить. – Я кивнула, а про себя от души добавила: «Бегу и падаю!»
Толик, подхватив стремянку под мышку, важно пошагал по составу дальше. Как видно, связь барахлила не только в моем вагоне.
Я мыла в купе посуду, когда мимо моей распахнутой двери пролетел взъерошенный и потный начальник.
– Все нормально, Афанасий Петрович? – крикнула я ему вслед.
Он на секунду притормозил и обернулся. Его лицо исказила болезненная гримаса.
– Не заметил тебя, Надежда, богатой будешь. Я как раз к тебе…
– Что-то случилось?
– Я Афонова уволю! Нет! Я его лучше убью! Весь состав как с иголочки, а этот алкаш напился и преспокойненько дрыхнет в предпоследнем купе. Представляешь? Я его ищу по всему поезду, а он спит. Скотина пьяная. На тебя, Крылова, вся надежда…
– Не могу, Афанасий Петрович! – похолодела я. – Я и со своим не успеваю управиться. У меня шесть человек на этой станции выходит, да и у Петровой в любой момент может живот прихватить… Даже не знаю, что и делать. Зеленая вся и почти из туалета не выходит. Может, скорую вызвать, а, Афанасий Петрович? Вдруг у нее дизентерия или вообще холера?.. – пошла на хитрость я, прекрасно зная маленькие слабости начальника.
– И думать не смей, Крылова! Что ты! – испуганно замахал руками Юрьев. – Хочешь, чтобы состав арестовали? В карантин нас всех на месяц с лишним отправили?..
– Но ведь если зараза, Афанасий Петрович… – продолжила я гнуть свою линию.
– Пусть поменьше с пассажирами контактирует… Чай сама разноси за нее… Да и вообще, если уж она кого успела заразить, значит, судьба. А как в резерв вернемся, все с хлоркой вычистите, поняла? И проверке пусть Петрова по возможности на глаза не попадается, а то, не ровен час, прихватит прямо на виду у санэпидемстанции…
– А что, уже известно, что врачи сядут? – поинтересовалась я, хотя в принципе мне было все равно, из кого будет состоять проверка.
– Да нет… Это я так, к примеру сказал…
– Ясно. Значит, мне заниматься Татьяниным вагоном, Афанасий Петрович?
– Уж постарайся, Надежда, чтобы все по высшему разряду прошло, и главное – пусть Петрова запрется в своем купе и сидит, не высовывается по возможности…
– Хорошо, Афанасий Петрович! – обрадовалась я. – Только тогда я уж точно не смогу присмотреть за афоновским вагоном…
– Ох, девки, без ножа меня режете! – простонал начальник. – И что за день сегодня такой невезучий?.. Да еще проверка эта непонятная… Придется Юрика послать вместо Игоря пассажирами заниматься.
– Он титан в соседнем вагоне ремонтирует, – напомнила я. – И еще два у него по плану.
– Придется на титаны наплевать, – расстроенно сказал Юрьев. – Авось не заметят… А вот за пьяного в стельку проводника могут всю бригаду премии лишить, а то и похуже чего…
– Только не это, Афанасий Петрович! – испугалась я. – У меня планы на эти деньги еще с прошлого месяца…
– Да у всех планы, Крылова, – вздохнул начальник. – Тебе еще хорошо, ты бездетная… – Он расстроенно махнул рукой и пошел к Татьяниному вагону.
Когда поезд подошел к станции, мне стало совершенно не до проверяющих. Стоянка длилась десять минут. За это время я успела высадить своих и Татьяниных пассажиров, включая бабку с многочисленными тюками, и посадить еще пятнадцать человек. Когда размещение было благополучно закончено, я, прихватив мой и Татьянин планшеты, занялась билетами.
Минут через десять ко мне заглянул возбужденный Юра, на какое-то время по воле начальника поезда превратившийся в Игоря Афонова.
– Прикинь, сейчас целую войну выдержал, пока своих, вернее, афоновских пятерых в вагоне разместил, – устало плюхаясь на полку, сообщил он. – Как назло, такие привередливые попались, как будто им не полсуток ехать, а год в этих купе жить. Соседей хлеще, чем спутников жизни, выбирали…
– Справился? – без особой заинтересованности осведомилась я, не отрываясь от работы.
– Само собой, – самодовольно усмехнулся электрик. – Но это было непросто, скажу я тебе…
– И не говори, – перебила я. – У меня такое на каждой станции, так что уволь еще и о твоих слушать. Чай будешь? Наливай, пока титан горячий.
– Точно, – обрадовался Юра. – А то в горле пересохло от разговоров пустых, то им, видишь ли, некомфортно лежать при посторонних мужчинах, то куревом воняет, то дети маленькие мешают…
– Юра, ну я же просила! – взмолилась я. – Поговори о чем-нибудь другом. Об НЛО, например, – вспомнив о Толиной лекции, предложила я.
– О чем? – оторопел электрик. – На фиг мне эти НЛО?
– Сразу после проверки Толя тебе ответит на этот вопрос…
– Кстати, – неожиданно встрепенулся Юра, – а где эта комиссия фигова? Уж проверяли бы, что ли, побыстрее, надоело в афонинской форме красоваться, выгляжу как пугало огородное… – Действительно, синий пиджак проводника с беджем «Афонов Игорь» на лацкане болтался на тощих плечиках электрика, как на вешалке. – Когда этот алкаш проснется, собственноручно ему физиономию начищу.
Я с сомнением посмотрела на тщедушную фигурку Юры и искренне посоветовала:
– Лучше ящик пива попроси. Что от мордобоя полезного? А так хоть получится, не зря нервничал…
– И то правда, – воодушевился он. – Пойду-ка я в штабной вагон, узнаю, что там за проверка пожаловала…
– Иди, – безразлично пожала плечами я.
Вернулся Юра очень скоро. Вагон, где располагался начальник поезда, остальной персонал поезда и вагона-ресторана, был следующим, так что разведка много времени у электрика не заняла. Ненавистный проводницкий пиджак он нес в руке и ржал во все горло.
– Ты чего это? – с подозрением посмотрела я на него. – Выпил, что ли?
– Да когда бы я успел? – весело откликнулся Юрий, швырнул форму на полку и взял в руку чашку с чаем. – Да и выпить-то в штабном нечего, кроме корвалола.
– Ты нормальным языком можешь объяснить, в чем дело? – начала я злиться, глядя на веселящегося электрика. – При чем тут корвалол? И что в нем смешного?
– Там Петрович его заместо водки хлещет, – пояснил довольный Юра.
– Так проверка что, уже закончилась? Все плохо, да? Нас премии лишат? – заволновалась я. Юрьева мне жаль не было, его страсть глушить корвалол по любому поводу для демонстрации того, как ему тяжело с нами работать, знали все. Действовать этот прием перестал уже давно. Он превратился во что-то вроде традиции нашего поезда…
