Стоила каждая ТАКАЯ книга Разинского пять с половиной миллионов необлагаемых налогом рублей, пять из которых шли издателю Виталию Ивановичу Самсонову, который тратил чуть больше жалких двухсот тысяч рублей за экземпляр, а пятьсот – тому продающему букинисту; в итоге автор дневника получил пятьдесят миллионов за работу, которая не заняла у него и месяца.
Но самое интересное из прочитанного представляла для меня последняя глава: «Христос для бритых», в которой Самсонов повествовал о последнем деле... доведенном до конца за два дня до его смерти.
Если кратко, то речь шла о специальном дорогостоящем заказе издательству «Заря» – каталоге для всероссийской «Выставки Русской Иконы», которая будет проходить через два дня – с десятого по одиннадцатое июня в нашем городе. Самое интересное, что шесть экземпляров, всего шесть! устроитель выставки заказал сделать совершенно непохожими на остальные две тысячи: другого формата, очень высокого полиграфического качества, с гораздо более полным перечнем предметов экспозиции, как тех, что будут выставляться, так и тех, что останутся «за кадром».
Здесь я несколько озадачился и удивился, потому что не смог понять, для чего предназначен столь малый тираж; Самсонов с деланым прискорбием сообщал в своем описании, что издание этих шести штук контролировалось непосредственно заказчиком, что набранный текст был выдан на руки лично директору издательства под строжайшую и хорошо оплаченную договоренность сохранить ЭТУ работу в тайне, так, чтобы даже никто из работников издательства не узнал, никто, кроме директора и самого Самсонова. Однако, после выражения этакого прискорбия, он писал, что намерен сделать собственные два экземпляра, потому что "мне поступил конкретный заказ...второй экземпляр я сделал себе, а третий – на случай еще одного такого же клиента..
С некоторым удивлением – забавное совпадение, правда? – я узрел фамилию заказчика тиража, и одновременно устроителя выставки. Это был Горелов Иван Алексеевич, тот самый «жирный придурок» отец любимой недавно зашедшего в гости Артема. Любопытное совпадение, не правда ли?
Итак, последнее, судя по всему, весьма важное дело Самсонова – допечатка двух экземпляров этого мизерного тиража. В тексте откровенно намекалось, что печатались они на конкретный заказ... но кто были заказчик или заказчики?!
В этом мог крыться мотив преступления, если оно, все-таки, имело место...
Вот таким бизнесом и занимался покойный. Вот в обстоятельствах таких заработков, такой деятельности он и умер...
А мне предстояло узнать, была ли его смерть убийством, а если была, то каким образом он был убит, кем и почему. По крайней мере, за это расследование анонимный клиент платил по двести долларов за сутки с обещанным вознаграждением в полторы штуки в случае удачи. Кстати, пока я с упоением читал третью часть повествования, мне в дверь позвонила работница почты, принесшая заказную бандероль, за которую заставила расписаться в квитке; вскрыв ее в уединении, я обнаружил там трехдневную дозу в баксах – как мы с клиентом и договорились.
Минут через пять он позвонил и удостоверился, доставлены ли деньги.
– Доставлены, все в порядке, – ответил я, и, не считая нужным скрывать, уточнил, – возможно, уже совсем скоро мне будет, что сказать вам.
– Есть результаты? – несколько удивленно осведомился клиент, – Откуда? Вы же до сих пор не выходили из дома?
А вот этого я не люблю! Когда за мной следят, всегда есть вероятность, что мои малообъяснимые успехи будут рассмотрены с величайшей подозрительностью, рассмотрены и выпотрошены мое расписание, мои походы по магазинам и все, что составляло мой обычный рабочий день. И умный человек, проследив все это, сразу же поймет, что дело нечисто. А тут уж рукой подать до догадки про компьютер!
Клиент выдал свое внимание к моей деятельности, выдал не случайно, а чтобы показать свои возможности; настало время и мне показать часть заготовленного понта.
– К сведению наблюдателей, – усмехнулся я, – выходил уже дважды – к одному эксперту, который живет неподалеку, то есть, выходил без машины, а так же в магазин, за продуктами. Только ваших следопытов мне даже не понадобилось обходить – я хожу короткими путями через дворы, а самый короткий путь – старая дверь, которая из моего чулана выводит в соседний двор. Разумеется, со стороны улицы она не видна.
– Понятно, – от души рассмеялся клиент, громко и басовито, заставив меня слегка отодвинуть телефон от уха, – Один-ноль в Вашу пользу. Может, скажете, когда мне позвонить, чтобы добиться конкретных результатов?
– Часов в девять вечера, – сказал я, – Я постараюсь быть готов.
– Лады. До свидания. – он отключился.
Посмотрев на часы, я охнул: пока я наслаждался увлекательным просмотром и чтением, большая стрелка перевалила за грань трех часов дня! Н-да, давно я так не зачитывался – не было подходящего шедевра!
Скоренько набросав основные положения для анализа, я попытался представить себя в роли Приятеля – а так приходилось делать достаточно часто, – и беспристрастА.".#
Итак, человек пятидесяти двух лет, окружение – букинист, через которого Самсонов сбывает некоторые из книг, добрые старые соседи, которые знают про него все, что обычно лежит на поверхности человеческой жизни, мертвая жена, мать и отец, дальние родственники, разбросанные судьбой по городам матушки-России, люди, с которыми он работает в издательстве, да несколько человек, старых знакомых, с которыми в разное время сводила судьба, а сейчас не поддерживается практически никаких отношений, за исключением открыток на праздники. Есть сосед, Вадим Корольков, с которым они несколько похожи, как в пристрастиях, так и внешне – о нем Самсонов упоминал несколько раз, как о существе, способном скрасить не один вечер в приятно беседе и игре в шахматы.
Врагов нет, потому что никто никогда ни о чем толком не знал, потому что прикрытия своим делам Виталий Иванович продумывал досконально, а пил не на столько, чтобы рассказать что-либо в пьяном бреду. А раз врагов, завистников и давних недоброжелателей у него не было, убийство по своему мотиву все-таки не входит в разряд эмоциональных.
Так?
Приятель определил возможность последнего в пятьдесят шесть с лишним процентов.
Почему?
Даже в голову не приходит. Возможно, в своих размышлениях я что-то упустил. Кликнув мушкой в пункт "Данные из издательства «Заря», я оценил, как поставлено дело в этом издательстве. О некоторых полиграфических программах, начиная с художественно-оформительских и заканчивая техникой, используемой для издания, я, несмотря на мою компьютерную грамотность, просто никогда не слышал.
«Заря» занималась изданием малых тиражей сама, те же, что превосходили технические возможности издательства, вроде пятисот и выше экземпляров полновесными «кирпичами», направляла издавать в одну из нескольких типографий, с которыми были установленные деловые связи; три из пяти, кстати, находились за рубежом – в Финляндии, Германии и Словакии.
Руководил, вернее, до сих пор руководит издательством Кораблев Дмитрий Алексеевич, официально – директор. Два его основных помощника – коммерческий директор Данилов Виктор Михайлович, да небезызвестный нам Самсонов Виталий Иванович, должность которого была обозначена весьма неясно – помощник директора по организационным вопросам. Чувствуется, Самсонов и был тем стержнем издательства, который занимался конкретно подготовкой к изданию и руководством по ходу издательского процесса, то есть – знал, как работать с компьютерной, иной электронной техникой, знал десятки переплетных методик, умел заставить интенсивно и творчески трудиться дизайнеров, наборщиков и художников издательства, а так же руководить остальным небольшим персоналом работников издательства – всего их было, включая бухгалтера, шестнадцать человек.
То есть, по сути, он единственный, кроме директора, имел доступ к аппаратуре в любое время, что, собственно, и объясняло его возможности издавать дополнительные тиражи без особых трудностей, лишь покупая дополнительные материалы – кожу, клей, бумагу, краску, и так далее; часто он не делал даже этого, обходясь тем, что имелось в наличии у издательства.
Итак, я прошелся практически по всем издательским файлам, скинув с некоторых паролевые программы-ограничители – это было делом нескольких минут – и понял, что ни хрена не понимаю.
Где те пятьдесят шесть процентов эмоционального преступления: где те, кто любят, ненавидят, хотят и всеми силами добиваются несчастного Самсонова?! Их не было. Покинув скачанные извне директории, я обратился непосредственно к программе анализа своего Приятеля: набрал «ОБОСНОВАНИЕ» и кликнул мышкой в «Анализ мотивов».
Пощелкав несколько секунд, пентиум выдал заранее составленное объяснение, уместившееся в несколько абзацев.
