- Ничего умнее ты придумать не мог. Одна я не поеду, садитесь пассажирами.
- А кто ж за покойничком следить будет? - Въедливо спросил полковник. - Тут надо держать ухо востро. Неровен час труп сопрут, или морадеры нагрянут. Дело серьезное. За ним глаз да глаз нужен.
- В магазин вам, паразитам, нужно! - Плюнула Милка забираясь в машину. - Чтоб до моего возвращения - ни капли!
- А что, Костя, она подсказала нам неплохую идею. У меня есть предложение её реализовать. Какие будут предложения?
- Я привык слушаться старшего по званию.
- Тогда скатертью тебе дорога, а я один остаюсь в карауле.
К приезду участкового, мы успели не только совершить грех, но и замести следы его. Когда подъехала машина мы с умным видом сидели перед шахматной доской нелепо передвигая фигуры, совершенно не заботясь об их рангах и полномочиях.
- Алексей Николаевич, - с места в карьер начал участковый, - у вас здесь не дачный массив, а прямо какое - то кладбище. Где он?
- Внизу. - Твердо сказал полковник. - Доченька, покажи его Олегу Васильевичу, у нас с Константином необыкновенно ответственный миттельуленшпигель. Вот. Да...
- Мудельшпигель! У вас уже слон буквой Z ходит! - Тихо и зловеще зашипела Милка. - Хоть бы человека постеснялись.
- Ничего страшного, Людмила Алексеевна. - Поспешил её успокоить Никитин. - Я все понимаю, люди отдыхают. Так вы проводите меня.
- С удовольствием, уж лучше находится рядом с покойником, чем в этом обществе.
- Благодарю вас, но вы забыли про меня. - Мягко напомнил участковый и галантно пропустив даму вперед зашкандыбал следом.
- Козел ты, а не сыскарь! Негромко сказал я им вслед и улегся рядом с уже похрапывающим тестем.
- Да разве их разбудишь? - Сквозь сон услышаь я безнадежный голос Милки. - Дохлый номер, вы уж извините, может быть как - нибудь в другой раз.
- Да как же так? - Растерянно вопрошал Никитин. - Ведь все готово... Моя благоверная уже стол накрыла...Что я ей скажу?..
- Даже не знаю...Папа!...Кот!...Папа!
- Что кричишь? Не глухой, все слышу. - Проворчал полковник. - В чем дело?
- Так я за вами. - Радостно обьявил Никитин. - Поехали, там моя Валюха гуся завалила. Когда я за вами поехал он уже почти готовый был. Жирный!
- Ну если жирный, то поехали, только сперва надо себя в порядок привести.
Гусь оказался не просто вкусным и жирным, но ещё и большим. Всемером мы справились с ним только к десяти часам, когда солнце уже закатилось.
- Ну и что там? - Вежливо кушая клубничное варенье осведомился полковник. - Хоть что - то прояснилось?
- А что может проясниться? Бомж он и есть бомж, сами знаете, нет ни паспорта, ни прописки, ни дома, ни семьи, ничего. Его и искать - то никто не будет. Таких как он не ищут. Кому они нужны? Он мог ещё год тому назад вздернуться. Результат был бы такой же. Весной этих бомжей по лесу, что вяленой рыбы. Зачем они вообще живут? Только другим мешают!
- А я тебя, Никитин, не про него спрашиваю. - Почему - то обозлился полковник.Что о девченке слышно?
- Пока тоже ничего. Подходящих заявлений нет. Да сами они виноваты, Алексей Ноколаевич, уж вам ли не знать? Веселой жизни хотят. Денег хотят, вот и лезут куда не поподя. В тринадцать лет вместо того чтобы таблицу умножения учить они уже мужикам ширинки расстегивают.
- Все - то у тебя просто.
- А ничего тут сложного нет. Пару недель тому назад произошел аналогичный случай, правда в тот раз все обошлось без смертоубийства, хотя вполне могло им кончится. Кстати сказать, я хочу сопоставить эти два происшествия, то и сегодняшнее и серьезно подумать.
- О чем?
- Об их схожести.
- Рассказывай.
- Как я уже сказал, это случилось две недели тому назад. В три часа ночи мне в дом постучала соседка и вызвала на улицу. Как и положено в таких случаях я вышел и что бы вы думали? Рядом с соседкой стояла девчонка, совсем ещё ребенок, тринадцать лет. Она была укутана в какое - то покрывало и сначала я ничего не понял. Спрашиваю, - В чем дело, Мария Петровна? Что случилось. А она мне, - Глянь, - говорит, - Васильич, какая синица мне ночью в окошко постучала, - И показывает на девчонку. Я пригляделся внимательней и сперва подумал, что она или пьяная или в усмерть обкуренная. До того у неё были безумные, ничего не видящие глаза. Тут Петровна, старая стерва, сдернула с неё покрывало и я вообще ахнул. То что она была абсолютно голая, этим нынче никого не удивишь. Страшно было другое, её донельзя изможденное тело, с выпирающими ребрами. Но и это не все. Жалкое тельце подростка было сплошь усеяно кровоподтеками, ссадинами и синяками.
Вдвоем с Петровной мы отвели её ко мне в участок, там кое как отмыли, одели и напоили молоком, потому что твердую пищу она не принимала. У неё начинал дергаться кадык. В ту ночь мне не удалось вытащить из неё ни единого слова. Она мычала что - то нечленораздельное и глаза у неё становились безумными. Если бы работала связь, то я неприменно, в ту же минуту отправил её в психушку, а так мне пришлось запереть её до утра.
Утром, часам к восьми она немного отошла и стала отвечать более или менее вразумительно, хотя постоянно озиралась и пугалась каждого шороха. Выяснилось, что какие - то подонки ещё месяц назад согласились отвезти её ночью домой из гостей, хотя у меня на этот счет есть свое мнение - она сама искала на задницу приключений и в итоге их получила. До дому её не довезли, а притаранили прямиком в какой - то притон. То ли дом, то ли дачу стоящую на отшибе. Кроме этих двоих там ещё кто - то был. Сначала с ней обращались хорошо, а под утро предложили совокупиться. Одному она это позволила, а другим отказала, тогда её связали и использовали кто куда придется. Так продолжалось целую неделю, а когда она им пригрозила, что заявит в милицию, то её вообще сбросили в подпол и предупредили, что живой она оттуда не выйдет. Потом её периодически, во время пьянок, из этого подполья доставали и производили групповые половые сношения, причем в развратной форме. Еду ей уже не давали, объясняя это тем, что незачем зря харч переводить, все одно скоро ей сдыхать. Вот так, а однажды вечером, то ли подпол не закрыли, то ли ещё что, я толком не понял, но в общем её удалось бежать в чем мама родила. Выбравшись на волю она пошла на ближайшие огни, да так и оказалась у меня.
- Ты накрыл этот притон?
- Если бы! Она ни черта не помнит, или боится на них показать. Я её целый день возил вокруг деревни в радиусе пяти километров, но она упорно ничего не узнавала. В конце концов я плюнул и хотел отвезти её в район.
- Что же тебе помешало? - Насмешливо спросил полковник.
- Вы не поверите, но она сбежала.
- И не оставила адреса?
- Да нет, адрес я вытянул ещё ночью, когда она находилась в шоке. Но как бы я стал объяснять своему новому начальству, что не смог укараулить тринадцатилетнюю проститутку? Да и её, судя по всему, возмездие не интересовало. Тогда я и плюнул на все это дело. Катись оно колесом. Если ей это не надо, то...
- Тебе это надо! Тебе, Никитин. Ведь ты участковый.
- Перестаньте, Алексей Николаевич, посмотрел я как мужики работают смех один.
- Но ты-то не все. Ты Никитин и должен об этом помнить, я тебя очень ценил.
- А мою квартиру отдали вновь прибывшему заму.
- Не я решал и это ты прекрасно знаешь.
- Знаю, потому и не в обиде, а что касается этой малолетки, то есть у меня мысль на днях к ней заглянуть, может быть и вспомнила что - то.
- Пока ты соберешься, за тебя это сделает Константин Иванович Гончаров. - Бесцеремонно распорядился моим временем и желанием тесть. - Я верно говорю, Костя?
- Не верно. Вы меня сюда отдыхать вывезли или вычислять малолетних проституток?
- Это и будет твоим отдыхом. - Довольный своей остротой заржал полковник. - Олег, нацарапай ка нам её адресок.
- И охота вам, Алексей Николаевич, время на это тратить?
- А чем черт не шутит, может быть это и прольет свет на отсеченную голову. Если мы через твою девицу выйдем на маньяка, это будет для меня громадным моральным удоволетворением.
Ирина Шошина, вместе с матерью проживала на третьем этаже загаженного и заплеванного общежития. Осторожно, стараясь не касаться руками поручней, а плечами стен, я поднялся наверх и поминув тихим словом тестя позвонил. После неясного бормотанья и отхаркивания дверь мне открыло совершенно уникальное существо из спутанных волос, грязного халата и смердящего зловония. Оно было женского рода. Это я установил по первичным признакам, хорошо различимым через распахнутые одежды.
- Тебе чего? - Прохрипело создание?
- Я бы хотел видеть Ирину Шошину. - Вежливо отворачиваясь ответил я.
- А ... её знает, где её носит. - Исчерпывающе ясно ответила мамаша. А ты что, клиент что ли? Я передам. Как зовут?
- Что тебе в имени моем? Мне нужна непосредственно она.
- Она тебе сильно нужна? - Разлепив землистые веки и окинув меня мутным взором о чем то своем подумала женщина. - Если край невтерпеж, то я могу...
