– Несомненно. Вы поможете мне избавиться от него?
– Конечно.
– Когда я попрошу вас выйти за меня замуж, пожалуйста, ответьте отказом.
– Всенепременно.
Флетч посмотрел на часы, подождал десять секунд.
– Вы выйдите за меня замуж?
– Обязательно.
– Что?
– Я сказала: «Обязательно».
– Да, вижу, помощи от вас не дождешься.
– А с чего я должна помогать вам? Вы и так со всеми ладите.
– А вы – нет?
– Нет.
– И я понимаю, почему. Внешность у вас потрясающая, а вот внутри масса недостатков.
– Это защитный механизм. Я потратила немало времени, чтобы отладить его.
– Вы когда-нибудь бывали в Хендриксе, штат Виргиния?
– Нет, – ответила девушка.
– И вы летите на конгресс ААЖ?
– Да.
Флетч подумал, что и большинство пассажиров, если не все, летят туда же.
В двух рядах впереди сидел Хай Литвак, один из столпов «Юнайтед Броудкастинг Компани». Даже по затылку чувствовалось, что это Хай Литвак.
– Вы журналистка? – спросил Флетч.
– А вы приняли меня за кондуктора автобуса?
– Нет, – Флетч разглядывал свои руки. – Вы работаете в газете?
– В журнале «Ньюсуорлд».
– Ведете раздел для женщин? Моды? Питание?
– Преступность, – она смотрела прямо перед собой.
– В разделе для женщин? – Флетч улыбнулся.
– В журнале. Я только что вернулась из Аризоны с процесса Пекуче.
Флетч не слышал об этом процессе.
– Каков приговор?
– Хороший материал.
– Понятно, – он хлопнул себя по щеке. – Понятно.
Их взгляды встретились.
– Иной приговор мне не интересен, – пояснила девушка.
– Вы знаете, что Уолтера Марча убили сегодня утром?
– Я слышала об этом по радио в такси по пути в аэропорт. Вам известны какие-либо подробности?
– Ни единой, – честно признался Флетч.
– Ясно, – она вытянула ноги, насколько позволял узкий промежуток между рядами. – А то у меня с собой два блокнота. И три ручки, – она зевнула, прикрыв пальчиками рот. – А вы – журналист? Или кондуктор?
– Даже не знаю, что мне и ответить. Я в отпуске.
– И какая же компания отправила вас в отпуск?
– Можно сказать, что все.
– Вы – безработный, – уточнила девушка. – А потому пишете книгу.
– Вы попали в точку.
– О Ватикане?
– Почему о Ватикане?
– Вы же пишете книгу в Италии.
– Я работаю над биографией Эдгара Артура Тарпа, младшего.
– Вы пишете книгу об американском художнике в Италии?
– Очень действенный метод, знаете. Присутствует эффект отстраненности.
– И к тому же тридцать тонн неудобств.
– Вы меряете неудобства тоннами?
– В вашем случае, да. Простые смертные, вроде меня, обходятся килограммами.
Она накрыла своей рукой руку Флетча, лежащую на подлокотнике, одним пальцем приподняла два его, по-том отпустила.
– У меня складывается впечатление, что многочисленность экс-жен и экс-работодателей придает вашей жизни определенную фрагментарность. И вам недостает клея, связывающего ее воедино.
– Помогите мне, – улыбнулся Флетч. – Спасите меня от самого себя.
– Как вас зовут?
– Ай-Эм Флетчер.
– Флетчер? Никогда не слыхала о вас. А с чего такая помпезность?
– Помпезность?
– К чему говорить: «Я – Флетчер» <Звуковое совпадение. Ай-эм означает я.>. Разве кто-то в том сомневается? Почему не просто Флетчер? Девушка продолжала играть его пальцами.
– Мой первый инициал – буква Ай. Второй – Эм.
– М-м-м, – девушка покачала головой. – Да у вас чуть ли не родовая травма. А зовут вас Ирвинг?
– Хуже. Ирвин.
– Мне нравится имя Ирвин.
– Такое имя никому не может нравиться.
– Просто вы относитесь к нему с предубеждением.
– У меня есть на то основания.
– У вас красивые кисти.
– По одной на каждой руке.
Двумя руками она согнула пальцы его левой руки в кулак, подтянула на пару дюймов к себе, отпустила, продолжая смотреть на него.
– Вы пробежитесь ладонями по моему обнаженному телу?
– Здесь? Сейчас?
– Позже, – ответила она. – Позже.
– Я думал, вы уже и не попросите об этом. Прислать вам кисти рук с коридорным или принести самому?
– Мне нужны только кисти. Об остальных частях тела я ничего не знаю, за исключением того, что вы со всеми ладите.
Флетч сжал одну ее руку, вторую она положила сверху, подтянула ноги к креслу.
– Мисс, вы поставили меня в неловкое положение.
– Я к тому и стремилась.
– Я не знаю ни вашего имени, ни вашей фамилии.
– Эрбатнот, – ответила девушка.
– Эрбатнот! – Флетч вырвал руку. – Только не Эрбатнот.
– Эрбатнот, – повторила она.
– Эрбатнот?
– Эрбатнот. Фредерика Эрбатнот.
– Фредди Эрбатнот?
– Вы слышали обо мне. Я отмечаю внезапную бледность, проступившую под итальянским загаром.
– Слышал о вас? Да я вас выдумал!
Самолет уже катился по посадочной полосе аэропорта Хендрикса.
На лице девушки отразилось изумление.
– Что-то я вас не поняла.
– Выдумал, – кивнул Флетч, расстегивая ремень безопасности. – Будьте уверены.
Гостей встречала миссис Джейк Уилльямс, Хелена (она настаивала, чтобы к ней обращались именно так), хозяйка конгресса Ассоциации американских журналистов.
– Флетчер, дорогой! Ты прекрасно выглядишь.
Она протянула руки, чтобы обнять его.
– Привет, Хелена, как поживаете? – Флетч наклонился и поцеловал ее.
Они стояли неподалеку от регистрационной стойки в вестибюле отеля.
Лимузин поджидал их у трапа самолета. Словно забыв о существовании багажа, Флетч прямиком направился к нему, залез в салон и сел. Несколько минут спустя открылась дверца и Фредерика Эрбатнот устроилась рядом с ним.
После того, как багаж уложили на крышу, а остальные пассажиры расселись, они покинули аэропорт, проехали через маленькую деревеньку с торговым центром на окраине и взяли курс на плантацию.
Путь не занял много времени и скоро они свернули на подъездную дорожку к особняку. По обе стороны тянулись изумрудные поля для гольфа. Лимузин остановился перед светло-синей тележкой для гольфа, перегораживающей дорогу. Впереди гордо высился особняк из красного кирпича, с белыми колоннами и кирпичными же пристройками по обе стороны. Флетч предположил, что подобная же пристройка есть и позади Рима. В пристройках располагались номера для гостей, но архитектор приложил немало усилий, дабы сохранить дух старины, и в полной мере добился желаемого.
На последнем повороте Флетч заметил сверкающую на солнце голубую гладь бассейна. А дальше тянулись леные лужайки, очерченные вдалеке белой изгородью.
По пути никто не произнес ни слова.
Даже вежливый вопрос водителя: «Хорошо долетели?» – заданный, едва он сел за руль, остался без ответа.
Казалось, они едут на похороны, а не на конгресс.
Собственно, они и ехали на похороны.
Уолтер Марч умер.
Этим утром его убили на плантации Хендрикса.
Уолтеру Марчу было под семьдесят. С незапамятных времен ему принадлежали многие влиятельные газеты.
Вероятно, все, кто сидел в салоне, на определенных этапах своей карьеры имели дело с Марчем.
Скорее всего, последнее относилось практически к каждому участнику конгресса. На него приглашали журналистов – лучших мастеров своего дела.
Улыбаясь про себя, Флетч отметил, что любой из них, считая и его самого, будь он в салоне один, насел бы на водителя, выкачивая из него всю доступную информацию, слухи, домыслы, его личные предположения касательно убийства.
Вместе, они вопросов не задавали.
За исключением пресс-конференций, когда другого выхода просто не было, ни один журналист никогда не задал бы вопроса, ответ на который мог принести какие-то дивиденды коллегам.
Флетч подождал, пока ему отдадут багаж, снятый с крыши лимузина, и зашагал к парадным дверям.
Пока Хелена Уилльямс приветствовала Флетча, в вестибюль, с чемоданами в руках, вошла Фредерика Эрбатнот и остановилась позади Флетча.
Во взгляде ее отражалось легкое удивление.
– Привет, миссис Флетчер, – Хелена пожала руку Фредди.
– Она – не миссис Флетчер, – внес ясность Флетч.
– О, извините, – улыбнулась Хелена. – Мы привыкли к тому, что Флетч всегда приезжает с миссис Флетчер.
– Это Фредди Эрбатнот.
– Фредди? У многих твоих подружек мужские имена. В Италии мы встретили тебя с Энди... фамилии не помню.
– Барбара и Линда, – Флетч напомнил ей имена его жен. – Джоан... – тут уже речь шла о жене, вернее, вдове Стэнуика.
– Должно быть, есть в тебе какая-то странность, да вот мне никак не удается сформулировать, в чем же она заключается.
– Наверняка есть, – поддакнула Фредди Эрбатнот.
– К тому же, Хелена, мисс Эрбатнот и я впервые встретились в самолете.
– Столь стремительное развитие ваших отношений для меня не сюрприз, – фыркнула Хелена. – Помнится, мы обедали в Нью-Йорке, и я заметила, что ты посматриваешь на девушку за соседним столиком. Она тоже начала посматривать на тебя и, не успели мы оглянуться, как вы оба исчезли! Ты даже не извинился за столь ранний уход. Не сказал ни слова! Ушел, не доев десерта.
