— У музыкантов уровня Спивакова это случается. Но у киллеров вряд ли. Всегда найдется «дирижер» покруче, который успеет задуть свечу гораздо раньше своего конкурента!
— Не надо путать хорошо отлаженный механизм нашего синдиката со стихийно возникающими бандитскими группировками, вроде «отморозков».
Бизон посмотрел на настенные часы, достал из стола наручные, принадлежащие Старицкому, и, протягивая их владельцу, сказал:
— Убедительная просьба эти часы с руки не снимать, чтобы я всегда был в курсе всех дел.
— А если я нечаянно разобью их, что тогда?
— Одним несостоявшимся «дирижером» на земле будет меньше. И начнут задуваться свечи. Как у Гайдна.
— Свеча, вы хотели сказать?
— Heт. Свечи. Если ты думаешь, что своим самоубийством ты легко разрубишь завязавшийся узел, то ошибаешься. Твоя вторая жена и мальчик, которого ты усыновил, последуют за тобой.
— Палач! Ты сравниваешь мою судьбу со своей?! Я никогда не убивал детей!
— Я тоже. Но если ты прикроешься приемышем, как щитом, мне впервые придется это сделать.
Бизон щелкнул зажигалкой, и негатив, вспыхнув, превратился в кучку пепла. Фотография Воронкова горела дольше…
— Мосты сожжены. Вторые полчаса, отведенные для установления личного контакта, заканчиваются. Итак, Принц будет продолжать свою деятельность в «Центре», а Волк займется Воронковым. Успехов. Руки…
Бизон подошел к Старицкому с наручниками, и Влад попробовал воспользоваться последним шансом в сложившейся безвыходной ситуации. Метнувшись к столу, Принц схватил лежавший на нем пистолет и, застонав, отдернул руку. Пальцы на руке свело судорогой, и скрючившиеся от полученного электроразряда, они стали похожими на когтистую птичью лапу.
— Руки.
Принц заложил за спину руки, и его запястья снова оказались заключенными в металл. Онемевшие от боли пальцы понемногу стали оживать. Бизон накинул на голову Старицкого черный мешок…
Павел Калужный пришел в себя и увидел склонившихся над ним Весту и Олежку.
— Папа!
Олежка обнял Принца и прижался щекой к его груди. Веста, всхлипывая, гладила щеки Павла и не могла выговорить ни слова. Голова Павла лежала на ее коленях. Калужный не сразу сообразил, где они находятся…
Низкий деревянный дощатый потолок. Вместо кроватей — прямоугольный топчан, как в КПЗ. Стены полукруглой формы. За стенами был слышен легкий ритмичный всплеск воды. Сквозь щели и похожую на игрушечную дверь проникал узкими лучами солнечный свет. Легкое покачивание посудины, в которой они находились, окончательно пробудило Принца, и он с облегчением прогнал от себя остатки кошмарного сна.
Правда, реальность была не менее впечатляющей, чем только что оборвавшийся гнетущий сон. Посмотрев на Весту, Павел тихо спросил:
— Где мы?
Веста удрученно покачала головой:
— Не знаю…
В голове была полная сумятица. Как они оказались в этом кубрике?.. Принц помнил только, как утром они сели в машину… Павел вставил ключ зажигания, но вместо привычного звука в салоне машины послышалось легкое шипение. Прислушавшись, Павел выдернул ключ из скважины. Шипение прекратилось. Павел снова вставил ключ и стал слегка поворачивать то вправо, то влево. И тут только он почувствовал запах газа. Еще и сейчас в носоглотке слегка першило…
— Веста, ты помнишь, что произошло?
Веста, вспомнив утренние события, закашлялась. Отдышавшись после надрывного кашля, она неуверенно произнесла:
— Помню только… как в машине запахло чем-то приторным… А потом меня растолкал Олежка… Мы уже находились здесь.
Олежка поднял голову и торопливо стал рассказывать то, что помнил:
— Я тоже помню сладкий запах! А потом, перед тем как оказаться здесь, мы все вместе были еще в одном месте…
Принц насторожился: "А может быть, бункер и Бизон вовсе и не были сном?"
— Что же ты замолчал?.. Где мы были?..
Олежка тяжело вздохнул и горестно ответил:
— Потом, когда я проснулся здесь, то понял, что это был только сон…
— Ну, не тяни кота за хвост. Говори.
— Мы были… в зоопарке…
Павел спросил у Весты:
— А тебе что-нибудь снилось?
— Да…
— Не хочется вспоминать?.. Или не помнишь?
— Боюсь, что я его не забуду никогда. Этот выматывающий душу сон был настолько ярким, сочным и правдоподобным. А может быть, это было на самом деле, а не во сне?..
Слезы снова потекли по щекам Весты, и Павел, приподнявшись, привлек жену к себе.
— Ты испугалась, да?..
— Очень!..
Даже в этой, казалось бы, дикой и нелепой ситуации Олежка продолжал оставаться впечатлительным и неугомонным ребенком. Глаза его округлились от предвкушения страшных, вурдалачных подробностей, о которых он сейчас услышит.
— Тебе приснился ужастик, да?!
— Да…
— Расскажи, мам!
— Олежка, давай в другой раз.
— Почему?..
— Ты видишь, мама не хочет вспоминать об этом. Потом как-нибудь…
— Представь себе круглую, зеленую, мягкую поляну, окруженную высокой травой с крупными листьями и большими белыми пахучими цветами, воздух пропитан терпким запахом дурман-травы. А в центре сидишь ты. Дурманящий запах цветов, которые росли вокруг поляны, был таким сильным… Откуда-то стали появляться диковинные животные и птицы. Как на твоих картинках из серии "Древний мир".
— Птеродактили?!
— Да…
— Динозавры и ихтиозавры?!
— Да…
— Вот здорово! Мне бы увидеть такой сон!!
— А мне не понравилось. Поэтому я и проснулась…
— Папа, а тебе что приснилось?!
Павел посмотрел на двух прижавшихся друг к другу «детей» и, чтобы не усугублять и без того сложную ситуацию, ничего не стал рассказывать про бункер, а, ободряюще улыбнувшись, сказал:
— Мне приснились вы… Будто мы плывем на каком-то огромном белом корабле, путешествуя вокруг света, и вы, ты и мама, кормите хлебом прямо из рук красивых белых чаек…
— А я тоже во сне видел много птиц! Здорово! Нам всем приснились птицы!
Веста поцеловала Олежку и, приглаживая его непослушно торчащий на лбу вихор, успокаивающе произнесла:
— Видеть во сне птиц — к счастью… Значит, мы скоро снова будем дома…
Все молча посмотрели на дощатую дверь. У всех, даже у Олежки, видевшего не один раз по телевизору, как действуют террористы, возникло одно естественное предположение, что они — заложники, а за этой дверью стоят люди с автоматами, которые не скоро позволят Калужным выйти отсюда.
Павел подполз. к двери и посмотрел в щель. Косые солнечные лучи, бьющие в глаза не давали возможности рассмотреть, что происходит за дверью, проведя ладонью вдоль щели, Принц нашел место, где тень от какого-то предмета перекрывала лучи, и снова прильнул к двери…
За дверью никого не было… Возможно, автоматчики сидят на крыше кубрика? Павел стал осторожно отжимать дверь. Петли предательски заскрипели. "Как у двери бункера, — вспомнил Павел. — Наверное, когда нас сюда заталкивали, этот скрип я и услышал во сне. Этот многократно усиленный звук и превратил маленькую дверцу этой посудины в массивную бронированную громаду…"
— Не двигайтесь с места, пока я вас не позову…
Осмотрев кубрик, Принц не нашел ни одного предмета, который мог бы послужить оружием для самообороны. Павел одним резким движением широко распахнул дверцу.
Свежий воздух ворвался в куцее помещение кубрика, и Принц вдохнул его полной грудью. Потом решительно выбрался наружу.
Кроме Старицких, на этом утлом суденышке никого не было. Вокруг были бескрайние водные просторы. "Интересно, — размышлял Принц, — может быть, мы и в самом Деле находимся в океане? Только в каком:
Тихом, Атлантическом, Индийском?.."
— Идите сюда…
Первой показалась Веста. Щурясь от солнца, она осмотрелась и только тогда позвала Олежку.
— Вылезай…
Олежка, словно прирожденный моряк, выбравшись из кубрика, встал в полный рост, широко расставив ноги. Потом, похлопав по доскам крыши кубрика, спросил:
— Это что… рыбацкая шхуна, пап?
— Думаю, хозяин называл эту посудину яхтой. Видишь, мачта для паруса стоит? Снасти лежат. Жаль только, что самого паруса нет…
— А ты можешь определить по солнцу, где мы сейчас находимся?
— Нет. Можно только приблизительно сказать, который сейчас час. Но для нас это…
Павел чуть не сказал фразу "что мертвому припарки"!
— Для нас это сейчас не имеет значения, вечером мы сможем точнее определить наше местонахождение по звездам… А пока поищи, нет ли здесь где-нибудь весел.
То, что весел нет, было ясно, но Олежка, как юнга-нахимовец, стал исследовать каждую щелку…
Хуже всего было то, что на яхте не было ни еды, ни питья. Весту это угнетало. Они-то с Павлом смогут продержаться какое-то время, но Олежка? Как быть с ним?! Об этом же думал и Павел, глядя на ползающего по яхте сына. "Надо что-то придумать, чтобы он меньше двигался… Надо беречь силы", — подумал Павел.
