– Вскрыл, к примеру, вор ваш автомобиль, а завести не может, – объяснял Славка пожилой буфетчице, – потому что Валька изобрел «хитрый» центральный провод, который, когда этого не желает хозяин, не подает напряжение на стартер.
– Я, мальчики, ничего в этом не понимаю, – встала со стула тетя Вера и всплеснула руками. – Ой, пока я тут с вами болтала, около буфета посетители собрались.
Она, словно гусыня, переваливаясь с ноги на ногу, поспешила к своему рабочему месту.
– Нет, ты мне объясни, – теребил Климов Вальку за рукав, – как ты додумался о бегунке прерывателя?…
В это время кто-то сзади руками закрыл Вальке глаза. Но игра в «угадайки» не получилась. Славка тут же сделал выговор подошедшей Веронике:
– Ты что это, подруга, опаздываешь? Шампанское, понимаешь, киснет…
– Да и вы уже хороши.
– А у нас праздник! – сказал Славка.
– У вас каждую неделю праздник, – парировала Вероника.
– Ну так что? Красиво жить не запретишь… – И Климов налил Веронике полный стакан игристого. – За жениха твоего, Вальку!
Игорь Смагер устало уселся в рабочее кресло, которое, как он подразумевал, на протяжении полувека передавалось по наследству от одного оперуполномоченного другому. Он положил руки на обшарпанную кожу подлокотников и откинулся на спинку.
Стол был завален папками и бумагами с делами о краже автотранспортных средств.
Когда четыре года назад Игорь был назначен на должность оперативника и стал специализироваться на розыске украденных автомобилей, то был самым счастливым человеком. С завидной поспешностью выезжал он на место происшествия, откуда был совершен угон, опрашивал свидетелей, осматривал вскрытые замки и срезанные петли гаражей. Ему нравилось ставить засады на угонщиков, гоняться за краденой машиной по дорогам Москвы.
Но теперь ему все это надоело. Да и угонщики стали гораздо грамотнее. Найти угнанную машину, за ночь «перебитую», переоформленную, подчас и перекрашенную, для сыщиков стало не таким простым делом. А подчас и невозможным. Теперь Игорь считал, что бороться с этим злом надо не разовым поиском, а стабильной работой по обезвреживанию крупных межрегиональных группировок, в том числе и этнических, занятых авторазбойным промыслом.
Если не считать автоозорства, когда машину вскрывают и уводят со стоянки только ради того, чтобы покататься темной ночью по городу, а потом бросают, то целенанаправленные угоны по заказам клиентов на определенные марки уже стали сферой организованного преступного бизнеса. И чтобы накрыть с поличным такую шайку, МУРу требовались уникальные специалисты, знающие автомобиль не хуже инженера и к тому же имеющие опыт сыска и обезвреживания опасных банд.
А что сделаешь в одиночку?
Смагер отлично знал, что опытный угонщик лишь посмеивается, когда какой-нибудь счастливый автовладелец, желая воспрепятствовать потере горячо любимого железного друга на колесах, устанавливает на свою машину самую современную охранную систему. По сути дела, для профессионалов угонного бизнеса никаких преград нет. И он, Смагер, основываясь на опыте следователя, понимал, что для высокограмотного угонщика уже не составит большого труда дезактивировать самую крутую сигнализацию, наглухо заткнуть сирену и подсоединить замок зажигания напрямую. Несомненно, целая армия разнообразных систем в ряде случаев все же предотвращала попытки автоворовства. Но если профессионал слишком сильно хотел овладеть чужой собственностью, то помешать этому было очень и очень сложно… Тем более, когда дело пахло выгодой и солидными деньгами, преступники рассчитывали все до мелочей и не останавливались ни перед чем.
Специалисты отдела по борьбе с угонами прекрасно представляли участь похищенных машин. Как правило, все сводилось к трем случаям. В первом машина перекрашивалась в другой цвет, на кузове и двигателе перебивались заводские номера, на нее выписывались новые документы, и затем она продавалась в полном комплекте. Доходило до курьезов. Однажды Смагеру удалось разыскать перекрашенный и «перекованный» автомобиль, который был похищен и продан соседу по гаражу, с которым дружил пострадавший.
Во втором случае автомобиль разбирался на запасные части, которые с прибылью распродавались мошенниками на авторынках. Конечно, кроме кузова, который выбрасывался на свалку. Наконец, в третьем случае, который, надо сказать, считался самым распространенным, машина отправлялась в одну из бывших республик бывшего Советского Союза, как правило, в южную.
Смагер взял со стола самую верхнюю папку. Прочитав заявление пострадавшего, сразу определил, что дело «глухое».
Теперь уже бывший владелец «Тойоты» жаловался, что у него увели машину с платной стоянки около железнодорожного вокзала. Конечно, сам был в этом виноват. Он оставил ее на три дня и уехал в другой город по своим делам.
Дочитав, Смагер лишь хмыкнул себе под нос: и когда наш народ перестанет надеяться на авось? За трое суток и железнодорожный состав вместе с локомотивом можно украсть, если оставить его без охраны. То, что «Тойота» была оставлена на платной стоянке чуть ли не в центре Москвы, вовсе не гарантировало того, что угонщикам помешают люди в пятнистой форме, у которых была лишь одна обязанность – взимать плату.
– Эх, не перевелись еще дураки в нашем отечестве! – вслух сказал Смагер и отбросил папку в сторону.
В одном он был не согласен с прозорливым Гоголем, который не отметил еще одну, третью достопримечательность России, хотя, видимо, и подразумевал ее. Классик иронично подметил, что Россия славится плохими дорогами и дураками. Но если есть дураки, значит, есть и умные, а точнее, те, кто плодит дураков, – мошенники. Чем тот же гоголевский Хлестаков не мошенник?! Причем умный жулик, вмиг сориентировавшийся в стае дураков. Можно еще поспорить, кого больше было в России – дураков или мошенников. Ведь почти весь чиновнический аппарате успехом брал взятки и занимался вымогательством.
Не успел он развить свою мысль о мошенниках прошлого и настоящего, как в кабинет постучали и, не ожидая приглашения, в комнату вошла телефонистка Соня.
– Игорь, тебе факс.
– А еще что?
– А что ты хочешь?
– Тебя.
– Что, прямо здесь и сейчас?
– А почему бы и нет? – вопросом на вопрос ответил Смагер. – Я так соскучился по тебе за эти три дня…
– Но я же в форме!
– Я тоже в форме.
Он встал с кресла, подошел к двери и закрыл ее на защелку.
– Соня, Сонечка…
…Где-то под головой зазвонил телефон. Смагер выпустил девушку из объятий, и, пока она одевалась, он, сидя на столе и прикрывшись рубашкой, выслушивал указание своего непосредственного шефа. Подполковник Зубков просил подготовить данные по угонам за последний квартал. В мэрии намечалось совещание по внедрению новой системы «автопилот-перехват».
Когда Смагер положил трубку, Соня была уже одета. Игорь развел руками:
– Никакой личной жизни.
– А кто же мешает наладить ее, личную жизнь? Тебе скоро тридцать, а все в женихах ходишь.
– Я тебя люблю, – сказал Смагер, надевая рубашку.
– А где ты был раньше?
– Раньше я был в капусте, потом с мамой и с папой, потом учился, а после гонялся за бандитами. Вот теперь только готов. А ты?
Соня мило улыбнулась и вышла. Игорь принялся изучать факс.
Шведские власти описывали марки машин, которые, по их сведениям, были похищены русскими бандитами на территории скандинавских государств и перегнаны в российскую столицу. Угонщиков шведской полиции удалось задержать при очередном ограблении. Но, как оказалось они обезвредили лишь одну банду. После задержания членов криминальной группировки, машины не перестали исчезать и перебрасываться в Россию.
– «Мерседес-500», «Мерседес-190», «Вольво-960», «Вольво-740»… – бубнил Игорь себе под нос.
Всего в списке значилось девятнадцать машин.
– Ищи теперь ветра в поле, – сказал сам себе Смагер и бросил бумагу на стол.
…На автотрассе северо-западного направления столицы в дневное время автотранспорт шел сплошным потоком, движение не прекращалось ни на минуту. Это была, пожалуй, самая насыщенная магистраль, Тверскую улицу, Ленинградский проспект и в Ленинградское шоссе.
Инспектор ГАИ младший лейтенант Александр Омельченко не любил дежурить на этом участке дороги, но знал, что без милицейской помощи водителям здесь не обойтись. Да и куда было деваться, если именно их управление несло ответственность за безопасность на этой дороге. А на ней – с полсотни перекрестков со светофорами, десятки пешеходных переходов, несколько мостов, множество торговых точек и объектов общественного питания.
Как показывала практика, наиболее аварийным на этой магистрали являлся район гостиницы «Центральная» и подъезд к площади Белорусского вокзала. Омельченко знал, что в первом случае причиной частых дорожных происшествий были пешеходы, которые то и дело норовили пересечь Тверскую в неположенном месте. За Белорусским вокзалом, следуя из центра города, частыми виновниками становились водители. Впрочем, и в обратном направлении, при спуске с моста к площади вокзала, каждый из нерадивых шоферов нажимал на педаль газа, дабы проскочить огромную развилку, что тоже приводило к авариям. Помимо того, из-за больших размеров площади и обилия светофоров нередко возникала ситуация, когда водители, подъезжая к пересечению в конце разрешающего сигнала, увеличивали скорость и старались проскочить перекресток на желтый свет. Уже неоднократно Омельченко на разборах дежурств говорил начальству, чтобы механики увеличили время предупреждающего сигнала светофора. Руководство каждый раз обещало разобраться, но воз, как говорится, и поныне оставался там. Лихачи с Тверской спешили проскочить площадь, а другие, нетерпеливые водители начинали движение со стороны Грузинского вала на желтый сигнал. В результате каждый день происходили столкновения.
