Я старался сохранить хладнокровие, хотя давалось мне это с трудом. Если здешние исследователи вели такие эксперименты, не удивительно, что в Лондоне от них отмахивались, как от ненормальных.
Маклин задумчиво взглянул на меня:
- С помощью "Харона-2" я могу доказать именно это. Но не это является моей задачей. Возможно, в Министерстве будут разочарованы, но я ставлю перед собой другие, куда более дальние цели, - он положил мне руку на плечо. - Ну что же, оставим на сегодня "Харонов". Выйдем подышать воздухом.
Мы прошли в ту дверь, куда скреблась собака. За ней был еще один коридор и выход в задней части здания. Маклин открыл дверь, и я последовал за ним. Дождь прекратился. Воздух был свежий и прозрачный, небо сверкало звездами. Вдали, за линией песчаных дюн, я расслышал рев моря, накатывающего волны на гальку. Маклин глубоко вздохнул и посмотрел в ту сторону. Я закурил и ждал, что он скажет.
- Вы когда-нибудь сталкивались с полтергейстом? - спросил он.
- Это с тем, что стучит по ночам? Нет, не приходилось, - я предложил ему сигарету, но он покачал головой.
- То, что вы недавно видели - колба, разлетающаяся на куски, - явление того же порядка. Освобожденная сила электрического поля. У миссис Я. давно были проблемы с рассыпающимися на глазах вещами. Задолго до того, как я усовершенствовал "Харона". Летающие блюдца и прочее в их домике на берегу.
Я недоверчиво глядел на него:
- Вы говорите о девочке?
- Да, - он заложил руки в карманы и начал вышагивать взад и вперед. Конечно, она и не подозревает об этом, как и ее родители. Это лишь взрыв психической энергии, которой у нее в избытке из-за того, что мозг недоразвит. К тому же, она единственная выжила из двух близнецов, и ее энергия как бы удвоилась.
Это уж было слишком, и я рассмеялся. Он резко повернулся и посмотрел мне в лицо:
- У вас есть лучшее объяснение?
- Нет, - начал я, - но...
- Конечно, - прервал он меня, - и ни у кого нет. Зарегистрированы сотни, тысячи случаев этого, так называемого, феномена. И каждый раз засвидетельствовано, что всегда рядом с аномалиями находится какой-нибудь ребенок или некто другой с нестандартной психикой, - он снова начал вышагивать, я рядом с ним, и след в след за нами собака.
- Ну и что? - спросил я.
- А вот что, - начал Маклин. - Внутри каждого из нас есть нетронутый источник энергии, которая ждет освобождения. Назовем ее, если угодно, Шестой Силой. Она действует так же, как и высокочастотный импульс, вырабатываемый "Хароном". В этом и заключается объяснение телепатии, ясновидения и прочих тайн, связанных с психикой. Энергия, которую нам удается получить в электронном устройстве, по существу, та же, что заключена в дочери Януса. Разница лишь в том, что первой мы можем управлять, а второй - нет.
Я понимал суть его теории, но не представлял, куда заведет нас дискуссия. Бог мой, жизнь и так очень сложна, чтобы пытаться еще тревожить силы подсознания, дремлющие в человеке, особенно если для этого вначале придется объединить психические возможности животного и слабоумного ребенка.
- Хорошо, - начал я, - допустим, вы научитесь управлять этой, как вы называете, Шестой Силой. Не только в дочери Януса, - в животных, в сотнях недоразвитых детей, наконец, во всем человечестве. Вы заставите людей усилием воли бить стаканы, запускать в полет блюдца, обмениваться информацией при помощи телепатии, заниматься другими фокусами. Но не увеличит ли это наши проблемы настолько, что мы вновь скатимся к хаосу, из которого все как-будто бы и вышли.
На этот раз рассмеялся Маклин. Мы подошли к самому краю высокого склона. Перед нами расстилались песчаные дюны; каменистое побережье, казалось, уходило в бесконечность, тоскливое и безликое, как и болото позади нас. Волны набегали с монотонным шумом, облизывали перекатывающуюся гальку, отступали и разбивались о берег снова.
- Так и будет, - сказал он, - но я желаю не этого. Я уверен, что в свое время человек сумеет правильно использовать Шестую Силу. Я хочу, чтобы она служила ему тогда, когда тело, заключающее энергию, уже мертво.
Я бросил сигарету и глядел, как она мерцала в темноте, прежде чем превратилась в мокрый окурок.
- Не понимаю, что вы хотите сказать.
Он наблюдал за мной, следил, как я реагирую на его слова. А я никак не мог решить, нормальный он или нет. Но в нем было нечто привлекательное: то как он стоял здесь, рассуждая, сгорбившись, похожий на переросшего школьника, в мешковатых брюках и старом свитере с высоким воротом.
- Я говорю совершенно серьезно. Энергия - в человеке, но в момент смерти она покидает тело. Подумайте об ужасных потерях, которые мы понесли за столетия - сила ускользает после смерти, хотя она могла бы служить на благо человечества. Согласно одной из древнейших теорий, душа вылетает из тела через нос или рот. В это верили греки, и сейчас еще в это верят в Африке. Мы с вами не признаем бессмертия души и понимаем, что наш разум погибает вместе с нашим телом. Но не искра жизненной силы. Жизненная сила продолжает существовать в виде неподвластной энергии. Пока никем не обузданной. Она вокруг нас, над нами, в то время, как мы с вами здесь говорим.
Он вновь запрокинул голову и уставился в звездное небо, а я подумал, до какой же степени он должен быть одинок, чтобы пуститься в тщетные поиски недостижимого. Потом я вспомнил, что жена его умерла, и решил, что бегство в теорию не излечит его от тоски.
- Боюсь, что вам потребуется вся жизнь, чтобы доказать это, - заметил я.
- Нет, - ответил он, - самое большее - пара месяцев. Видите ли, "Харон-3", который я вам еще не показал, имеет накопитель и способен улавливать и аккумулировать энергию - Шестую Силу, если она становится свободной, - он помолчал и испытующе посмотрел на меня. Я ждал, когда он снова заговорит.
- Монтажные работы завершены, и мы готовы к грандиозному эксперименту. "Харон-1" и "Харон-3" будут работать в связке. Но мне нужен помощник, хорошо владеющий и той, и другой установкой, чтобы управлять ими, когда наступит нужный момент. Буду с вами совершенно откровенен: ваш предшественник в Саксмире отказался от сотрудничества. Да-да, у вас был предшественник. Я просил вашего шефа в АЭЛ не говорить вам об этом. Предпочитаю рассказать все сам. Он отказался по личным мотивам, и я отношусь к этому с уважением.
Я глядел на Маклина, не отрываясь. Мне не казалось странным, что тот парень отказался сотрудничать, я только не мог взять в толк, каким образом это было связано с этикой.
- Он был католик, - объяснил Маклин, - верил в бессмертную душу и ее переход в чистилище. Он не мог смириться с моей идеей поимки жизненной силы, не мог понять, как можно заставлять ее работать здесь, на Земле. А это, как я вам говорил, и является моей целью.
Он повернулся и пошел прочь от моря тем же путем, каким мы пришли сюда. В низкой веренице домиков свет был уже погашен. В одном из них мне предстояло провести следующие восемь недель: спать, питаться, работать. За домами смутно вырисовывались очертания бывшей радиолокационной станции памятника человеческому разуму.
- В АЭЛ мне сказали, что в этом вопросе вы не будете столь щепетильны, - вновь начал Маклин. - Мы здесь в Саксмире тоже любим порассуждать о себе как о людях избранных. Юный Кен говорит, что, в конце концов, это то же самое, как если бы вы вознамерились отдать медикам для экспериментов глаза или почки. Каждый решает сам, и медицина здесь не при чем.
Мне внезапно вспомнился юноша за стойкой бара, разливающий апельсиновый сок. Ведь он назвал себя тогда подопытной свинкой.
- А какова роль Кена во всем этом деле? - спросил я.
Маклин остановился и посмотрел на меня в упор:
- У мальчика лейкемия. Робби дает ему самое большое - три месяца. Он не будет страдать. У него потрясающий характер, и он всем сердцем верит в эксперимент. Конечно, опыт может провалиться. Но даже если мы и потерпим неудачу, мы ничего не теряем - Кен все равно обречен. Ну, а если опыт пройдет успешно... - он замолчал, как будто у него перехватило дыхание от порыва внезапного чувства, - ...если все пройдет успешно, вы понимаете, что это будет означать? Мы можем, наконец, противостоять невыносимой бессмыслице смерти. x x x
Когда я проснулся, стоял ослепительный день. Из окна виднелась асфальтовая дорога, старая радарная башня возвышалась, словно часовой, над пустыми бетонными навесами. Дальше к болоту были раскиданы груды ржавого металла. В этот миг решение пришло в голову само собой.
Я побрился, принял ванну и отправился завтракать, намереваясь быть со всеми любезным, а потом, сразу же после еды, попросить Маклина уделить мне несколько минут. Затем я вскочу в первый подходящий поезд и, если повезет, к часу уже буду в Лондоне. Неприятностей в АЭЛ я не опасался: всю эту историю шефу придется взять на себя.
В столовой оказался только Робби, который яростно сражался с полной тарелкой маринованной сельди. Я поздоровался с ним и принялся за бекон. Оглядев комнату в надежде обнаружить утренние газеты, и не найдя их, я понял, что придется беседовать.
