– Даша, вы всерьез верите в то, что говорите?
– Конечно, – кивнула будущая мать. – Теперь, когда я узнала о правах моего малыша, для меня все стало слишком очевидно. Мне совершенно некуда податься. Полина, ну что же мне делать?
Даша смотрела на меня такими жалобными глазами, а у меня не было готового рецепта, как ей помочь. От безысходности я чуть не ляпнула, что она может пожить у нас, здесь уж точно никто не заставит ее дышать ртутными парами и глотать какие-то неизвестные препараты, но вовремя одумалась.
– Даша, вы попали в очень сложную, но отнюдь не безвыходную ситуацию. Очень хорошо, что вы доверились нам, мне и Аристарху Владиленовичу. – Я накручивала разные слова в эту фразу, подыскивая подходящие выражения, но не находила их.
Ситуацию спас Ариша. Он все-таки соизволил присоединиться к нам.
– Извините, что я так надолго покинул вас, меня задержал один телефонный звонок.
– Ой! – вскрикнула гостья, посмотрев на часы. – Я у вас засиделась. Уже девятый час. Мне домой пора.
– Пора? – недоверчиво переспросил Ариша. – А когда я тебя на аллейке встретил, со слезками на глазах, ты говорила, что никогда туда не вернешься. Вот что, оставайся у нас.
Даша вопросительно посмотрела на меня, а я отвела взгляд. Интуиция подсказывала мне, что не стоит пока ни перед кем афишировать наше покровительство над беременной вдовой.
– Нет, я, пожалуй, пойду, – сдавленно проговорила Даша. – Свекровь наверняка уже вернулась домой, при ней Виктор Николаевич на меня никакого внимания не обращает. Аристарх Владиленович, Полина, спасибо вам за все. Я хотя бы выговорилась. Это тоже много значит, особенно в моем положении.
– Полетт, ну ты что? – шепнул мне на ухо дедуля, когда вдова вышла из гостиной.
– Даша, – я бросилась за ней вдогонку, – вы сможете зайти к нам завтра?
– Завтра в первой половине дня мне надо сходить в женскую консультацию, а потом я совершенно свободна, – сказала будущая мать.
– Я буду вас ждать.
Дедуля вызвался проводить Дашу до дома, но она отказалась. Едва за ней закрылась дверь, как Ариша недобро посмотрел на меня:
– Полетт, как ты могла ее отпустить? Я от тебя такого не ожидал.
– Если бы мы селили здесь всех моих клиентов, то наш дом превратился бы в постоялый двор. Ты этого хочешь?
– Не было никакой необходимости давать приют всем твои предыдущим клиентам, а вот сейчас случай особый. Даша может потерять ребенка, и это будет на нашей совести, а еще точнее – на твоей.
– Надо же, как ты заговорил! Еще полдня тому назад ты лежал в постели, и тебе не было никакого дела до какой-то беременной жительницы нашего поселка. А тут вдруг такой невиданный акт благотворительности! – я посмотрела на дедулю. Он был сильно огорчен тем, что мы не сошлись во мнениях. – Ариша, неужели ты не понимаешь: если мы сейчас дадим Даше убежище, то это создаст нам определенные сложности в решении ее проблем. Ковалевы не должны знать, что у нее появились союзники.
– Полетт, значит, ты все-таки берешься ей помочь? – обрадовался дедуля.
– Как же, откажешься тут! Ты ведь каждый день будешь упрекать меня в жестокосердии. Хотя, если быть до конца честной, то я вовсе не уверена, что все обстоит на самом деле именно так, как говорит Даша.
– Почему ты ей не веришь? – изумился дедуля. – Вот я поговорил с ней и понял, что она чиста, как ангел, рухнувший с небес в грязное болото.
– Ангел, говоришь? Ты бы еще сравнил ее с непорочной Девой Марией! Муж умер, а она забеременела.
– Ну, такое вполне возможно…
– Знаешь, дедуля, а ведь возможен и такой вариант, что Даша просто быстренько воспользовалась ситуацией. Ребенок – это ее единственный шанс сохранить те условия жизни, к которым она наверняка уже успела привыкнуть. Если Ковалевы не верят в то, что она беременна от Романа, значит, у них есть основания для подобных подозрений.
– Это такие сволочи, что им вообще не требуется никаких оснований, чтобы поиздеваться над теми, кто слабее!
– Ты так говоришь, будто лично с ними знаком.
– Нет, к счастью, никто меня им не представлял, но зато около месяца тому назад я оказался невольным свидетелем одной очень интересной сцены, которая подтверждает правдивость Дашиных слов.
– Что ж, любопытно будет тебя послушать, – сказала я, усаживаясь в кресло.
– Изволь. – Дедуля последовал моему примеру и втиснулся в другое кресло, стоявшее напротив моего. – Я как-то был в гостях у Дениса Злобина, а его коттедж находится рядом с коттеджем Ковалевых. К нему кто-то пришел с коротким деловым визитом, и, дабы не мешать их приватному разговору, я вышел на балкон, увитый диким виноградом, подышать свежим воздухом. Уже стемнело, поэтому увидеть меня с соседнего участка было невозможно. Зато я разглядел в свете фонаря, как вдоль забора прогуливалась женщина лет пятидесяти. Она то и дело доставала из кармана мобильник и поглядывала на дисплей. Я подумал, что она следила за временем, потому что кого-то ожидала, и не ошибся. Вскоре быстрой походкой к забору подошел молодой человек. Думаю, нездешний. Она увидела его и вышла через калитку на улицу. Они общались недолго, не больше минуты. Незнакомец передал Ковалевой-старшей какой-то пузырек, а она сунула ему в карман несколько купюр.
– Ариша, это ровным счетом ничего не доказывает.
– Согласен. Тогда я тоже не придал этому особого значения и вернулся в дом. Минут через тридцать мы снова вышли на балкон, но уже вместе со Злобиным, и вот тут я увидел свет в окне соседнего дома. Оно было занавешено прозрачным тюлем, сквозь который достаточно хорошо можно было разглядеть все, происходившее внутри…
– Только не говори, что ты видел, как Татьяна Владимировна подменила таблетки!
– Нет, конечно. Я просто видел ее в комнате. Она там что-то искала, вероятно, нашла и заменила лекарство какой-то отравой.
– С воображением у тебя все в порядке, – сказала я, разочарованная дедовым рассказом. – Ты просто притянул факты за уши.
– Ничего я не притянул. Полетт, понимаешь, это была Дашина комната! Я видел позже, что она зашла туда, в халате и с полотенцем, обернутым вокруг головы.
– А потом ты подсмотрел, как Даша скинула халатик? – я погрозила Арише пальцем. – Поменьше надо в чужие окна заглядывать!
– Полетт, ну как тебе не стыдно! Я же специально туда не заглядывал. Все вышло само собой. Между прочим, Даша, едва зайдя в свою спальню, сразу задернула шторы. И вообще, тогда я ни в чем не усмотрел никакого криминала. Все это всплыло в моей памяти сегодня, когда Дашенька рассказала мне про свои подмененные витамины.
– Ладно, допустим, с этим все более или менее складывается. Но как ты вообще столкнулся с Дашей и расположил ее к откровенному разговору?
– Я решил зайти к Злобину. Когда свернул на Кленовую улицу, то увидел, что из дома Ковалевых выбежала молодая женщина. Мне показалось, что она плакала. Дениса дома не оказалось, и я пошел прогуляться по аллейке. Вот там, на скамеечке, и сидела Даша. Я подсел к ней и спросил, не могу ли чем-то ей помочь. Она сначала все отмалчивалась, а потом начала рассказывать мне про извергов, с которыми она живет под одной крышей. Когда она дошла до подмены витаминов, я уточнил, когда именно все это произошло. По срокам все сошлось! Я подсмотрел все в тот день! Так вот, я выслушал эту страдалицу и понял, что ни одному ведомству до нее не будет никакого дела. Но даже если бы у Даши в милиции приняли заявление, это не тот материал, который долго жуют в суде и так далее. Только ты, Полетт, сможешь ей помочь! Если все пустить на самотек, то она и ее еще не родившийся крошка будут все больше и больше увязать в этом кошмаре, и в итоге нутро этого удава поглотит их обоих целиком!
– Да, ей не позавидуешь. Да и мне тоже. Задачка-то мне предстоит не из легких!
– Полетт, не волнуйся, я тебе помогу. Уже помогаю! Как ты думаешь, чем я занимался, пока вы с Дашей беседовали? – спросил Ариша. Я пожала плечами. – Обзванивал своих знакомых, пытался найти какие-то их точки соприкосновения с Ковалевыми.
– Ну и как, нашел?
– Нашел. Оказывается, один мой старинный приятель когда-то работал под началом Виктора Ковалева, еще в комитете по нефтесбыту.
– И что он тебе интересного рассказал?
– Как Даша заявила, что Ковалев – бабник, так оно и есть. Подробности, извини, пересказывать не буду…
– Да уж, избавь меня, пожалуйста, от этих деталей!
– Полетт, я вот о чем подумал, – Ариша придал своему лицу глубокомысленное выражение, – а не пойти ли нам по проторенной дорожке?
– Что ты имеешь в виду?
– Помнишь, ты Ксюшеньке помогала, когда босс-любовник ее в СИЗО запихнул, потому что она ему наскучила?
– Помню, конечно, только сейчас мы имеем совсем другой случай. Даша уже не работает в фирме своего свекра, и из СИЗО ее тоже вытаскивать не надо…
– Да ей дома сейчас не лучше, чем в казенном доме! Там у нее уже имеются два неиссякаемых источника повышенной нервозности – свекровь, со своими упреками, и свекор, с его сексуальными притязаниями… Они дошли до такой ненависти к Даше, до такого цинизма, что в них без остатка растворились и любовь к сыну, и память о нем. Я не понимаю, как такое возможно! Проучить их надо бы.
