Впрочем, и о причинах я, кажется, уже догадывалась без него. Еще будучи в камере, я заметила, что лицо Галкина сильно заплыло, и не столько от выпитого спиртного, которое за время посадки за решетку уже давно выветрилось из его дурной головы, сколько от ударов кулаками. Кажется, ребятки Кири слегка перестарались, а парень оказался слаб и предпочел признаться во всем, включая то, чего даже и не делал.
Едва успев вернуться в ту часть здания, где находились кабинеты стражей порядка, я сразу же столкнулась с Володей. Он как раз что-то разъяснял одному из своих коллег, но, как только увидел меня, пошел навстречу.
— Ну как беседка? Удалось выудить что-то интересное? — засыпал он меня вопросами.
— Что это тебя так заинтересовало данное дельце? — не удержалась я от ехидной ухмылки. — Или думаешь взяться за него сам?
— Да что ты! — отмахнулся Киря и по-приятельски обнял меня за плечи. — Просто мне прекрасно известно: как допрашивающий ты неподражаема, — прошептал он, склонившись к моему уху.
— Какие комплименты! — улыбнулась я. — Кстати, у меня к тебе есть еще одна, теперь уже последняя, просьба.
— В самом деле последняя? — сделав удивленное лицо, переспросил Киря.
— На сегодня — да, — схитрила я, вызвав его улыбку. — Мне нужны списки тех, кто числится в вашей картотеке как специалисты по открыванию замков, сейфов и блокировке сигнализации.
Тут брови Кири поплыли вверх. Но он сдержался и не стал ничего спрашивать, хотя уже прекрасно понял, что со списанием всех дел на того парня они, кажется, поторопились.
— Подожди минутку, сейчас сделаю, — пояснил он и моментально убежал, оставив меня одну посреди коридора.
Чтобы никому не мешать, я отошла в сторону, к искусственной пальме, сиротливо приткнувшейся в углу, вынула сигарету и закурила. Я знала, что там, где работают одни мужчины, подобная слабость не возбраняется, тем более если учесть, что на улице стоит жутчайший мороз и высовывать туда нос, чтобы покурить, не особо-то хочется. К тому же постоянная курилка в отделе Кири временно была на ремонте из-за трубы, которую там не так давно прорвало и до сих пор ее, проклятую, не удосужились отремонтировать.
Ждать Кирьянова мне пришлось долго. Я не только докурила сигарету, но и успела перечитать все стенды, висящие в коридоре. Наконец он появился с небольшой папочкой и жестом показал на свой кабинет. Мы направились к нему, чтобы не светиться на виду у остальных.
— Спецов по замкам и сигнализациям у нас тут целый склад, так что я прихватил всех. Смотри сама, кто именно тебе нужен, — сказал Киря, захлопывая за нами дверь.
— Только те, что специализируются по очень сложным замкам, включая кодовые, и имеющие навыки в отключении сигнализации, — тут же пояснила я, подходя к столу, на который он только что свалил все бумаги. — Есть такие?
Кирьянов склонился над папками. Не дожидаясь ответа, я присоединилась к нему, и мы вместе принялись перебирать и просматривать принесенные им бумаги. Как назло, все попадавшиеся воры были наимельчайшими, так как ловились на вскрытии элементарных замков, на которые мне лично потребовалось бы не более пяти минут. Я же была просто уверена, что во всех четырех случаях моего дела сработал именно профессионал, причем высококлассный. Потому-то он и обворовывал лишь тех дам, у кого сокровища были действительно ценными, а не занимался обчисткой случайных квартир.
— Что за мелочь ты тут принес? — отчаявшись найти что-либо путное, спросила я.
— Это для тебя они мелочь, а для нас все преступники, — не поднимая на меня глаз и все еще продолжая перебирать листы, ответил Киря. — Ага, вот, нашел. — Он протянул мне двойной лист и пояснил:
— Насколько я понял, тебе нужен самый крутой спец в этой области. Такой у нас в Тарасове только один, остальные так, по сравнению с ним мелкая сошка.
— Он сидел всего один раз? — просматривая бумаги, спросила я.
— Да. Потому у нас не так много данных о нем имеется: есть только фотография с адресом, правда, старым, описание его дела, отпечатки пальцев, ну и всякие прочие мелочи. Последние три года он нам не попадался и нигде не засвечивался. Что же касается кодовых замков или чего-то подобного, то он любой из них в считанные секунды вскрывает.
— Ага, это как раз то, что нужно! — обрадовалась я.
— Могу я полюбопытствовать, для чего? — заглядывая мне в глаза, спросил Киря, все еще не интересуясь напрямую, что я думаю по поводу взятого ими типа.
— Для того, чтобы расставить все точки над i, — коротко пояснила я.
Поблагодарив Кирьянова за подкинутое мне дело, которое, кажется, обещало быть интересным, а также за данную, хоть и не слишком обильную, информацию и чмокнув его по-дружески в щеку, я поспешила покинуть отдел. Четырех часов в стенах конторы, пожалуй, было на сегодняшний день достаточно, тем более что походить на ту назойливую даму мне не очень хотелось.
Сразу из отдела Кирьянова я направилась на поиски квартиры суперспеца по замкам и сигнализации. Проживал он хоть и не в центре, но и не в самой заброшенной части Тарасова, что указывало на то, что в деньгах у него острой необходимости не было.
Насколько я могла понять по адресу, дом этого вора-медвежатника располагался на пересечении Волынской и Стрельной улиц. Туда-то я и направила свою «девятку».
«Интересно, этот ли тип обворовал все четыре квартиры или нет? — спрашивала я себя. — Если он, то почему до сих пор он в течение нескольких лет не предпринимал никаких попыток ограблений, по крайней мере если верить словам Кири? Может, тщательно все планировал и выбирал жертвы посолиднее — для этого как раз нужно время? А заодно и усыплял бдительность милиции, надеясь, что про него там окончательно позабудут».
Еще находясь «в гостях» у Володи, я решила, что стоит проследить за этим типом. Если он действительно такой уж спец в своем деле, то, кроме него, совершить все последние кражи просто некому. И, стало быть, теперь он должен заниматься сбытом краденого.
Хорошо ориентируясь в городе, я без труда нашла нужный мне дом и, чтобы не светиться, стала искать место для парковки своей машины. Выходить из нее я совершенно не была настроена, так как мороз, начавшийся утром, не только не спадал, а, напротив, усиливался. Учитывая то, что в квартиру к медвежатнику мне попасть все равно не удастся, а сидеть у двери не имеет смысла, тем более что я знаю, как выглядит объект наблюдения, наилучшим вариантом было именно наблюдение из машины.
«Кстати, а как зовут ворюгу? — неожиданно всплыл вопрос. — Что-то я совершенно не обратила внимания на его имя, когда просматривала бумаги. Или, может, все же обратила, но, пересмотрев чуть ли не всю Кирину картотеку, запуталась в кличках и именах».
Остановив машину, как мне показалось, в самом удобном месте — за гаражом, но так, чтобы из нее был хорошо виден подъезд дома, я полезла в сумочку и достала досье на вора.
«Ага, значит, вора нашего величать Геннадием Генриховичем Биссом. Звучное имечко. Да и явно не русское, фамилия какая-то германско-швейцарская», — сделала я вывод.
И точно, в графе «Национальность» значилось — «Немец». Далее шло краткое описание совершенных сим выдающимся медвежатником преступлений, а также приговор суда, который и был уже приведен в исполнение. Теперь тридцатилетний Геннадий Бисс совершенно свободен, правда, неизвестно, насколько долго.
Еще раз я взглянула на фотографию вора. Что ж, физия вполне симпатичная: четкие германские черты лица, светлые волосы, зачесанные на левую сторону, маленькие ушки, почти кукольно-аккуратные.
Самой же запоминающейся чертой его внешности были брови. У обычного человека они, как правило, имеют тот же цвет, что и волосы, тут же был явный контраст: при белых волосах брови мужчины были невероятно черными и густыми, из-за чего взгляд его казался весьма тяжелым, но в то же время и интригующим.
«Да он красавец, — решила я. — Не знай, что он вор, вполне могла бы и клюнуть на такого. Мне ведь нравились мужчины с какой-то изюминкой и яркой отличительной чертой. Этот же вполне импозантен».
Еще с минуту полюбовавшись на фотографию красавца-мужчины, я отложила ее в сторону, совершенно уверенная в том, что уж такого-то человека я узнаю и с закрытыми глазами.
Затем, немного понаблюдав за подъездом, решила занять свободное время советом со своими двенадцатигранными косточками. Достав их из «бардачка» машины, откуда они уже практически не вынимались, так как я постоянно была в разъездах, я потрясла кости в руках и высыпала их рядом на сиденье. Выпала комбинация: 1+21+25. Это могло значить только одно: «Уменьшение ваших доходов связано с помощью другим людям».
«Да, — вздохнула я. — Кажется, скоро придется раскошелиться и достать из заначки отложенные сбережения, чтобы помочь себе, хорошей. Впрочем, а почему бы и не потратить деньги, особенно если на что-то стоящее», — успокоила я себя и с надеждой уставилась на дверь подъезда.
