Глаза мои стали слипаться, усилием воли я заставила себя встать с дивана. Я умылась, намазала лицо кремом и пошла на кухню. После принятого снотворного все время хотелось пить.
На полпути к холодильнику меня остановил звонок в дверь. На лестничной клетке стояла Рита.
– Гри в отъезде? – нервно спросила она, кутаясь в безразмерный халат.
– Да, – кивнула я, невольно снова испытав приступ зависти.
Отлично помню, что весной махровый халат обтягивал фигуру Митрофановой, как кожа барабан, а сегодня он на ней болтается. Похоже, Рита очень взволнована, раз она влезла в это одеяние. Как многие излишне полные люди, она раньше не могла позволить себе кокетливое неглиже. Все эти полупрозрачные штанишки, топики с кружевами и коротенькие атласные пеньюары предназначены для стройных девушек, нам с Ритой приходится носить «элегантный» чехол для танка серо-буро-малинового цвета. Ну почему производители женского белья полагают, что пятьдесят второй размер нужно драпировать халатом а-ля мешок для картошки?
Но сейчас Рита вполне может облачиться в симпатичную пижамку или коротенький шлафрок, открывающий постройневшие ноги. Первое, что сделала Митрофанова, потеряв двадцать кило, – помчалась в магазин и приобрела комплект для дома из черно-розового атласа. И вот я вижу на ней старый, ненавидимый ею халат.
– Что случилось? – спросила я.
– Дай войти, – всхлипнула соседка и, не дожидаясь моего приглашения, прошла на кухню.
– Хочешь чаю? – деликатно предложила я в надежде, что Митрофанова откажется.
– Спасибо, – согласилась она и, пока я возилась с заваркой, принялась жаловаться.
Оказывается, после моего ухода в квартире Митрофановых разыгрались не на шутку драматические события. Павел позвонил матери, та, несмотря на поздний час, примчалась к сыну и невестке. Правда, бежать Марии Андреевне было недалеко, она живет на другой стороне улицы.
– Постой, – поразилась я, – Павел говорил, будто мать уехала в Тамбов.
Рита зарыдала:
– Он врал. Про все набрехал! Барон Мюнхгаузен отдыхает! Мамашка его… ой! Прямо стыдно сказать! Свекровь нашла себе мужика! В шестьдесят лет любовь закрутила! Захотела с любовником вдвоем Новый год отметить! А что мне наврать? Почему она нам это тридцать первое декабря не изгадит? Всегда под елкой, поджав губы, сидит, а сейчас ее не будет? Вот они с Пашей и придумали про Тамбов. Миллионы мамашка своему сыночку месяц назад отдала, побаивалась, что ее Ромео их случайно увидит.
– На мой взгляд, лучше хранить деньги в банке, – пожала я плечами, – и ничего стыдного в желании иметь около себя мужчину нет. Шестьдесят лет – это не глубокая старость, и в семьдесят, и в восемьдесят можно обрести личное счастье.
Рита закатила глаза:
– Мне плохо! Сердце! Дай нитроглицерин.
– У нас в аптечке его нет, – растерялась я.
– Пожалуйста, – прошептала Митрофанова, – сбегай в аптеку на проспекте, она круглосуточная.
– Лучше вызвать «Скорую», – засуетилась я.
– Нет, – слабо пролепетала соседка, – пока врачи по скользкой дороге доберутся! Повсюду пробки, народ по магазинам шарится, подарки ищет. Мне просто нужно таблетку проглотить! Запью водичкой, и отпустит. Если тебе в лом, попрошу Павла, но очень не хочется обращаться после всего к Митрофанову. Легче сдохнуть, чем его за нитроглицерином посылать.
Представьте себя на моем месте и скажите, как бы вы поступили?
– Нитроглицерин? – переспросила я. – Порошок или сироп?
– Что будет, – умирающим голосом прошептала Рита, – мне так плохо!
Я кивнула:
– Сейчас сбегаю.
– Будь осторожна, на улице гололед, – заботливо предупредила Митрофанова.
Громко цокая подошвами пластиковых тапок по паркету, я прошла в прихожую, схватила куртку, сапоги и изо всей силы бухнула железной дверью о косяк.
В квартире стало очень тихо, затем до моего слуха долетело тихое попискивание и приглушенный голос Митрофановой:
– Иди по лестнице, не тормози, у нас есть пятнадцать минут, быстрее ей не обернуться!
Не знаю, что ответил Ритке ее собеседник, но она прибежала в прихожую и отперла дверь.
– Где? – спросил мужской голос.
– Тс, – шикнула Рита, – вот, перекладывай.
Я сочла момент вполне подходящим, отодвинула панель шкафа-купе и весело объявила:
– Ку-ку! Сюрприз!
Рита взвизгнула и уронила пачки денег на пол, мужчина лет тридцати, державший в руке пакет, попятился.
– Ты же ушла! – ошалело воскликнула Митрофанова.
Я вылезла из шкафа.
– Знаешь, нитроглицерин не бывает ни в сиропе, ни в порошке. Это скоропомощное средство выпускают в крошечных таблетках, которые не глотают, а помещают под язык. Если ты решила прикинуться больной с серьезными кардиологическими проблемами, сначала прочитала бы пару статей в медицинской энциклопедии. Думаю, у меня сейчас в гостях Дед Мороз Николай?
Парочка переглянулась.
– Ребята, вы допустили кучу ошибок, придумали вроде оригинальный план, но бездарно его осуществили, – продолжала я, – кстати, идея украсть у самого себя ценности и представить дело как ограбление не нова. В свое время любимая писательница Риты, Милада Смолякова, вдохновившись статьями в прессе о грабителях с «троянским тортом», наваяла на горячую тему роман. Думаю, вы воспользовались этим детективом как учебным пособием.
Митрофанова открыла рот, но я махнула рукой:
– Не трудись врать. Я видела у тебя все собрания сочинений Милады.
– У нее главная героиня тырит у сестры яйцо Фаберже, – заскулила Рита.
– А ты решила присвоить четыре миллиона свекрови, какая разница, что украсть, – улыбнулась я, – важна идея. Денежки, вот они, глупо отрицать очевидное.
– Но как ты догадалась? – простонала соседка.
– Элементарно, Митрофанова, – вздохнула я, – сначала ты сказала, что знаешь про все заначки Павла, поэтому в квартире ему трудно оборудовать тайник. Я с тобой целиком и полностью согласна. Ты хорошая хозяйка, у тебя везде в шкафах порядок. Перед Новым годом женщины обычно затевают генеральную уборку, ставлю сто против одного: ты нашла обувную коробку с миллионами. Небось Паша ее на антресоль запихнул, наивно полагая, что его жена не полезет в склад ненужных вещей. Увы, он ошибся. Вот я бы точно не сунулась на антресоли, а ты дотошная баба. Едем дальше. Упавший у подъезда Николай не мог прошептать: «У меня гликемическая кома».
В коме человек не реагирует на раздражители, и кусок сахара ему не поможет, при таком приступе вводят внутривенно глюкозу, адреналин, гликоген.
– Ты врач? – оживился Николай.
Я ухмыльнулась:
– Нет, просто читаю на ночь разные энциклопедии. Следующие ваши оплошности совсем уж глупые. Особенно заявление Дедушки Мороза: «Получил заказ, подъехал к дому, вспомнил, что в нем живет добрая самаритянка, купил по соседству пирожные». Они были из «Кофегурмании», этих кафе всего два, и оба находятся в центре, в нашем районе их и близко нет. Тебе достанется «бронза». Серебряная медаль вручается Рите, которая позаботилась снабдить подельника любимыми пирожными соседки. Она распрекрасно знала: я еще могу устоять перед обычным «Наполеоном» или эклером, но пирожные из «Кофегурмании» съем в момент, именно в него Рита и напихала снотворное, сама же она к десерту не притронулась, яблочный бисквит был нетронут. Когда я заснула, Риточка вытащила деньги, перепрятала их и инсценировала ограбление. Зачем ей была нужна соседка? Наивный вопрос, я подтвердила бы ее показания: если о появлении «троянского торта» рассказывает одна женщина, можно засомневаться в ее правдивости, но, когда потерпевших двое, заподозрить обман трудно.
Но, внимание, настало время Гран-при и золотой медали. Ну какой грабитель обыщет хоромы без убытка для хозяев? Преступник непременно устроит погром, разобьет посуду. А ее любимый новый сервиз – для Риты святое. Поэтому она убрала его в шкаф, выставила напоказ дешевый набор и уничтожила его. Представляю, как обливалось кровью сердце Митрофановой, ей дорога каждая тарелочка, но чего не сделаешь ради четырех миллионов! Да, я еще забыла упомянуть, как активно Риточка соблазняла меня пирожным, даже сама начала нюхать яблочный бисквит. А ведь она с весны не прикасается к выпечке. Но это так, мелочь.
– Это был не я, – быстро открестился от своего участия в афере Николай, – Дед Мороз картавил!
Мне стало смешно.
– И откуда тебе известен сей факт? Есть очень простой способ изменить произношение: положи под язык штук пять сырых фасолин и получишь эффект картавости вкупе с неразборчивой речью. Кроме того, твой шнурок испачкан в краске, и по удивительному совпадению с ботинками Дедушки Мороза произошло то же самое.
– Свекровь меня обманула, – запричитала Рита, – дачу продала, любовника завела, Пашка с мамашей по телефону из сортира беседовал. А я в ванную зайду и слушаю. Знаешь, что Мария Андреевна удумала? У ее хахаля есть дочь, двадцатилетняя шмакодявина. Свекровь хотела меня побоку пустить, а сыночка на этой девке женить! Гадина! Фиг ей! Сама уеду к маме, с деньгами. Я имею на них право!
