влипать в ситуации.
К счастью, весь этот инцидент не задержал меня слишком уж долго, поэтому можно сказать, что я добралась до зала презентаций практически без опоздания. Разве что на пять минут, но они ведь не в счет. Как только я прошла в стеклянную дверь, то увидела Эмму – мою подругу, и тут же встала рядом, собираясь выяснить, что удалось пропустить.
Эмма Льюис – журналистка, которая ведет блог об светских мероприятиях, и старается осветить все самые крутые события нашего города. Жизнерадостная, яркая, крайне болтливая, но это не мешает ей быть моей подругой. И ее статьи, я тоже на наличие ошибок, а их, увы, у слишком много. Эмма страдает дислексией. Конечно, мое заболевание, намного хуже, чем дислексия, но представляете, журналист, который не способен грамотно написать текст? Вот, то-то же. Это действительно какое-то проклятие. Не смотря на то, что ее статьи всегда интересно читать, но прежде чем их вообще кто-либо сможет прочитать, мне приходится разбираться с тем ужасом, который посылает мне Эмма.
Ее карие глаза, сканируют меня, пытаясь вывести свои догадки, почему я опоздала. Однако, по моему бледному лицу, сложно было даже попытаться угадать, причину опоздания.
– Ну, здравствуй, красотка. Ты опоздала, что-то случилось?
– Да нет, просто забыла документы, а упертый баран внизу не хотел выписывать мне пропуск, – коротко отвечаю, и смотрю на место, где стояла наша прекрасная главная редактор – миссис Форд.
Женщина, облаченная в изумрудный строгий костюм, который дополняли изящные пудровые туфли-лодочки, выглядела как всегда безупречно. Ее короткая белая стрижка пикси придавала ей особый шарм. Миссис Форд была той еще любительницей блеснуть своим вкусом, каждый ее выход на работу был подобен показу мод. На своей памяти, сколько бы я не видела ее, то та всегда была одета с иголочки, многим стоило бы взять на заметку, то как может выглядеть деловая женщина.
Ее красивое личико, морщится в едва уловимом недовольстве. Будто бы кто-то очень сильно досаждает этой прекрасной леди. Возникало странное ощущение, словно мы все кого-то ждем, а то все никак не смеет появиться.
– Что же, – вдруг проговорила она и одарила зал ослепительной улыбкой. – Я не хочу заставлять вас ждать, поэтому предлагаю начать наше неформальное собрание. Как всем известно, в этом году наш журнал отмечает свой юбилей. Продержаться на плаву 40 лет это конечно для меня значимая цифра. Я помню, как начала свое дело, клацая на стареньком компьютере, а теперь мы стали крупным интернет изданием. У меня было много счастливых моментов связанных с моим детищем, но пора двигаться дальше, ведь я не молодею с каждым годом – миссис Форд опустила взгляд, театрально пуская слезу и так же легко смахивая ее с лица. – Я приняла решение покинуть пост главного редактора. Для меня это сложный выбор в моей жизни, но нужно дать дорогу молодым проявить себя. В связи с этим, мне бы хотелось представить того, кто займет мой пост. Увы, он немного задержи… – так и не договорив фразу, ее взгляд устремился на распахнутую дверь.
Тут уже я потеряла дар речи. Стеклянная дверь легко отворилась и внутрь, переодетый в серый спортивный костюм зашел тот самый элегантный мужчина, который помог мне с пропуском, а так же его, я так неуклюже заляпала кровью.
– Я прошу прощение за опоздание, – спокойным тоном, до дрожи в кончиках пальцев, произнес этот очаровательный человек.
– Ах, а вот и тот, кто займет мое место – мистер Харрис.
Дурацкое сердце прекрати биться! Зачем ты выдалбываешь этот бешенный ритм Неужели ты там танцуешь фокстрот? Ох, и почему в ушах стоит шум? А в глазах потемнело, мир перестал казаться цельным, превращаясь в мыльное пятно. Я тяжело вдохнула воздух, которого стало категорически не хватать. Я не слышу, что говорит этот мужчина, но все мое тело реагирует так странно.
«Не может быть…Не может быть…Не может быть!» – повторяю про себя, пытаясь сдержать весь тот спектр необъятных эмоций. «Я вижу его в первый раз в жизни, тогда откуда это чувство внутри меня? Черт, наверное, это просто чувство стыда» – пытаюсь уговорить себя я, а в это время Эмма больно щипает меня за руку, что приводит в чувство.
– Ты слышала? Черт…как такое вообще возможно? – недовольно шипит она.
– Ты о чем? – не понимая, переспрашиваю, ведь почему-то прослушала всю речь нашего нового редактора.
– Он сказал, что корректоры с этого дня больше не нужны, а все тексты будет проверять программа, типо, это экономически выгоднее. А еще он хочет провести кадровую перестановку. Да, что себе вообще позволяет этот щегол! – быстро посвящает меня в суть своего возмущения Эмма и только в этот момент до меня доходит мысль, что я потеряла свою работу.
Я смотрю на своего нового бывшего начальника с полным непониманием происходящей ситуации. Как такое возможно, что человек с высшим образованием, закончивший факультет журналистики, вдруг может быть выброшен как ненужный мусор. В конце концов, не одна программа не сможет заменить человеческий труд.
– Мы должны двигаться вперед. Понимаю, что сейчас вам кажется мое решение поспешным, но где мы были бы, если ничего не меняли в своей жизни, в своих делах? Мы первое издание, которое вышло в интернет. Мы лучшие, и должны бороться за то, чтобы быть на пьедестале победителей. Поэтому система изменений пойдет всем только на пользу. Я знаю, что вы сейчас думаете: пришел какой-то нахал и пытается диктовать свои правила. Если мои методы работы и мой взгляд, вдруг, окажутся ошибочными, в чем я сильно сомневаюсь, то я уйду сразу же, как закончится испытательный срок. Так что в моих же интересах, чтобы наше издание вошло в историю и стало самым крупномасштабным в нашей стране, – после этих слов, работники, естественно одарили его аплодисментами.
А я стою в растерянности и не знаю, что мне делать. С одной стороны, я смотрю на этого приятного на вид мужчину в спортивном костюме и меня пробирает какая-то неведомая дрожь, а дыхание перехватывает. У меня нет никаких оснований для того, чтобы злиться или винить его в чем-либо. Но всегда есть обратная сторона. С какого перепугу, этот пижон, вдруг, заявляется, весь такой белый и пушистый, и с порога начинает диктовать новые правила? Да, кто он, черт побери, такой, чтобы вносить свои изменения? Если бы я курила то, мне бы захотелось выкурить сигарету.
Конечно, заявление о том, что часть сотрудников выпрут за ненадобностью, сначала вызывало злость.
