не соизволил ответить.
— Может был занят на работе..?
— Да пусть хоть уработается. Только под дверью не скулит и не присылает своих переговорщиков.
— Теперь понял, — широко улыбнулся молодой лейтенант. — Вы приняли меня за парламентера.
— А то — нет!
— Нисколько. До сегодняшнего утра я не знал гражданина Черкасова… Поясню свой интерес. Он подозревается в убийстве.
Бобров испытующе посмотрел на Ольгу, но та рассмеялась ему в лицо.
— Дрюня — убийца. Не смешите мои тапочки, как говорят в Одессе. Он запросто может себе что-нибудь «отчикать», когда режет сыр или хлеб… О колбасе умолчу… А то подумаете, что он так тренируется.
— Нет, жертва не была убита ножом, — переключился на злого полицейского следователь.
— Прямым в голову, — пошутила хранительница традиций «славных честью». — Коронный удар Дрюни.
— Следов насилия не обнаружено.
— Тогда он долго объяснял покойнику, как изящнее написать программу вычисления тройного интеграла… Это трудно выдержать. Уж поверьте мне.
— Понятно, — пошел на попятную Бобров, — тогда последнее уточнение. Вы ушли из ресторана так и не дождавшись Андрея.
— У вас удивительная интуиция, гражданин следователь.
— И вам никто не звонил в районе половины двенадцатого?
— Я прождала этого урода целый час и отключила сотовый.
— Исчерпывающе, Ольга Чеславна, — Сергей встал, чтобы откланяться. — Не уезжайте, пожалуйста из города, не предупредив меня. Вот мой служебный номер… Надеюсь, не оставил вас голодной. Сейчас официант принесет обед.
Заказал на свой вкус. Не обессудьте.
Служебный кабинет старшего следователя Н.И. Романова даже отдаленно не походил на соответствующие офисы «следаков» в голливудских боевиках. Тут не было открытых помещений, где постоянно сновали какие-то люди, то конвоируя новых задержанных, то обсуждающих с напарником, на виду у всех, план операции, то использующих мощные компьютеры для мгновенного поиска подозреваемых в базах данных.
Не было и любимых всеми режиссерами стендов во всю стену, утыканных фотографиями, схемами со стрелками, и картами с восклицательными знаками. Все обыденно, как в бухгалтерии — шкафы, полки, папки с тесемочками, стол и сейф. Без официозных портретов и флагов, без милых сердцу мелочей в виде рыбок, канареек или моделей самолетов, которые создают комфорт.
Здесь просто думали, разматывая клубочки несвязанных и запутанных событий, чтобы аккуратно отыскать и не оборвать единственную тонкую ниточку, ведущую к цели. По канонам боевиков, времени на раздумья в формате стрелялки нет, поэтому, этот скрытый процесс нужно представить наглядно и ярко, как скелет на уроке анатомии — все лишнее удалено, главное напоказ. Причем так, чтобы каждый зритель понял суть и сразу ощутил себя Холмсом, а не Ватсоном.
Стажер, привыкший за пару месяцев работы с Николаем Ивановичем, что думать лучше в тишине, молча просматривал на экране монитора какие-то видео записи и делал пометки в своем блокноте. Когда Романов вошел в кабинет и жестом показал его не трогать, лейтенант продолжил свое дело, готовый откликнуться, если шеф заговорит первым. Так и произошло четверть часа спустя.
— Подведем итог, Сережа. За два дня у нас не появилось ни одной здравой версии. Не понятно, кто убил, за что и чем. Только строгая формулировка медэксперта — проникающее поражение мозга через левое ухо, приведшее к мгновенной смерти.
— В архиве ничего подобного не нашли, — развел руками Бобров. — Да и у нас улик никаких. СМС-ка отправлена с номера, утерянного когда-то неадекватной старушкой. Предсмертные звонки жертвы были на номера, не зарегистрированные у отечественных операторов сотовой связи. По роумингу определили Прибалтику. Пока разговоры не открыли — двойная шифровка голосового трафика поверх 5G. Наши спецы разводят руками, у них опыта работы с такой методикой пока нет. Черная «Крета» взята напрокат по паспорту Логинова, в салоне только его отпечатки из нашей базы братвы, следов крови нет.
— Видеорегистратор «Креты» что-нибудь дал?
— Машина была неделю в аренде, но Логинов почти все время держал регистратор в бардачке. Очевидно, не доверял чужим технарям. Остались только ночные записи, когда машину ставили на парковку около универсама в Царицино. Скорее всего, снимал неподалеку квартиру. В договорах аренды жилья не найден. Зарегистрированный в Ростове, на его имя «Форд» отмечен «контролькой» на въезде в Москву по трассе М4 «Дон», тоже неделю назад. Он оставил свою машину на большой парковке в Чертаново, это пять минут на метро. Все действия продуманы, так что выходит, этот Логинов частенько наведывался по делам в столицу своим ходом.
— Его машину смотрели?
— Полноприводной «S-Мах». Пока близко не подходили, у него камеры с двух сторон. Если приехал не один, и подельники явятся за «Фордом», их повяжет охрана автостоянки. Договоренность с местным РОВД есть.
Их разговор прервала мелодия сотового телефона Романова, напоминая, что «служба и опасна, и трудна…»
— У нас похожая история, Сережа, — вскинулся майор и привычным движением, спрятав со стола документы, взял оружие из сейфа.
Теплый октябрьский вечер так и манил прогуляться по столице. Прошедший недавно ливень выдраил до блеска скверы и проспекты после листопада, и осень свысока поглядывала на прохожих, по-детски радующихся, последним ясным денькам перед надвигающейся зимой. Все циклично в нашей жизни, времена года, встречи и проводы, рождение и смерть.
Эта мысль ненадолго отвлекла Романова от дороги к месту преступления, и он, в который раз отметил, что душа его уже не так мечется от предстоящей встречи со злом, как это было в первые годы службы.
— Здравия желаю, — коротко глянув на удостоверение, поприветствовал следователя сержант оцепления. — Криминалист работает, медэксперт еще не прибыл.
Майор молча нырнул под сигнальную ленту, знаком показав стажеру опросить свидетелей. Вокруг огороженного участка бульвара толпились зеваки, которых тщетно пытались отогнать несколько полицейских. Кусты, вдоль дорожек и проезжей части, еще хранили увядшую листву, закрывавшие красивую парковую скамейку с литыми чугунными ножками, на которой сидел, закинув ногу на ногу мужчина средних лет. Справа от него, стоял высокий пластиковый стакан с крышкой а-ля «кофе на вынос», которые теперь в центре столицы продают на каждом шагу. Было понятно, что мужчина не спешил и решил посидеть в лучах заходящего солнышка в тишине, наслаждаясь последним теплом.
Все выглядело вполне романтично, если бы не криминалист со своим чемоданчиком на краешке той скамейки и фотоаппаратом в руках. Он привычно выполнял свою работу, не задумываясь кто и почему недавно расстался здесь со своей жизнью. Возможно непутевой или успешной, но пришли они вместе, а теперь пойдут порознь. Почему-то человеку на роду написано все время расставаться — со знакомыми и друзьями, домашними питомцами и увлечениями, с местом учебы и работы, с родным городом и домом, близкими и родными, и, наконец, с
