по-прежнему хочет нас убить. Если он по-прежнему одержим своей манием. Тогда мы сделаем все сами, — с этими словами Карина снова улыбнулась.
— Почему вы не передадите эту информацию им напрямую? Зачем это делать через меня?
— Ну! Старик, не разочаровывай меня ещё сильнее. Ты же авторитетное лицо. Альберт тебя уважает. Хотя уже не доверяет так, как раньше. Твой рассказ создаст куда более интересный эффект, чем анонимный звонок или письмо. Конечно, твой труп был бы идеальным посланием, но, как я уже сказала, мы не хотим крови. И к тому же, я так давно мечтала встретиться с легендой, — с улыбкой закончила Карина.
— Можно последний вопрос?
— Конечно, у тебя ещё есть время, — Карина посмотрела на часы. Засунула свою бутылку и бутылку старика в свой ранец и встала, закинув его на одно плечо.
— Сколько выжило? — В голосе старика чувствовалась грусть.
— Скажем так, меньше, чем хотелось бы. Я не могу сказать тебе цифру, сам понимаешь, — грустно ответила Карина, — но могу сказать, что Арлекина и Фенрир точно живы, — после этой фразы воодушевление вернулось к Карине, а лицо старика на долю секунды исказило выражение ужаса. Однако Карина успела это заметить.
— Значит, Вы?
— Бригелла собственной персоной, — при этих словах Карина расплылась в улыбке и сделала небольшой реверанс. — Держи конфетку. Надеюсь наш уговор в силе. С меня сладость, а ты расскажешь Альберту о нашем разговоре, — с этими словами Картина протянула старику бирюзовую капсулу.
Старик аккуратно взял капсулу и поднёс поближе к глазам, чтобы лучше рассмотреть. На его лице было явное сомнение, недоверие тому, что он только что получил от Карины.
— Знаете, — начал он, — страх был всегда, с самого первого дня. Его можно прятать, но нельзя от него избавиться. Но сейчас я не испытываю страха. Сейчас я испытываю гордость. Вы прошли через все. Боль и унижение лабораторий. Ненависть и жестокость “Колизея”. Несправедливость и предательство чистки. И после всего этого вы все ещё хотите решить вопрос миром. Вы готовы заглушить свою ярость, чтобы решить вопрос без крови. Вы могли убить меня. И не только меня, — при этих словах старик усмехнулся и посмотрел на парня с соседней лавочки. — Вы и правда новое поколение во всех смыслах этого слова. И дело не только в препаратах, которыми напичкали ваши тела. Нет. Речь о ваших умах и сердцах.
— Неожиданно приятный комплимент. Спасибо, — удивилась Карина.
— Вы правы, прошлого не вернуть, — продолжил старик, — и, пожалуй, это к лучшему. Иначе мы бы застряли в том аду, который сами же себе создали. А я никакая не легенда. Я обычный цепной пёс, который делает свою работу хорошо. Большая часть историй про меня выдумка или заслуги других. Альберт решил, что для воспитания подростков нужен герой, и сделал его из меня. Однако все меняется, и сейчас я в полной мере это осознаю. Сейчас настоящие герои это вы. Простите меня за то, что довел до этого. Простите меня за моё молчаливое поощрение методов Альберта. Когда я мог что-то изменить, я боялся. А сейчас я не боюсь, но и изменить ничего не могу. Хотя одна идея у меня есть, — улыбнулся старик во весь рот.
Он безразлично посмотрел на капсулу с антидотом. Опустил руку в мусорку, которая стояла рядом, и вынул обратно пустую ладонь. Достал из кармана блокнот и маленькую ручку. Кривенькими буквами на листке написал “Фенрир”. Вырвал лист из блокнота и засунул в карман рубашки на груди. После этого убрал блокнот и снова вальяжно откинулся на спинку скамьи, озарив Карину улыбкой. Карина в недоумении смотрела на него.
— Вы ведь правы. Мертвая легенда куда более информативное послание, чем живая, — объяснил старик. — Альберт примет моё выживание за вашу слабость. Если вы хотите сделать послание, которое он прочтёт, его придется писать кровью. Увы, другие понять он уже не в силах.
По мере того, как старик говорил, лицо Карины все сильнее каменело. На секунду на лице замерло удивление, тут же сменившись привычной улыбкой.
— Хм. Любопытно. Неужто ты говоришь искренне? — С этими словами Карина замерла, разглядывая лицо старика, который с самодовольной улыбкой смотрел ей в глаза. — Даже так? Ты и правда серьезно настроен. Я бы хотела тебя переубедить. Ведь умирать нужно с пользой. Но я не хочу отбирать твои минуты триумфа. Знаешь, пожалуй, я все же напишу книгу о тебе, когда вся эта история закончиться. Если я выживу конечно. Все же ты выдающаяся личность, нельзя таких забывать.
— Сегодня великолепный закат, — с улыбкой заметил старик, — удачи вам, Бригелла. Она вам понадобиться.
— Спасибо, старик, — Карина улыбнулась в ответ, — Увидимся в аду. Старый ты ублюдок.
Карина закинула рюкзак на второе плечо и пошла к дороге. Старик все так же вальяжно наблюдал за солнцем, не шевелясь. Спустя пару минут он оглянулся посмотреть, ушла ли Карина, и, не увидев её на горизонте, спешно залез в карман, достал оттуда ту самую бирюзовую капсулу, засунул в рот и спешно запил водой из своей бутылки. После чего снова принял созерцающее и неподвижное положение.
Дождавшись заката солнца, он встал и пошёл в направлении своего дома, стараясь двигаться в тени и подальше от людей, что было сложно в пятничный вечер на набережной. Дойдя до своего дома, он ещё раз осмотрелся, после чего быстро вошёл в подъезд, вбежал на четвёртый этаж и вошёл в квартиру. Он судорожно дышал, жадно глотая воздух. Бросился в спальню, не включая свет, выдвинул средний ящик старого комода и начала что-то искать.
— Полагаю, Вы потеряли это, — из тёмного угла возле двери донёсся мужской спокойный голос. Приглядевшись, старик увидел темный силуэт, который стоял, прислонившись к дверному проёму. Силуэт протягивал старику прямоугольный предмет в виде небольшой книжки.
— Камуфляжный паспорт. Странно, что Альберт позволил Вам его иметь, — мужской голос казался потусторонним, пустым и безжизненным. Лишённым любого намёка на то, что его обладатель испытывает хоть какие-то эмоции. Внезапно рядом с силуэтом возник свет, который медленно приближался к вытянутой руке. Прищурившись, старик увидел горящую зажигалку, которая медленно приближалась к паспорту. Когда огонь достиг бумаги, старик оцепенел, а лицо его исказила гримаса ужаса. Ноги пробрала дрожь, и старик упал на колени. На руке, которая держала паспорт, была татуировка волчьей головы с раскрытой пастью. Татуировка занимала всю тыльную сторону кисти, и в лучах пляшущего пламени зажигалки казалась живой.
— Не надо, — простонал старик.
— Андрей Сергеевич, Вам ведь было сделано предложение. Кажется, Карина Викторовна в полной мере изложила Вам наш план, не так ли? — Силуэт говорил размеренно,
