и жила собственной жизнью. Юго заметил нежное выражение, постепенно появляющееся на ее бледных губах, намек на ямочки, не решающиеся показаться полностью, и ему сразу понравилось, как она, увидев его, склонила голову набок; она излучала пленительную противоречивость, романтическую сущность в дикой оболочке. «Я что-то зашел слишком далеко, видимо, увлекся», – одернул себя Юго, вскинув рюкзак на плечо. Он подошел и приветственно поднял руку.
– Юго? – хрипловатым голосом спросила она.
Совершенно цельный образ.
Они обменялись крепким рукопожатием. Слегка за тридцать, повадки девочки, выросшей на природе, неутомимой покорительницы горных троп.
И цвет лица тоже, заметил он.
– Добро пожаловать, я Лили. Ваш шофер. Это все ваши вещи? Обычно новички приезжают с тремя-четырьмя чемоданами!
Она издала короткий, милый смешок, который понравился Юго своей искренностью. Казалось, в ней нет ни капли лжи. Ни малейшей фальши. По крайней мере, так он чувствовал, и ему хотелось в это верить.
Он пожал плечами:
– Я путешествую налегке.
Собственные слова вызвали у него раздражение, придется следить за своими репликами.
– Зато у нас будет достаточно места, – сказала Лили, жестом пригласив его следовать за ней к парковке перед вокзалом. – Вас не укачивает в машине? Путь неблизкий, дорога очень извилистая, – увы, для вас это будет длинная поездка.
– Не волнуйтесь. А сколько нам ехать?
– Летом проще, около трех часов в гору.
– Да, на собеседовании мне не соврали: это и впрямь конец света.
– Слыхали про Марс? Мы чуть ближе.
– Вы хорошо знаете эти места?
Она кивнула, тряхнув своей гривой:
– Я инструктор по горным лыжам.
Она остановилась перед джипом «ренглер» и открыла заднюю дверь, чтобы Юго мог закинуть рюкзак, потом села в машину и стянула волосы лежавшей на приборной панели резинкой.
Она вела машину уверенно, по-спортивному.
– Впервые в горах летом?
– Неужели это так заметно?
Лили тихонько хихикнула:
– Это написано у вас на лбу большими буквами.
– Я надеялся, что хотя бы неделю мне удастся поддерживать иллюзию…
– Только без стресса, Юго, – можно я буду называть вас Юго?
– Можно даже на «ты», так лучше.
– Все будет хорошо. Большинство сезонных сотрудников уже приехали. Чувствую, в этом году у нас подбирается хорошая команда. Вообще-то, там, наверху, зануд нет, достаточно только не отлынивать, и тебя оценят. Ты в основном будешь вкалывать в паре со стариной Максом; с виду он немного ворчун, хлебом не корми – дай побурчать, но не вредный. Перемены в жизни?
– С чего это ты взяла?
– Большинство таких, вроде тебя, которые приезжают на лето, – это либо всякие шишки, у которых после десяти лет работы в компании сносит крышу и они начинают искать смысл жизни и все такое… либо маргиналы.
– А что, третьего не дано? Скажем, просто парень, который соглашается на первую попавшуюся работу, чтобы заработать немного денег?
– Только ради этого не стоит сидеть в полной изоляции в горах почти полгода, да и, будем откровенны, зарплата здесь не бог весть какая, ты мог бы найти работу и получше. Нет, сюда приезжают либо в знак протеста, либо чтобы сбежать откуда-то. Ты не очень-то похож на эксцентрика. Руки не мозолистые, ты интеллектуал, который хочет изменить свою жизнь, хотя бы на время.
Юго, не скрывая восхищения, скорчил уморительную гримасу:
– Мы знакомы всего пять минут. А ты уже видишь меня насквозь.
– Просто привычка: тех, кто рвется в ссылку, не так уж и много.
– Ты всю жизнь прожила в горах?
– В Валь-Карьосе? Нет, черт побери, конечно нет! В таком крошечном закутке невозможно жить. Я уже три года работаю там инструктором по горным лыжам. До этого я была в Арке, но это совсем другой горнолыжный курорт.
Лили нравится жать на газ гораздо больше, чем на тормоз, вцепившись в ручку двери на крутом повороте, подумал Юго, который еще не понял, стоит ли ему бояться.
Он сосредоточился на их разговоре.
– Но ведь довольно странно перейти от всего к…
– Ничему? Это вопрос мотивации, – объяснила она. – Мне надоела толпа, надоело работать на виду. Мне нужно было вернуться к себе. Появилась возможность все изменить, и я ею воспользовалась.
Заподозрив неладное, словно услышав эхо в интонации, которую он прекрасно узнал, и заметив, что Лили не носит обручального кольца, он решился:
– Разрыв или неудачные отношения?
Она взглянула на него. На сей раз настал ее черед удивляться.
– Можно и так сказать.
– А как можно сказать по-другому?
Молчание. Юго не хотел играть в эту игру, у него пока не было оружия; в последние три месяца он не отличался ни сочувствием, ни напористостью.
Он уже собирался извиниться, когда Лили ответила:
– Можно сказать, пустая трата времени, предательство и большой мудак. Просто огромный.
– Мне очень жаль, но это не мое дело.
Еще один взгляд молодой женщины. Быстрый. Но Юго почувствовал мягкость. Доброжелательность, которая была для него сейчас целебным бальзамом.
– Не беспокойся. Нам предстоит провести пять месяцев в тесной компании, мы выучим наизусть дурацкие истории каждого из нас, так что давай уж без церемоний. И, честно говоря, это лучшее из всего, что случилось со мной за долгое время. Я имею в виду приехать сюда, в тишину и покой, вернуться к сути.
– А не слишком тяжело жить здесь круглый год?
– Пора рассказать тебе о Валь-Карьосе. Уж не знаю, подготовился ли ты перед приездом, но, в общем, это не слишком большой и раскрученный комплекс…
Юго осознал, что даже не поинтересовался, куда он, собственно говоря, едет, слишком успокоенный мыслью о том, что его примут в команду и присмотрят за ним вдали от всего мира. Лили продолжала:
– Сам увидишь, это очень маленький семейный курорт, одна только дорога – уже целое приключение, но риск того стоит; добраться сюда часто мешают снежные заносы, поэтому место не слишком доходное. С другой стороны, зона катания небольшая, зато разнообразная, атмосфера расслабленная, на склонах никогда не бывает людно, много постоянных клиентов, которые знают всю подноготную друг друга, а в разгар сезона это скрытый от посторонних глаз маленький рай.
– Как я понял, летом мы там будем практически одни, это правда?
– Валь-Карьос расположен высоко, так что мы имеем шанс получать удовольствие от снега до самого апреля. А потом закрываемся до октября. В этом-то и загвоздка: этот комплекс, как и многие другие в то время, родился на буме зимних видов спорта в семидесятые годы, но в девяностые, когда снова наступил момент инвестировать в расширение бизнеса, так и не переключился на летние. И, надо признать, с тех пор сделано не так уж много. Инфраструктура устаревает, можно подумать, здесь сознательно хотят
