Анна и Сергей Литвиновы - Ремейк Нового года

Наконец она отплакалась. Я дал ей носовой платок.

– Вася, – пробормотала она. – Васенька! Что мне делать?!

– Для начала ты можешь пожить у меня, – радушно предложил я.

– Для начала?! – зло выкрикнула она. – Это сколько? День? Два? Неделю?

– Сколько надо, столько живи. Хоть всю жизнь.

– Да? – язвительно проговорила Лия. – Просидеть всю жизнь здесь, у тебя дома? И каждый раз вздрагивать от звонков в дверь? Спасибо, конечно…

– Можно сбежать, – предложил я.

– Куда?!

– За границу.

– Как? Меня пограничники тормознут.

– А почему бы не сделать тебе новый паспорт? На чужое имя?

Ее лицо вспыхнуло надеждой.

– А ты сможешь?

– Не знаю, – пожал я плечами, – но попробую. В Москве сейчас все можно. Были б деньги.

– Деньги будут, – серьезно кивнула она.

– Я думаю, тут нужны большие деньги.

– Это все равно. Я заплачу.

– Тогда я узнаю, что можно сделать. Прямо сегодня.

– О, Вася! Я тебе буду так благодарна! Иди ко мне.

– Мне пора на работу.

– Ничего, опоздаешь на полчасика, – промурлыкала Лия и притянула меня к себе.

С утра я закрылся в своем кабинете и стал названивать по всем возможным номерам, выстраивая цепочки к делателям фальшивых загранпаспортов. Не знаю, сколько я в точности обзвонил человек – двадцать, тридцать или сорок, – но ближе к обеду меня вывели на некоего Степаныча. Мне сказали, что он – может. Я позвонил ему и по недомолвкам в трубке понял, что Степаныч действительно сможет (если, конечно, не кинет). Мы договорились встретиться с ним в полчетвертого в «Макдоналдсе», в торговом центре у метро «Сухаревская».

Все утро я боролся с желанием позвонить домой – поговорить с Лией. Нет, не для того, чтобы проверить: не сбежала ли она. Просто хотелось услышать ее голос. И вот теперь у меня появился повод. Я позвонил условным сигналом: выждал четыре гудка и нажал «отбой», а потом набрал номер снова.

– Да-а? – пропел в трубке ее голос, и на сердце у меня потеплело.

– Что делаешь? – глупо спросил я.

– Смотрю «ящик». Бразильский сериал.

– Тебе срочно надо сфотографироваться на загранпаспорт.

– Да-а?! Вот здорово!

– В верхнем ящике на кухне есть запасные ключи от квартиры. Сходи к метро и снимись в автомате. Только на маршрутку не садись, иди пешком.

– Йес, сэр! – В ее голосе слышалось ликование.

Я двинулся на встречу со Степанычем.

Степаныч оказался огромным седым мужиком, супертяжеловесом. Биг-мак в его руке казался круассанчиком. Как он, интересно, со столь приметной внешностью занимается тайным бизнесом?

– Когда тебе нужна ксива? – спросил он, с упоением перемалывая канадский бутерброд.

– Чем скорей, тем лучше.

– За срочность – наценка.

– Сколько?

Он не ответил, разворачивая своими пальцами-сардельками новый гамбургер.

– Виза тоже нужна? – промычал он, откусывая огромный кусок сандвича.

– Да. Лучше – «шенген».

– Все вместе – десять зеленых кусков. Аванс – пятьдесят процентов, остальное – при получении.

– А документы надежные?

– Тебе, сынок, – усмехнулся он, – придется поверить мне на слово.

Москва осталась где-то далеко внизу, у подножия Воробьевых гор. Там, в городе, все было как обычно: темноту ночи прорезают скучные фонари, мигают бесполезные витрины, а трепетные снежинки мгновенно превращаются в унылую хлябь. А здесь, наверху, особый мир – присыпанный свежим, сладким на вкус снегом. Мир оголтелый, жестокий, безбашенный. И дьявольски привлекательный.

Тот самый немолодой человек, похожий на Де Ниро, знал здесь немногих. Но чувствовал себя лучше, чем дома.

…Сегодня на площадке на Воробьевых горах собрались стрит-рэйсеры. Юноши щеголяли на оттюнингованных «восьмерках» и «девятках». Господа приезжали на дорогих, почти что гоночных «Субару» и «бэхах». Встречались и дамочки, в основном – дочки столичных богатеев. Девочкам нравилось заявляться сюда на новеньких, только что подаренных автомобильчиках. Вариться в котле, полном настоящих мужчин. Они даже готовы были подставлять бока своих лакированных машинок под хищные бамперы мощных гоночных тачек.

Нынешняя ночь – предрождественская, пахнущая морозцем – обещала стать изумительной, хотя «Де Ниро» и не был уверен – хочется ли ему сегодня ездить. Иногда хватало просто смотреть. Смотреть, как мозгляк на разлапистой «восьмерочке» отчаянно пытается войти в поворот – и заканчивает гонку, расквасив машинный нос о бордюр. Как страстно, почти касаясь боками, мчатся бок о бок два автомобиля совокупной ценой под полмиллиона долларов… Риск, спору нет, всегда удовольствие. Но с такой работой, как у него, бывает чертовски приятно всего лишь наблюдать, как рискуют другие.

– Хай, ты гоняться сегодня будешь? – обратился к нему один из завсегдатаев.

– Посмотрю. – «Де Ниро» пожал плечами и перевел взгляд на площадь, где в ожидании старта толпились машины.

– Ага, посмотри, – ухмыльнулся его знакомый. – Вон, видишь, рыжая ржавчина? Тоже погоняться решила…

«Де Ниро» перевел взгляд на распорядителя, дающего старт очередному раунду гонки, и с трудом удержался от усмешки.

– У нас сегодня цирк? Клоун Карандаш потешает публику?

На старте ревели лишенными глушителей моторами двое: новенький «БМВ» и убогие, все в пятнах ржавчины «Жигули»-«четверка».

– Букмекер ставки не принимает, – кивнул знакомец «Де Ниро». – Все равно все на «бэху» ставят…

Тут машины сорвались с места, и «четверка», несмотря на свои жалкие номинальные лошаденки, немедленно вырвалась вперед.

– Ни фуя себе фуя… – выдохнул «Де Ниро».

Но «БМВ» отставал совсем на чуть-чуть. И уверенно нагонял. Приближался поворот.

– Капец «жигулю», – констатировал «Де Ниро» – «БМВ» был уже совсем рядом.

Тут «жигуленок», будто обидевшись, взревел мотором… и нежно, словно талии любимой женщины, коснулся борта «бэхи». Тяжелая машина отреагировала мгновенно и предсказуемо – заюлила, пошла юзом, застонала резиной… А «жигуленок», не сбавляя скорости, легко вписался в поворот и, уже не спеша, триумфально подвалил к финишу.

– Едрена вошь… – пробормотал «Де Ниро».

– Прикололся? – хохотнул знакомец.

– Я поеду против него, – заледенел глазами «Де Ниро». – В следующем заезде.

Хорошо, что он приехал на сборище рэйсеров на «Марке». «Марк IV» просто порвет наглеца. Или – притрет «четверку» так, что врачам «Скорой помощи» (на свои сборища рэйсеры всегда нанимали машину-другую) сегодня придется как следует поработать.

– Ну, звать тебе «четверу»? – нетерпеливо затеребил «Де Ниро» его знакомый.

– Разумеется, – пожал плечами тот.

«Четверка» (господи, до чего же убогая, ржавая, неухоженная машина!) явилась по первому зову, лихо тормознула в десяти сантиметрах от его ботинок. «Де Ниро» не дрогнул – молча ждал, пока водитель соизволит выйти и подать для приветствия руку.

Дверца «Жигулей» отворилась… в дверном проеме показалась пара изящных ножек. Ножки были обтянуты высокими замшевыми сапожками… сапожки переходили в чулочки… и где-то совсем высоко терялись в короткой кожаной юбке.

– Добрый вечер! – послышался ангельский голосок. – Мне сказали, вы хотите со мной погоняться?

«Де Ниро», не скрывая изумления, рассматривал точеную фигурку, аккуратный носик, копну растрепавшихся за предыдущую гонку светлых волос…

– Так что, поедем? – нетерпеливо притопнула ножкой девушка.

– Я передумал. – «Де Ниро» наконец обрел дар речи. – Вон, видишь мою тачку? – небрежный кивок на «Марк». Он протянул ей ключи. – Садись за руль, покатаемся.

Я отменил все свои планы на Новый год. Впервые я встречал его с кем-то только вдвоем.

И вот президент отговорил, куранты пробили, классическая красота стола (оливье, нарезочки, икра, селедка под шубой, все как положено, на этом настояла моя гостья) была порушена. Мы давно отставили формальное шампанское и перешли на более действенный напиток – оказалось, что Лия, как и я, предпочитает коньяк. Уже выпили за любовь, за удачу, за то, чтобы мечты всегда сбывались… И тут Лия вдруг предложила:

– Вась, давай выпьем за свободу!

Я легонько коснулся ее бокала своим:

– За свободу!

Отхлебнул коньяку и поинтересовался:

– А что ты имеешь в виду?

– Под свободой? – улыбнулась Лия. – Ну, в первую очередь чтобы быть на свободе, конечно…

– Не каркай, – попросил я.

– А во-вторых… даже не знаю, как сказать… ну, просто быть свободной. От всего. Ото всех.