Я обнимал девушку за талию. Некоторое время мы просто молча сидели на скамье, наслаждаясь панорамой величественной красоты, раскинувшейся перед нами, и прислушиваясь к тягучей мелодии какой-то неведомо прекрасной композиции, которую, словно почувствовав наше настроение, исполняли "Лос Эмбахадорес".
- А что они там ловят? - вдруг спросила Клаудиа.
Я проследил за её взглядом - почти в миле от берега одиноко маячили огоньки рыбацких суденышек.
- Все, что попадется, - засмеялся я. - Маленьких липких каракатиц, кальмаров и прочую нечисть. Однажды они выловили пучеглазого осьминога с зубами на брюхе, которые торчали вперед, как у моего учителя английского в школе. Мы его, кстати, окрестили Спрутом.
Клаудиа улыбнулась.
- С тобой так легко и приятно. Мне нравится твое чувство юмора. В Женеве мне очень этого недостает. Там все так строго и официально. На переговорах ведь особенно не пошутишь. Мы с Крис порой смеемся по их окончании, вспоминая, какой бред несли участвующие стороны.
- Представляю. Но тебе нравится твоя работа?
- Да, она меня вполне устраивает. Во-первых, внушает уважение, а во-вторых, Женева - прекрасный город. Чего там только нет. Замечательное озеро, где можно плавать, кататься на катере и на водных лыжах... Неподалеку и горы, чтобы заниматься
горнолыжным спортом. Тебе не приходилось там бывать?
- Нет, к сожалению.
- Ты много потерял, - с мечтательным видом промолвила Клаудиа. Швейцарию нужно обязательно посмотреть - если ты, конечно, любишь и ценишь красоту.
- Очень люблю. Ты, например, меня просто восхищаешь.
Клаудиа тихонько засмеялась, потом сказала:
- Спасибо.
- Пожалуй, я и впрямь съезжу в Швейцарию. Может быть, даже этой зимой.
Она повернулась и пристально посмотрела на меня.
- Ты не шутишь?
- Нет, нисколько. После ноября я стану свободным, как ветер. Смогу поехать, куда душе заблагорассудится.
- В качестве курьера?
- Нет. Я только что заработал целую уйму денег - благодаря рекламе того самого "Уайт-Марвела", про который я тебе рассказывал. Повезло, конечно. Можно теперь не работать целый год и не беспокоиться из-за денег.
- Расс, но это же просто здорово! Значит, ты и впрямь можешь постранствовать. Если надумаешь посетить Швейцарию, дай мне знать, и я покажу тебе Женеву. Позвони только в ООН - меня там легко найти.
- Я уже заранее это предвкушаю.
- Как думаешь, не пора нам ещё вернуться к остальным? Подумают еще, что мы свалились в море.
- Хорошо, только сначала - вот это! - Я притянул её к себе и легонько поцеловал; без особой страсти - просто, чтобы почувствовать вкус её мягких теплых губ.
Минуту спустя, когда наши губы расстались, Клаудиа кинула на меня встревоженный взгляд - она тяжело дышала, словно
испугавшись ощущения, вызванного поцелуем.
- Пойдем, - прошептала она, беря меня за руку. - Вернемся к ним.
Мы танцевали, пили и разговаривали до двух часов ночи, потом сели в машину и покатили в Пальма-Нову. Приближаясь к городу, я кинул взгляд в зеркальце заднего вида - Тони с Крис, прильнув друг к другу, слились в страстном поцелуе.
Я кашлянул.
- Э-ээ, где вас высадить, друзья?
- Что? - переспросил Тони, устремив на меня ошалелый взгляд. - А-аа... У основания холма, дружище.
Он имел в виду - у своего дома, который располагался у подножия горы.
Я шепнул Клаудиа:
- А куда доставить тебя?
Она смущенно улыбнулась.
- Уже очень поздно.
- Н-да, - согласился я.
- Тебе утром работать?
- Угу.
- Мне бы, наверное, стоило вернуться в отель...
- М-мм...
- Но после такого замечательного ужина и выпитого вина...
- Не помешала бы прогулка по пляжу.
- Она просто необходима!
- Заметано.
Притормозив у подножия дейновской горы, я сказал:
- О'кей, ребята, выметайтесь. Тони, пожалей Крис - ей ещё плавать на двести метров.
Они перестали целоваться и, смеясь, выбрались из машины.
Крис сказала:
- Спасибо за прекрасный вечер, Расс. Все было просто замечательно.
- Счастливо, Крис. Завтра увидимся.
Я подал автомобиль задним ходом, развернулся и покатил к своему дому. Мы вылезли из машины, спустились по тропинке, ведущей прямо на пляж, сбросили туфли и, держась за руки, пошлепали босиком по теплой воде. На берегу в такой час не было ни души. Мир принадлежал нам.
Когда мы проходили мимо моего дома, я указал на свои окна и произнес:
- Вот где я живу. На втором этаже.
- Должно быть, с твоего балкона открывается чудесный вид, - сказала Клаудиа. - А это огни Пальмы?
- Да, отсюда до неё по дороге около восьми миль. А морем - миль пять.
- Очень красиво.
- Да, именно этот вид, пожалуй, и подсказал мне, что я поступил правильно, согласившись на эту работу. У меня здесь есть друг, который мне здорово помог и очень многому научил. Патрик. Он живет в этом же доме, прямо подо мной. Когда я впервые увидел этот залив с балкона, у меня даже голова закружилась.
- Я догадываюсь, - сказала она. - Такое однажды случилось со мной в Швейцарии, когда я впервые поднялась на вершину Альп.
Мы ещё немного побродили, потом повернули обратно. По мере того, как мы приближались к моему дому, мое волнение нарастало. Клаудиа, как мне показалось, испытывала то же самое. Внезапно она спросила:
- Расс...
- Что?
- Ты... любил здесь многих женщин?
Вопрос сперва испугал меня, а потом почему-то возмутил.
Судорожно сглотнув, я выдавил:
- Послушай, ну разве так можно?
- Извини... как-то само вырвалось.
- Ты хотела спросить, не часто ли я пользуюсь своим положением, чтобы соблазнять клиенток?
Чуть поколебавшись, Клаудиа кивнула.
- Пожалуй... да.
Я закипел. Меня так и подмывало брякнуть: "А что тебя заставляет думать, черт побери, что я хочу затащить тебя в постель?", но это было бы чертовски глупо. Ведь она это знала. И я знал. И она знала, что я знаю... Впрочем, вы и сами это отлично понимаете. С другой стороны, я мог ответить: "Да, мол, за прошлый месяц я оттрахал восемьсот тридцать семь женщин - это новый рекорд Пальма-Новы, в доказательство чего могу предъявить серебряный кубок, стоящий у меня на камине!", но это было бы ребячеством. Ведь на самом деле, я и близко к этому числу не подобрался.
Но в следующее мгновение, увидев в лунном свете её лицо, я растаял. Ведь, если на то пошло, она имела полное право задать мне такой вопрос: кому охота быть одной из сотен безликих жертв?
Улыбнувшись, я мягко ответил:
- Если честно, Клаудиа, то я вел отнюдь не монашеский образ жизни. Но и на первую встречную никогда не бросался. Каждая из моих девушек мне по-своему нравилась, а поутру я никогда не испытывал ни сожаления, ни угрызений совести. Насколько я знаю, ни у одной из девушек таких мыслей тоже не возникало.
Клаудиа серьезно посмотрела на меня, потом понимающе улыбнулась и кивнула.
- Если хочешь, я отвезу тебя в отель, - вымученно предложил я.
Не переставая улыбаться, она взяла меня за руку и помотала
головой.
- Нет... я хочу сама полюбоваться на тот вид, от которого у тебя закружилась голова.
Воздух в квартире ещё не остыл после дневной жары, а вот кафельный пол приятно холодил босые ступни. Я включил свет в прихожей и запер дверь.
- Кофе?
Клаудиа снова покачала головой.
- Нет, спасибо... Где у тебя ванная?
- Там.
Я прошагал в спальню, разделся догола, бросился ничком на шелковое покрывало и лежал, наслаждаясь прохладой и присушиваясь к шуму льющейся в ванной воды.
Вскоре я услышал, как открылась дверь, и Клаудиа вошла в спальню. Я повернул голову, чтобы спросить, все ли она нашла, и... остолбенел. Клаудиа остановилась в дверном проеме, освещенная сзади матовым светом. С колотящимся сердцем я любовался её обнаженным телом. Боже, как она была прекрасна! Стройная, сильная, с пышными, но упругими грудями. Золотистые волосы каскадом рассыпались по плечам, затеняя лицо и не давая мне прочитать его выражение. Клаудиа просто стояла и смотрела на меня, словно оценивая произведенное на меня впечатление. Похоже, увиденное ей понравилось.
- Ты прелестна, Клаудиа, - проглотив комок в горле, выдавил я.
Она приблизилась к постели, на мгновение замерла, а потом упала в мои объятия, пылко прижавшись ко мне всем телом. От её прикосновения у меня перехватило дух и... случилось кое-что еще. Клаудиа отодвинулась, удивленно взглянула вниз, а в следующий миг звонко расхохоталась и, перекатившись на спину, привлекла меня к себе.
- Только... будь поосторожнее, - прошептала она.
Я замер, как вкопанный.
- А что - ты не предохраняешься?
- Нет, дело не в этом, - прыснула она. - Просто... он у тебя такой большой! Будь поосторожнее... А-ааа! - Она негромко вскрикнула, а в следующее мгновение, когда я растворился в ней полностью, сладостно застонала. - О-ооо, Господи, как мне хорошо! Боже, как здорово! Расс!
- Что?
- Все в порядке, ты можешь забыть о том, что я тебя просила... Не сдерживайся! О-оо-оооо!
