39
Вот уже больше часа Шейла и Брайан держали путь на север, все дальше удаляясь от Голуэя. И хотя в это трудно поверить, но темная извилистая дорога становилась с каждой минутой все пустыннее и темнее. Наконец они подъехали к избушке, где жила Маргарет.
— Повторяю в последний раз, — наставительно произнес Брайан. — Шейла, ты должна напугать ее. Дай ей понять, что Мэй Рейли не успокоится до тех пор, пока она не заберет все картины у своих друзей и, что самое главное, не отдаст их нам.
— А стоит ли вообще упоминать наши имена? — спросила Шейла, натягивая на голову черный парик и завязывая под подбородком ленточки белого чепчика.
— Я бы не стал вдаваться в такие подробности. Постарайся разговаривать загробным голосом, но так, чтобы до нее дошел смысл твоих слов.
Брайан сбавил скорость и, притормозив на обочине дороги, тянувшейся вдоль густо разросшейся кустарниковой поросли, выключил габаритные фонари.
— Тут самое подходящее место, — сказал он. — Отсюда нас никто не увидит.
— Темень — хоть глаза выколи! — воскликнула Шейла. — Я даже не стану возиться с этим липким белым гримом. — Она открыла пудреницу и подвела глаза черным карандашом.
— Ну, как я выгляжу? — спросила она.
— Просто мороз по коже, — ответил Брайан. — А теперь вперед.
— Что значит «вперед»? Не думаешь ли ты, что я отправлюсь туда одна?
— А что тут такого? Это всего в двух шагах отсюда. И потом, ты одета как привидение, а местные к ним давным-давно привыкли. Но если кто-нибудь увидит, как я разгуливаю в потемках, то непременно позвонит в полицию.
Шейла выбралась из машины, накинула на плечи плащ и растворилась во мраке.
*
А в это время полусонная, но взбудораженная Маргарет свернулась калачиком под одеялом в своей объятой мраком спальне. На улице было тихо и темно. Она ворочалась с боку на бок, но сон к ней не шел. Ненадолго вздремнув после обеда, она до сих пор не могла успокоиться, вспоминая привидевшийся ей кошмар: ей снилось, будто призрак Мэй Рейли забрел в ее студию, бывшую когда-то оранжереей, и сбросил на пол все кисти. Проснувшись в холодном поту, Маргарет поклялась, что никогда в жизни больше не будет писать. Но что же она будет делать? Страшный сон и страшная клятва заставили ее теперь мучиться от бессонницы.
Так она лежала с широко распахнутыми глазами в кромешном мраке. Во рту у нее пересохло. Маргарет подумывала, не принять ли ей две таблетки аспирина, который она оставила на прикроватной тумбочке. Действительно, а почему бы и нет? Она привстала, включила ночник и протянула руку за белыми таблетками. Но потом вдруг передумала и выключила свет. Да не нужны мне эти пилюли, подумала она. Маргарет была не из тех, кто привык чуть что хвататься за лекарства. Но через минуту снова включила свет, бросила таблетки в рот, запила водой и, погасив ночник, откинулась на подушки.
От громкого стука в окно она едва не лишилась рассудка.
— Ма-а-аргаре-е-ет… — донесся снаружи протяжный женский голос.
Бедная Маргарет вцепилась побелевшими пальцами в одеяло: она была так напугана, что слова застряли у нее в горле.
— Ма-а-а-аргаре-е-ет… Я знаю, что ты там…
— Что вам нужно? — чуть не плача, прокричала она. — Кто… кто вы такая?
— Ты не хочешь узнать меня… Я Мэй…
— Мэй Рейли?
— Да… А кто же еще? Мэй… Рейли.
— А куда подевался твой ирландский акцент?
— Что? Куда подевался?.. Может, это потому, что я… давным-давно мертва! — сердито отозвался голос, на этот раз с гораздо более ярко выраженным ирландским акцентом.
— Вот теперь ты говоришь, как настоящая ирландка! — воскликнула Маргарет. — Ты очень разозлилась на меня из-за моих картин?
— Нет… Мне… очень нравятся… твои картины… Но лучше… ты все-таки забери их у своих друзей… И как можно быстрей!
— Тебе нравятся мои картины? — недоверчиво переспросила Маргарет. От изумления она так и подпрыгнула на постели.
— Да… Я хочу, чтобы весь мир увидел мой кружевной узор, который ты на них изобразила… Отдай картины американцам…
— Этим двум прилипалам? Да они уже в печенках у меня сидят!
— Ма-а-а-р-р-р-г-а-р-е-е-т… — укоризненно протянула Мэй, — слушай меня… Делай, как я говорю!.. У вас был уговор… Ты должна сдержать свое слово… Не поступай с ними так, как когда-то со мной поступили Хеннесси.
— Ты права, Мэй. Я просто сама не своя, оттого что так вышло с твоей скатертью…
— Тем… кто украл… мою скатерть… не миновать…
Маргарет съежилась, слушая, как Мэй гневно застучала пальцем в окно.
— …большой беды! — провыло привидение и исчезло.
Маргарет одним прыжком соскочила с постели, подбежала к окну и дернула ручку жалюзи с такой силой, что хлипкая конструкция соскочила с карниза и рухнула на пол.
— Мэй! — закричала Маргарет, вглядываясь в темноту. — Мэй! — Но в непроглядном мраке не было видно ни зги. Маргарет повернулась и опрометью кинулась к входной двери. Она настежь распахнула ее и завопила:
— Мэй Рейли! Мэй, где ты? — Она даже не заметила, что выскочила на улицу босиком, в тоненькой фланелевой ночной рубашке на голое тело. Она пустилась бежать вокруг дома, к окну спальни, откуда доносился голос призрака.
— Мэй?! — Но там, конечно, уже никого не было. — Мэй! Покажись! Я так хочу тебя видеть!
С неистово колотящимся сердцем Маргарет вбежала обратно в дом и ринулась на кухню. Там, на дощечке около телефона, был записан сотовый номер телефона Брайана О'Ши. Трясущимися от волнения пальцами она быстро набрала номер.
Развалившись на сиденье водителя у себя в машине, припаркованной на обочине дороги, Брайан взял трубку:
— Привет, — протянул он сонным голосом.
— Брайан! — только и смогла вымолвить Маргарет, переводя дух.
— Добрый вечер, Маргарет. Почему вы не спите? Вас беспокоит зуб? — участливо спросил он.
— К черту зуб! Приезжайте ко мне в шесть часов утра. Мы соберем оставшиеся картины, и я отдам их вам! А потом побегу на работу!
— В шесть? — не веря собственным ушам, переспросил Брайан. — А вы ранняя пташка.
— И мои друзья тоже! К шести утра у большинства уже все коровы передоены. Хотя, впрочем… давайте-ка лучше в пять!
— В пять так в пять. Будем как штык, Маргарет. — Брайан выключил телефон.
В эту минуту запыхавшаяся Шейла распахнула дверцу и обессиленно рухнула на сиденье.
— Мы победили! — радостно объявил ей Брайан и дружески ее обнял, как когда-то обнимал игроков своей футбольной команды после очередного удачного матча. — Она уже позвонила! Сказала, чтобы мы были у нее в пять утра!
— Это хорошо, — отдуваясь, кивнула Шейла. — Сначала я даже немножко испугалась: эта ведьма заметила, что я говорю без ирландского акцента.
Брайан добродушно улыбнулся:
— Как бы ты там ни говорила, это сработало. — Он повернул ключ зажигания, чтобы завести машину. Но… У него ничего не вышло. Он попробовал снова. И опять впустую.
Проклятая колымага заглохла.
Перед поворотом к замку Хеннесси Риган и Джек заметили, что какая-то пара приближается к нему с противоположной стороны. Но на своих двоих.
— Неужели это Шейла и Брайан? — удивилась Риган.
— По-моему, да.
— Интересно, что они здесь делают?
— А кто их разберет? — Джек дал негромкий гудок и на небольшой скорости проехал мимо въездных ворот им навстречу. — Давай спросим, может, их надо подвезти. Тут еще по меньшей мере полмили ходу.
Подождав, пока машина остановится, Риган опустила окно:
— Как странно, что мы снова повстречались. Признаться, мы не ожидали вас здесь увидеть. Вас подвезти?
Бесстрашный Дэниел Бун[11] наших дней, он же Брайан О'Ши, беспечно рассмеялся:
— Нет, спасибо. Мы просто вышли немного прогуляться…
— Прогуляться? — в свою очередь рассмеялась Риган. — А вы знаете, который час?
— Самый подходящий. Вокруг все так тихо, так спокойно. После поездки в Голуэй мы решили, что было бы неплохо размять ноги, — пояснил Брайан.
— Мы обожаем гулять. И бегать тоже. Вот почему мы приняли участие в «Веселом забеге», — вставила Шейла, явно нервничая.
— Да, пешие прогулки очень полезны для здоровья, — поддержал ее Брайан, вяло усмехнувшись, и постучал по крыше машины. — Еще раз спасибо за предложение. Увидимся в замке.
— Ну ладно, коли так, — сказал Джек. — Я только развернусь.
— Да уж, это будет не так-то просто! — хохотнул Брайан и снова постучал по крыше.
Риган подняла окно.
— Почему бы им в таком случае не побродить по живописным окрестностям замка Хеннесси? — шепотом спросила она.
— Может, они боятся столкнуться с Мэй Рейли, — ухмыльнулся Джек, не без труда разворачиваясь на узком шоссе.
