— Я не подниму его, — развел руками Митя, — тяжелый он, хоть и тощий. Эй, Прусак, вставай, я ведь тебя сразу узнал. Вставай, говорю!
Митя еще раз попытался его поднять. Валя помогала ему, поеживаясь от страха и брезгливости.
Раздался скрип тормозов. В темноте вспыхнули фары. Из подъехавшего милицейского «газика» вышли двое, присланные на подмогу.
Прусака погрузили в машину.
— Нож! — закричала Валя. — Я забыла сказать, он обронил что-то, похожее на нож.
Один из милиционеров посветил фонариком. В грязи действительно валялась длинная, заточенная как бритва, финка.
* * *
Прусак еле ворочал языком. Рвало его так, что пару раз пришлось сводить его в сортир.
Однако сначала он даже попытался возмущаться:
— Это, начальник, мое личное дело. Мне девка эта давно нравилась. Я, в натуре, поговорить с ней хотел, по-человечески. А она мне прямо в морду этой дрянью пальнула. Ее задержать надо, в натуре, а не меня, слышь, начальник!
Раскололся Прусак довольно быстро. Выложил все — и как наняла его Зотова, и сколько заплатить обещала.
Валя подтвердила: в ее смерти мог быть заинтересован только один человек Амалия Петровна Зотова, и подробно объяснила почему. На том же «газике» Валю отвезли домой. В ее окнах горел свет.
— Я видела, ты подъехала на милицейской машине. — Мама распахнула дверь, как только Валя вставила ключ в замочную скважину. — Что произошло, Валентина?
— Ничего, мамуль. Все в порядке. Жива, как видишь. Завтра расскажу, очень спать хочется.
* * *
Стальную дверь квартиры Амалии Петровны долго не могли взломать. Когда наконец вошли, капитан Савченко тут же вызвал «скорую» и опергруппу.
— И смотреть нечего, — вздохнул врач «скорой», — вколола себе сама в вену, и привет. Она же медик.
То же самое сообщил и судмедэксперт, прибывший с оперативниками. Тело увезли в морг. Квартиру опечатали. Вскрытие показало, что смерть наступила от отравления большой дозой морфина гидрохлорида, введенной внутривенно. Дактилоскопической экспертизой было установлено, что и на шприце, и на вскрытых ампулах были отпечатки пальцев только одного человека — покойной Амалии Петровны Зотовой.
— Не верю, что она сама, — сказал капитан Савченко, сидя поздним вечером с женой на кухне, — не могла она. Не таким была человеком. Да и не знала она еще, что Прусак раскололся.
— Давай помянем ее по-хорошему, — вздохнула жена, — несчастная она была женщина, совсем одинокая.
И они выпили коньячку, не чокаясь.
— Ты решительно отказываешься ехать в Гринвич-Вилледж? — спросил Стивен, выходя из дома вслед за Леной.
— Поздно уже, Стив. Я устала, глаза закрываются. Лучше пообедаем дома, купим что-нибудь, я приготовлю.
— Но должны же мы отпраздновать твой приезд! — Стивен вертел на пальце ключи от машины. Он был явно огорчен. — Зачем я тогда надел парадный костюм?
— Хорошо, — вздохнула Лена, — есть компромиссный вариант. Помнишь тот уютный итальянский ресторанчик, в двух кварталах отсюда? Там еще хозяин такой маленький-маленький.
— Ладно, что с тобой делать! Там, конечно, никто не оценит мой лондонский костюм…
— Я уже оценила! — утешила его Лена. — Зато тебе можно будет немного выпить. Мы же пойдем пешком туда и обратно.
Из окна кухни высунулась черная курчавая голова приходящей прислуги Стивена Саманты.
— Если вы не собираетесь ехать, можно я возьму машину на пару часов? крикнула она.
— Окей! Я сегодня добрый. — Стивен с удивительной для его возраста меткостью кинул ключи прямо в руки Саманте. — Только ты сначала уж дочисти мою конюшню.
В ресторане было почти пусто. На маленькой неосвещенной эстраде пожилой скрипач с выразительно всклокоченной иссиня-черной шевелюрой настраивал скрипку. Хозяин, крошечный, лысый, как коленка, человечек, подлетел к ним и стал трясти Стивену руку, повторяя:
— Как я рад вас видеть! Вас и вашу красавицу, русскую подругу. Видите, я узнал вас, мадам, — сияя ослепительными вставными зубами, обратился он к Лене, — вы были здесь давно, а я узнал. О, такую красивую леди нельзя забыть!
Они уселись за столик, и Стивен закурил. Вопреки общеамериканскому антиникотиновому безумию он оставался заядлым курильщиком. — Тебе, как всегда, мартини «бьянко» со льдом? — спросил он, глядя в карту вин.
— Нет, — улыбнулась Лена, — мне только сок. Стивен презрительно фыркнул.
— Меня не удивляет, что у вас в России показывают нашу дурацкую рекламу здорового образа жизни. Но что ты на это купишься — я не ожидал. Я ведь заметил, ты совсем не куришь. Неужели бросила? А теперь, оказывается, еще и не пьешь.
Застывший рядом в ожидании заказа крошка хозяин вдруг сладко зажмурился и что-то зашептал Стивену на ухо. У того брови медленно поползли вверх.
— Это правда? — уставился он на Лену.
— Что?
— Синьор Луцони говорит, будто ты…
— В таких вещах я не ошибаюсь, — напыжился итальянец, — у меня девять детей. Для вас, мадам, я сейчас сам лично зажарю нашу фирменную форель. Вам необходима рыба, в ней много фосфора, и беби вырастет умным.
— Спасибо, синьор Луцони. Думаю, от вашей фирменной форели мистер Поллит тоже не откажется. Верно, Стивен?
Когда итальянец удалился на кухню, Стивен тихо спросил:
— Почему ты мне сразу не сказала?
— Мне кажется, этого нельзя не заметить. А у тебя стало такое лицо, будто мне пятнадцать лет и я, как говорила моя тетя Зоя, «принесла в подоле». Знаешь, есть такое русское выражение?
— Да, — Стивен звонко хлопнул себя по лбу, — я забыл спросить, как поживает твоя коммунистическая тетушка?
— Она умерла, — Лена вдруг почувствовала, что глаза ее наполняются слезами, — совсем недавно. От инфаркта.
— Бедная моя девочка, — покачал головой Стивен. — Ну, а отец твоего ребенка, наверное тот красавец Юрий? Хотя нет, вы же с ним давно развелись. У вас ведь еще лет восемь назад не ладилось.
— У нас никогда не ладилось, — Лена постаралась улыбнуться, — отец моего ребенка — совсем другой человек.
— Вы живете вместе? Кто он? Расскажи, пожалуйста, сделай милость.
В этот момент где-то совсем близко грянул взрыв.
* * *
«Елки! — Света даже присвистнула. — Мне нужен постоянный человек. Я одна не справлюсь. Я не могу быть в двух-трех местах одновременно!»
Она стояла в толпе за полицейским ограждением у дома Стивена.
Останки зеленого «Форда» еще дымились. Света видела, как заворачивают в черный пластиковый мешок то, что осталось от негритянки Саманты.
Взрывной волной вышибло несколько стекол в соседних домах. Стивен давал показания полицейскому детективу. Полянская стояла рядом, и Света видела — ее била крупная дрожь.
В небольшой толпе зевак Света пыталась вычислить «их» человека, но не могла. Судя по разговорам, все собравшиеся были жителями этого респектабельного квартала — они выбежали из соседних домов, напуганные взрывом.
— Я всегда говорила мистеру Поллиту, нельзя пускать в дом женщину, у которой муж сидит в тюрьме! — услышала Света чей-то голос рядом. — Ведь по чистой случайности он сам не оказался в машине!
— Жалко, мистер Поллит так любил свой старый добрый «Форд»! — обронил кто-то.
Толпа стала потихоньку расходиться. Несколько полицейских зашли в дом Стивена.
— Значит, вы уверены, мистер Поллит, что это не могло быть покушением на вас? — спросил улыбчивый чернокожий детектив.
— Кому я нужен? — пожал плечами Стивен. — Хотите кофе, господа? обратился он ко всем присутствующим.
— Нет, спасибо, — ответил за всех детектив. — Как давно работала у вас Саманта Робинсон?
* * *
На следующее утро, в восемь часов, Лена тихонько захлопнула входную дверь и направилась к метро. Через полчаса она уже входила в помпезный, отделанный мрамором холл нью-йоркского Департамента полиции.
В центре холла возвышалась двухметровая скульптура бравого полицейского с собакой. И полицейский, и пес глядели на Лену суровыми медными глазами.
"Похоже на станцию метро «Площадь Революции», — подумала Лена, подходя к одной из стоек перед ограждением.
— Доброе утро, — обратилась она к молоденькой китаянке за стойкой, — могу я поговорить с детективом Мак-Ковентри? Это очень срочно, — и протянула китаянке визитную карточку, оставленную вчера чернокожим детективом.
— На который час вам назначили встречу? — вежливо осведомилась китаянка.
— Конкретной договоренности не было, просто мистер Мак-Ковентри просил зайти, если появятся какие-нибудь дополнительные сведения о вчерашнем взрыве в Бруклине.
Детектив не просил зайти. Он даже не просил позвонить. Но карточку-то оставил.
— Могу я посмотреть ваши документы, мэм? — улыбнулась китаянка.
