– Почему другие ваши молодцы не сбежались на звуки выстрелов? – задала я первый вопрос Владиславу Юрьевичу.
– Они приучены строго следовать приказу, – ответил он, глядя на меня с восхищением. – Вы же слышали, что я им говорил… И они считают, что это ребята стреляли. Они явно и предположить не могут, что это вы с Верой Николаевной так быстро сориентировались. И… Спасибо, Светлана Алексеевна, – вдруг искренне сказал Максимов.
– За что? – уточнила я, прикидывая, не съехала ли у него от переживаний крыша.
– За то, что показали мне слабую подготовку моих людей.
Я пожала плечами. Я всегда считала, что количество, внешняя сила и мощь телохранителей не дают реальной защиты, просто говорят о том, что у человека слишком много понтов. У Максимова их было с избытком – судя по всему, что мне уже довелось увидеть.
– Уповать на телохранителей – это все равно что подписать себе смертный приговор, – устало ответила я.
– А что бы вы посоветовали? – на полном серьезе спросил водочный король.
Я ему что, в консультанты по безопасности нанялась?
– Для начала ответьте на мои вопросы, – посмотрела я на Максимова.
– Хорошо, – кивнул он.
– Тарасов был убит по вашему приказу?
Максимов покачал головой и заявил, что смерть Станислава Леонидовича для него, наоборот, невыгодна. Меня, конечно, заинтересовало почему. Владислав Юрьевич был рад выступить с объяснениями. Подозреваю, что пистолет в моих руках и способности Верки, дважды на его глазах стрелявшей на поражение, послужили самыми убедительными аргументами.
По версии Максимова, Стас жаждал избавиться от опеки Афганца, заимевшего тридцать процентов предприятия, и готов был пойти ради этого на соглашение с кем угодно. Выяснив, с кем особенно не ладит Алексей Петрович, Тарасов вышел на Максимова, однако продавать акции предприятия ему не пожелал. Они договорились об аренде.
– Стас добровольно собирался сдать вам свой самый большой цех?! – воскликнула я. – Не верю!
– Но это так, – ответил Максимов.
По его версии, Стас планировал передислоцировать станки в другие помещения (в основном в широкие переходы, ничем не занятые) на срок аренды, а Максимов установил бы в самом большом цеху свою охрану и использовал его по своему усмотрению.
– Как автосалон?
– Да, я также занимаюсь и автомобилями, – со всей серьезностью кивнул Владислав Юрьевич.
– И таким образом Стас собирался выжить Лешку? – воскликнула Верка. – Ха-ха! Афганец – это таракан. А они, как их ни трави, все равно снова появляются в том же месте.
Максимов глянул на Верку сурово, потом на меня, сидевшую с невозмутимым видом в кресле. Я положила ногу на ногу и поигрывала носком сапожка и пистолетом.
– Вы просто всего не знаете, – заметил он.
– Вы героин, что ли, имеете в виду? – спросила я.
Максимов поперхнулся, Рома крякнул, Верка никак не отреагировала, а только что пришедший в чувство Олег Николаевич вновь отключился. Что-то слабые у нас нотариусы пошли, опять подумала я. Да и подрастающее поколение не такое крепкое, как мы с Веркой.
– Светлана Алексеевна… – первым пришел в себя Рома.
– Помолчи, когда взрослые разговаривают, – осекла его Верка.
– В то, что Тарасов хотел пресечь поставки героина через его фирму, я готова поверить, – снова заговорила я, обращаясь лично к Максимову. – Я знала его при жизни. Он не хотел заниматься наркотой. Но чтобы вы, Владислав Юрьевич…
– Вы просто не знаете…
Я вопросительно взглянула на хозяина дома и подумала, что он или великолепный актер, или… говорит правду.
Владислав Юрьевич сообщил нам, что его единственный и любимый сын – наркоман, а посему он сам никогда не стал бы заниматься поставкой этой дряни, несмотря на выгоду, которую с этого можно получить. Он найдет как заработать деньги, более того – готов бороться со всеми наркотиками и наркобаронами, а если заодно можно подвинуть и Афганца, с которым у Максимова давние счеты…
– Поймите, Тарасову одному было не справиться. А вместе мы имели реальный шанс! У нас были общие цели. А в день его гибели он ехал на встречу со мной, чтобы подписать бумаги. Вы их, кстати, только что сожгли.
Максимов кивнул на затухающий камин.
А я глубоко задумалась, встретилась взглядом с Веркой… Она пожала плечами.
Значит, Афганец?
Но если он утверждает, что наркота не его? И он как раз пытался выйти на поставщиков? Чтобы поучаствовать в процессе?
– Вы в курсе, кто убил Тарасова? – спросила я. – Считаете, что это Афганец постарался?!
Максимов посмотрел на меня, бросил взгляд на мертвенно-бледного Олега Николаевича, хлопавшего глазами, и поинтересовался его мнением.
Но нотариус был еще не в состоянии отвечать вразумительно, да и вообще, он неадекватно соображал, так как заорал, что это я устроила перестрелку у входа в его нотариальную контору и его теперь регулярно посещает милиция.
– Я удивляюсь, как вас до сих пор не посадили, – заметила я.
Олег Николаевич, в эти минуты совсем непохожий на того холеного и исключительно любезного мужчину, с которым я познакомилась в четверг, завопил, что это мне место только в тюрьме, и он сегодня же напишет заявление, и меня посадят за убийство.
– Какое убийство? – посмотрел на Олега Николаевича Максимов.
– Вы что, ослепли?! Вон два трупа лежат! Ваших людей, между прочим.
– Я не вижу никаких трупов, – сказал Максимов, глядя прямо на тело одного из питекантропов.
– Нет никаких трупов, – быстро сориентировался Рома, по-моему, унаследовавший способность отца держать нос по ветру.
– Так и в сумасшедший дом легко загреметь, – высказала свое мнение Верка. – Кому хвостатые черти мерещатся, кому зелененькие человечки, кому трупы.
Подружка профессионально улыбнулась Олегу Николаевичу. Тот, пожалуй, был готов снова рухнуть в обморок.
– Если вы не возражаете, дамы, – снова заговорил Максимов, – то я сам решу вопрос с нотариальными услугами.
Мы с Веркой сказали, что не возражаем. Рома деликатно промолчал.
А Владислав Юрьевич еще более вежливо спросил, что мы намерены делать с ним самим.
– Да вы нам, в общем-то, не нужны, – призналась я. – Правда, вам придется проехать вместе с нами, так сказать, лично проводить до дома. Вы случайно не в курсе, в каком состоянии находится «Сааб» Веры Николаевны?
– Понятия не имею. Это надо спрашивать у моих мальчиков. По крайней мере, сюда вас привезли не на нем.
– Значит, на дороге, суки, оставили, – процедила Верка. – Чтобы его спер кто-нибудь! Новую машину мне купишь, ясно?
Владислав Юрьевич расплылся в широчайшей улыбке.
Мне почему-то не нравились улыбки Максимова, казалось, что где-то нас ждет подвох. Вот только где? Ведь не спустит же он нам просто так убийство четверых своих людей: двоих на шоссе и двоих – в доме? Не верю я в такое благородство. И каким-то образом он попытается отобрать у нас акции…
Надо бы побыстрее сматываться отсюда.
Выходить из каминного зала в коридор не было никакого желания. Следовало пойти другим путем.
Оставался один альтернативный вариант: через окно. Тут их имелось аж целых два, причем довольно больших для дома в Ленобласти (из-за наших зим), правда, приглядевшись, я поняла, что застеклены они достижениями финской промышленности, поэтому тепло явно сохраняют. Наш народ в Европу через окно лез, подумала я, так что нашей компании ничего не стоит смотаться через них же на свободу – по национальной традиции. Самым сложным, конечно, будет выпихнуть Максимова – его следовало прихватить в качестве заложника.
Я пожалела, что шуба осталась в подвале, мобильник и сумка вообще находятся неизвестно где, Верка с Ромой тоже не одеты, но где наша не пропадала?
– Отвязываем ему ноги, – сказала я Верке.
– Ты его отпустить надумала? – поразилась подружка, знавшая меня не первый год.
– Ноги, но не руки, иначе как он в окно полезет?
Верка глядела на меня секунд десять неотрывно, потом разразилась смехом, я к ней подключилась. Остальные не понимали причин нашего веселья.
– Рома, – сказала я, – завяжи Олегу Николаевичу пасть.
Нотариус попытался что-то возразить, но Рома с большим удовольствием вставил кляп ему в рот. Олег Николаевич теперь только вращал глазами.
Я подошла к Максимову и засунула руку во внутренний карман его пиджака. Верка при виде моих действий взвыла: она не сообразила обследовать бумажник заложника.
– Светлана Алексеевна, я был о вас лучшего мнения, – заметил Максимов с укором.
– Я возьму только на проезд, мы же остались без транспортного средства, попутку придется ловить, а вы потом можете компенсировать эту сумму из моих денег. Кстати, попрошу прислать мне и сумку, и трубку, и шубу. Как и Вере Николаевне с Романом Станиславовичем.
– Да мои ребята сейчас вам все вернут! – воскликнул Максимов. – За меня. Мне стоит только отдать им приказ.
