и больше никаких следов пребывания своего любимца.
Дойдя до конечной точки маршрута, Петрович недоуменно огляделся по сторонам и признался сам себе, что не понимает глубинных замыслов кота и его похитителя. Что именно могло понадобиться здесь породистому мейн-куну, придумать было сложно в самых извращённых фантазиях. Возможно, укравший его человек был голоден, а питаться привык исключительно качественным мясом, но котлеты из кошатины тоже сомнительное удовольствие.
Кроме того, даже в случае такого развития событий должны были остаться кости, кусочки шерсти и кострище от приготовления пищи. Здесь же, несмотря на начинающиеся сумерки, Петрович не заметил даже намёков на что-то подобное.
Латунин в очередной раз посмотрел на экран смартфона и мысленно чертыхнулся, отметив, что до этого места вышка связи уже не дотягивает. Теперь, когда у него появилась начальница, предстояло заново привыкать к тому, что он может кому-то внезапно понадобиться.
Мужчина усмехнулся. Он прекрасно помнил, что первое время после увольнения у него даже началась ломка без ежедневных телефонных звонков. За годы службы он настолько привык, что они следуют в самое неподходящее для этого время, что молчащий смартфон вызывал законные подозрения в своей работоспособности. Смириться с осознанием собственной ненужности было трудно, но, по рассказам бывших коллег, через это проходили все пенсионеры.
Непроизвольно Латунин вспомнил полковника Печкина, начальника соседнего отдела. Этот шестидесятилетний самодур умудрился испортить отношения со всеми в управлении, так что иногда при согласовании документов даже бросали жребий, кому именно выпадет честь зайти в ненавистный кабинет. Желающих пообщаться с амбициозным дурачком с каждым днём становилось всё меньше, поэтому Печкин начал сам обзванивать подчинённых, чтобы поорать на них и услышать в ответ хоть какую-нибудь человеческую речь.
Придумать внятную задачу он не мог, да и не хотел. Главным в этом процессе была сама возможность сказать собеседнику несколько слов, а поскольку коммуникативные навыки полковника тоже оставляли желать лучшего, то он просто орал, получая почти что сексуальное наслаждение.
Проводы на пенсию Печкина Латунин не застал, но говорят, что, помыкавшись без дела в силу собственной бестолковости, бывший начальник отдела с удовольствием устроился вахтёром в студенческое общежитие и теперь отводил душу в криках на беззащитных иногородних студентов. Петрович искренне желал, чтобы кто-нибудь из них однажды переломал бывшему полковнику ноги. Не то чтобы из злости, но ему казалось, что так будет правильно.
Раздавшийся за спиной треск сломанной ветки отвлёк Латунина от воспоминаний и заставил недоуменно обернуться. Он был абсолютно уверен, что людям здесь взяться неоткуда.
Эта поляна располагалась сильно в стороне от натоптанных тропинок, по которым ходили на работу и обратно сотрудники конструкторских бюро. Для мамочек с колясками здесь тем более некомфортно, да и любители бега, как правило, выбирают совсем другие маршруты...
Кто же это? Влюблённая парочка, ищущая уединения, а потому свернувшая в сторону от нахоженных дорог?
Петрович вглядывался в лес, но разглядеть что-либо с учётом нахмурившегося неба никак не получалось. Ни голосов, ни нового шума... Но ведь ему не показалось, резкий треск в пустом лесу прозвучал громко и отчётливо, как выстрел из ружья...
За ним кто-то следит? Мысль выглядела бредовой. Все те, кто более-менее могли считаться его врагами, остались в далёком прошлом, а большинство наверняка уже превратились только в воспоминание. Да и кому, скажите на милость, сдался пенсионер, к тому же страдающий запоями?
Латунин усмехнулся своим мыслям и пришёл к выводу, что где-то рядом просто бродит лось. Эти звери законно считали заповедник своей вотчиной и периодически попадали в заголовки новостей, отваживаясь выходить даже к жилым домам. Скорее всего, ветку сломал один из них и сейчас тоже стоит недалеко от него, внимательно прислушиваясь к окружающему. Ну и ладно, у лося свои дела, у него свои…
Выстрел раздался неожиданно!
Вернее, сначала Петрович почувствовал сильный удар в районе груди и, только падая, сообразил, что в него стреляли. Левая часть груди с рукой моментально онемели, а затем, уже лёжа на земле, он почувствовал боль и то, как стремительно набухает чем-то тяжёлым ткань пиджака.
Ощущение оказалось настолько новым и непривычным, что в первые мгновения он даже не понял, что нужно делать. За всю его долгую и насыщенную событиями жизнь в него ещё ни разу не стреляли. Бить — били, даже пытались несколько раз порезать ножом и приложить по голове битой со свинцовым наконечником, а вот так, чтобы стрелять, да ещё и неизвестно за что… Такого пока не случалось…
Упал Латунин как-то неудачно. От удара в грудь его развернуло, и теперь он лежал на левой руке, не вполне осознавая, насколько сильно пострадало его тело. Место ранения пульсировало, и казалось, что оттуда гигантскими объёмами выплёскивается кровь.
«Надо перевязать... Заткнуть место ранения... Чем? Так, наложить жгут... Какой жгут, не на шею же его накладывать...» — Мысли в голове роились растревоженным ульем, радуя самим фактом того, что он пока находится в сознании.
«Кто в меня стрелял? — продолжал биться улей о стенки черепной коробки. — Надо сваливать, пока никто не пришёл проверить, насколько удачно попадание».
Мысли встать у Петровича не возникало. Ему казалось, что первая же попытка подняться закончится очередным выстрелом, и тогда уже неизвестный стрелок явно будет точнее. Но что-то надо было делать... Не лежать же на одном месте, покорно дожидаясь своей участи?
Латунин попытался аккуратно пошевелиться и тут же едва не застонал от боли. Оказывается, дырка в груди дарит совсем не такие ощущения, как показывают в отечественных боевиках. По крайней мере, вскочить и перебежать наверняка не получится. Впрочем, как и выстрелить в прыжке. Оружия у Петровича не было, причём сейчас он бы и не вспомнил, когда именно последний раз держал в руках пистолет.
Прямо сейчас на повестке дня стоял вопрос выживания, и, если честно, особых мыслей в голове Латунина по этому поводу не было. До людей далеко, вокруг лес, а он даже не знает, кто и за что пытается его убить. Очередной приступ боли напомнил ему, что кровь из раны по-прежнему продолжает течь, а значит, времени на размышления остаётся всё меньше и меньше.
Что-то надо делать! Петрович аккуратно приподнял голову и попытался оглядеться. Окружающий пейзаж не сильно радовал разнообразием. Возможно, ночью у него и были бы шансы спрятаться, но сейчас взгляд Латунина не цеплялся ни за что, похожее на укрытие. Сосны, берёзы, дубы росли вперемешку, но вряд ли могли считаться достаточно большими для маскировки. Если только вот эти кусты сирени…
Несмотря на осень, пахучее растение ещё сохранило густые листья и
