– Красиво мыслишь, – похвалила Регина. – Но тем не менее глупо признаваться там, где есть шанс, что все обойдется.
– Именно этот шанс вы и теряете. Встав на ложную позицию и защищая себя сомнительными способами, вы лишаете себя возможности говорить о смягчающих обстоятельствах. Если бы вы согласились на суд присяжных и подобрали себе толкового адвоката, вполне вероятно, что вас ждал бы успех. Может, речь бы не пошла об освобождении, но присяжные могли бы поверить вашей истории, посочувствовать вам и решить, что вы заслуживаете снисхождения и мягкого приговора…
Дубровская видела по глазам Регины, что та начинает прислушиваться к ее словам, верить ей. Тень недоверия между ними исчезла, и вскоре они болтали непринужденно, как лучшие подруги.
Когда они вволю наговорились, Лиза встала, намереваясь идти на свое место.
– Ты куда? – искренне удивилась Регина.
– К себе.
– Ничего подобного. Теперь ты будешь спать со мной.
Дубровская вздрогнула, а королева расхохоталась.
– Это не то, о чем ты подумала! Неужели ты еще не поняла? Я предпочитаю мужчин. Просто вон та девица уступит тебе свое место.
Молодая женщина, о которой зашла речь, особой радости от такого перемещения не испытала, но и возражать не решилась. Она покорно собрала вещи и удалилась прочь.
Дубровская вздохнула. Неужели проблема была решена?
Вечером в камеру вернулась Марта. Увидев на нарах новую соседку, она моментально оценила ситуацию.
– Это распоряжение Регины, – коротко сообщила ей женщина. – Так что вопросы не ко мне.
– Заткнись! – грубо ответила Марта.
Она была в бешенстве, но бросить вызов признанной королеве не решилась. Изредка поглядывая в сторону Дубровской, она только сжимала кулаки. Бывшая подруга упорно не желала ее замечать.
Дождавшись момента, когда девушке понадобилось в туалет, она зажала ее за пластиковой занавеской.
– Решила, что ты можешь играть с огнем? Не шути так, деточка. Я всегда добиваюсь своей цели, будь уверена.
Елизавета замерла.
– Назначенный тебе срок только приостановлен. Я дождусь удобного момента, и тогда берегись…
Была поздняя ночь, но Дубровской не спалось. Слишком уж много событий ей пришлось пережить за этот долгий день. Теперь у нее есть покровительница – сильная, авторитетная женщина, которая не потребует с нее интимных услуг. На этот счет она высказалась предельно ясно. Елизавете жить бы да надеяться на лучшее. Однако поведение Марты сводило ее радость к нулю.
Бывшую подругу слишком мало смутили новые обстоятельства. Она и не подумала отказаться от своих гнусных домогательств. Говоря ее словами, она просто дала Елизавете отсрочку. Дождавшись удобного момента, она воплотит свои угрозы в жизнь.
Что делать? Стоит ли рассказать обо всем Регине? С одной стороны, это может решить проблему. А с другой? Они еще почти не знакомы. Тонкий мостик доверия, который Лизе удалось выстроить с таким трудом, может запросто рухнуть. Жалобы Дубровской и ее просьба о помощи будут истолкованы Региной как наушничество и интриганство. Как говорят, дыма без огня не бывает. Королева может решить, что Лиза сама спровоцировала нездоровый интерес к своей персоне, а теперь пытается столкнуть лбами двух влиятельных узниц.
Послышался вздох. Регина ворочалась на своих нарах. Ей тоже было не до сна.
– Я хотела спросить, – зашептала Дубровская. – Если, конечно, можно…
– Валяй, – разрешила та.
– Кроме того случая, о котором вы мне сегодня рассказали, вы еще убивали кого-нибудь?
– Что ты имеешь в виду? – поднялась на локте Регина.
– Ну, там разных женщин… может быть, – промямлила Елизавета.
– Говорю тебе, это подсадная утка, – раздался с соседних нар голос Версты.
– Успокойся, она для этого слишком глупа.
Дубровская не успела обидеться.
– Спи, дурная, – посоветовала ей Регина, зевая. – Обещаю, если ты достанешь меня своими тупыми вопросами, я тебя обязательно убью. Ты будешь первой женщиной в списке моих жертв.
Она отвернулась к стене, показывая, что разговор закончен.
Лиза вздохнула. Теперь она могла сказать определенно, что королева не имела отношения к гибели неизвестных женщин-любовниц. Но если она здесь ни при чем, значит, в этих злодеяниях была виновата другая узница. Кто?
Ответ последовал без промедления. Та, у которой заглавные буквы на спине сливаются в одно слово: «КУЛОН». Эта женщина – Марта…
Виктория Малинина всем своим видом демонстрировала недовольство и арктическую холодность. Она никак не могла простить этому респектабельно одетому мужчине с изысканными манерами того, что в течение последнего часа их разговор касался довольно странной темы – судьбы ее поношенных кроссовок.
– Говорю вам внятно. Кроссовки «Адидас». Новые, ни разу не надеванные, с системой аэрации… Это создает комфорт для ног. Ступни дышат.
– Понятно. Будьте добры, продолжайте.
– Так, вот. Система аэрации, функция защиты от плоскостопия, противоскольжение, массирующий эффект…
– Кто бы мог подумать, – бормотал адвокат. – Эти спортивные ботинки устроены сложнее ядерной боеголовки.
«Еще бы, – со злостью думала Виктория. – Старые, с разными по цвету шнурками. Из системы вентиляции – одна дырка на пятке. Но Дубровская мне за все ответит!»
– Конечно, прибавьте ко всему этому еще и экологически чистые материалы, разрешенные Министерством здравоохранения для применения в обуви для активного отдыха, – триумфально закончила она.
– Значит, вы не хотите признать, что эти кроссовки не представляли для вас никакой ценности?
– Ни за что!
– Вы не хотите это сделать даже ради своей подруги? А как насчет того, что друг познается в беде?
– Она мне не подруга! Слышать о ней ничего не желаю.
Грановский понял, что переупрямить Малинину ему будет не под силу. Теперь придется просить разрешения у следователя осмотреть кроссовки. Возможно, понадобится заключение специалиста-товароведа о реальной стоимости обуви и размере предполагаемого ущерба. Это все так сложно и требует средств. Было бы куда проще, если бы строптивая Виктория прониклась ситуацией и встала на их сторону. Но, видать, не судьба! Вот она машет перед его носом какими-то туфлями без каблука.
– Поглядите, что оставила мне эта так называемая подруга! И вы еще хотите, чтобы я ее жалела? Не бывать тому. И разговору – точка!
Грановский вздохнул и поднялся с кресла. Ну что же, придется искать эксперта. Черт бы побрал всех женщин с их тряпичными заморочками!
Но не сделал он и пары шагов, как где-то хлопнула дверь и что-то огромное, стремительное, как вихрь, понеслось ему навстречу. Семен Иосифович не успел моргнуть глазом, как черная гора, с глазами, отливающими недобрым блеском, налетела на него. Он с трудом сохранил равновесие. Вблизи чудовище оказалось обыкновенным псом, правда, с дурным характером и скверными наклонностями.
Мощные челюсти ротвейлера сомкнулись в районе лодыжки бедняги Грановского. Громко заверещала Виктория:
– Мальчик! Оставь его. Фу-фу!
Псина плохо слушалась. Злобно урча, питомец Малининой рвал на испуганном адвокате брюки. Как ни странно, девица, растерявшаяся в первый момент, сумела взять себя в руки. Схватив животное за ошейник, она пинками и уговорами все же заставила его ослабить хватку. Волоком оттащив рычащего любимца в ванную комнату, она, розовая от пережитого стресса, предстала перед Грановским.
– Не знаю, как так получилось! Мой Мальчик не выносит мужчин. Особенно страдают от его нелюбви брюки…
Да уж! Защитник выглядел неважно. Одна штанина радовала глаза причудливой бахромой, вторая – средних размеров дырой. Образец ткани адвокатских брюк Мальчик, похоже, уже успел проглотить.
– Я надеюсь, вы не пострадали? – мило улыбнувшись, спросила Вика.
Грановский только развел руками. Что он мог ответить?
– Не волнуйтесь! Вы пойдете домой в нормальном виде, – успокоила Малинина. – Держите.
– Что это? – Семен Иосифович недоуменно вертел в руках какие-то черные штаны с отвисшими коленками.
– Это тренировочные брюки, – невинно хлопая ресницами, сообщила хозяйка.
– Что это вы мне впариваете? – Адвокат перешел на понятный Малининой язык. – Вы знаете, милая, известную марку: «Ermenegildo Zegna»?
– Да, – еле слышно прошелестела губами Виктория.
– Значит, вы представляете, сколько это будет вам стоить?
– Более или менее.
– Отлично! Учтите, что эти брюки изготовлены из натуральных материалов, по прекрасным лекалам, имеют функцию защиты от холода и влаги, систему вентиляции гульфика, а еще особый способ плетения утка и основы. А если прибавить к этому моральный ущерб…
– Нет! – вскрикнула хозяйка. – Не продолжайте. Я все поняла…
– Ну, если вы все поняли, – смягчил тон адвокат. – Может, тогда сядем и поговорим наконец по-человечески? Откровенно говоря, мне нравятся эти тренировочные брюки…
