– Ты опять растявкался, пес? – прошипел Ремезов, приближаясь к Артему. – Забыл, с кем разговариваешь?!
– Это вы, кажется, не желаете помнить наш сегодняшний разговор, – отозвался Павлов.
Ремезов, не контролируя себя, замахнулся. Павлов легко ушел назад и хуком слева опрокинул Михаила на асфальт. Коробов сглотнул, часто заморгал. Мужчины, окружившие адвоката, остолбенело глядели, как их босс неуклюже ворочался на земле. Он напоминал жука, лежащего на спине и не имеющего возможности встать на лапки.
Один из них наставил на Артема ствол пистолета.
– Не советую, – тихо предупредил Павлов. – Не усложняй ситуацию, парень.
Рука мужчины дрогнула, но пистолет он не убрал.
Матерясь и постанывая, Ремезов поднялся.
– Вы опять забыли снять очки, Михаил Викторович, – с бесстрастным видом напомнил ему Артем. – Вон они, справа от вас. Должен предупредить, что в следующий раз я буду бить именно по ним.
Бормоча ругательства, Ремезов поднял очки и надел их. Одна линза треснула. Это обстоятельство вкупе с покрасневшей физиономией и трясущимися руками придавало владельцу клиники вид забулдыги.
– Следующего раза не будет! – выкрикнул он и заскрежетал зубами, пошатываясь от слабости.
Бросаться в атаку Ремезов больше не решался.
– Садись в машину! – приказал Коробов Артему. – Или тебе прострелят ноги.
В спину Павлова уперся ствол пистолета.
– Весомый аргумент, – заметил он, повернулся к иномарке и в тот же момент опустился на землю, оглушенный сильным ударом дубинки.
– Получил?.. – Ремезов злорадно ухмыльнулся, пнул ногой бесчувственное тело и приказал своим шестеркам: – Затащите его в салон, обыщите офис и тачку. Смотрите, не оставьте пальцы. – Он глянул на бесчувственного адвоката и добавил уже тише: – Сегодня ты, Артемка, сидел в своем кабинете последний раз.
Владимиру снился сон. Он на море. Армия уже позади. Впереди целая жизнь, долгая, насыщенная и такая же интересная, как это море, уходящее за горизонт. Рядом с ним на теплом белом песке нежится девушка бесподобной красоты. Он где-то уже видел ее. Она со смехом вскакивает на ноги и с веселыми криками несется по берегу. Узкие загорелые ступни нимфы оставляют на влажном песке едва различимые следы. Девушка будто парит над землей, готовясь взмыть в лазурное небо.
Владимир не отстает. Вскоре впереди показывается невысокий домик. Откуда он тут? Вроде еще вчера его здесь не было.
Смеясь, очаровательная незнакомка устремляется в дом. Владимир бежит за ней.
Как только они оказываются внутри, раздается удар грома, и свет за окном сменяется на сумерки. Владимир робко смотрит на беглянку. Вместо купальника на ней теперь почему-то грязный халат, некогда бывший белым. Она стоит спиной к нему и безостановочно хихикает.
«Где мы?» – спрашивает ее Владимир.
Она поворачивается. Парень отшатывается, и его грудь разрывает немой вопль. Вместо загорелой красавицы перед ним некое омерзительное существо в забрызганном кровью медицинском халате. Из-под шапочки торчат седые волосы. В запавших глазницах тлеют злобные угольки. Нижняя часть лица – или морды? – закрыта респиратором, лоснящимся от грязи.
«Ложись!» – шепчет тварь, указывая когтистой лапой на топчан, снабженный ремнями и скобами.
Владимир замечает, что скрюченные пальцы монстра сжимают ржавый скальпель, и крик наконец-то вырывается наружу.
«Опухоль! – бубнит существо, ковыляя к юноше, ошалевшему от ужаса. – Да, конечно, тебе надо вырезать опухоль».
Он проснулся, завертел головой на подушке, мокрой от пота.
– Бедный мальчик! – сказала Марина Игоревна.
Она стояла у койки Владимира, с грустью глядела на него и качала головой.
– Отпустите!.. – проговорил он, едва ворочая непослушным языком.
– Я принесла тебе поесть, Володя.
– Нет.
– Я специально побеспокоилась о том, чтобы последний ужин у тебя был настоящим, а не через вену.
После привидевшегося кошмара Владимир не придал слову «последний» особого значения. Он хотел вырваться на волю, увидеть солнце, деревья, людей, услышать пение птиц и шум автомобилей.
Парень уставился на дымящиеся котлеты и рис с подливой.
– Кстати, салат я делала сама, – с гордостью сообщила докторша, указывая на тарелку с оливье. – Я покормлю тебя.
От еды шел умопомрачительный запах, и Владимир почувствовал, как его рот наполняется слюной. Марина Игоревна поднесла к губам молодого человека ложку, наполненную рисом. Владимир чуть приподнялся, инстинктивно открыл рот.
– Вот молодец! – ласково проговорила женщина, продолжая кормить парня. – Кушай-кушай. Твой партнер, наоборот, голодает.
– Партнер, – чуть ли не по слогам повторил Володя за врачом, будто пробовал это слово на вкус вместе с куском котлеты. – Какой партнер?
Марина Игоревна негромко рассмеялась, а Владимир совершенно некстати подумал, что она очень красива.
– Вы вряд ли сможете познакомиться поближе, – проговорила докторша. – Кстати, пить ему тоже нельзя.
– Почему? – глупо поинтересовался Владимир, прожевывая котлету.
– Когда он окажется под общим наркозом, его кишечник и мочевой пузырь должны быть чистыми, – терпеливо объяснила Марина Игоревна.
Владимир быстро доел салат. Его измученный, уставший от постоянного стресса мозг не успевал улавливать суть фраз, произнесенных врачихой, и он решил не обращать внимания на ее слова. После кошмара он чувствовал себя уставшим и разбитым, но вкусная еда заметно подняла его настроение.
– Когда вы меня выпустите? – спросил Симонов.
Марина Игоревна посмотрела на часы и ответила:
– Уже совсем скоро.
В камеру вошел санитар, толкавший перед собой каталку, и стрельнул колючим взглядом в сторону Владимира.
– Мы почти готовы, – с улыбкой сказала Марина Игоревна. – Да, Володя?
Парень заскрежетал зубами, узнав санитара. Именно этот субъект был с врачихой, когда его попытка сбежать отсюда потерпела крах.
Санитар поставил каталку вплотную к кровати и вопросительно взглянул на женщину.
Та кивнула и сказала:
– Вот и все, Володя. Теперь тебе надо раздеться и перелечь сюда.
– Не нужно!.. – только и смог выговорить юноша.
Его виски снова сдавила боль, желудок съежился так, словно пытался в отчаянии вытолкнуть обратно месиво, еще не переваренное, проглоченное три минуты назад.
– Нужно, – мягко ответила Марина Игоревна. – Нам лучше знать. Теперь от тебя уже ничего не зависит.
– Сделай ему укол, и не будет никаких проблем, – процедил санитар.
Владимир безрадостно засмеялся. В его мозгу вспыхнул образ твари, увиденной во сне. Ее глаза источали безумие, в мохнатой лапе был зажат ржавый скальпель.
– Чего ржешь?! – спросил санитар и набычился.
– Тебе слабо́ меня переложить без укола, герой. Потому что я снова тебя вырублю. – Владимира начало трясти от смеха.
Санитар залился густой краской, а Марина Игоревна улыбнулась краем рта.
– Развяжи меня, – прекратив смеяться, сказал Владимир. – Если ты мужик. Все равно мне крышка. А так хоть душу отведешь. Если конечно, у тебя кишка не тонка.
– Заткнись! – прорычал санитар, подскочил к парню, протянул к нему свою ручищу, но докторша остановила его.
– Прекрати. Уймись, Слава! – заявила она.
– Я прибью этого гаденыша!
Владимир растянул рот в усмешке и выдал:
– Смотри не обделайся, Славик.
Марина Игоревна решительно поднялась со стула и заметила:
– Пожалуй, Слава прав. – Она взяла со столика тонкий шприц.
– Не делайте этого, – шепотом произнес Владимир, глядя на нее расширенными глазами. – Не надо.
– Подержи его! – приказала женщина.
Санитар с готовностью сдавил толстыми пальцами плечи молодого человека. Его глаза злорадно сверкнули.
Владимир вздрогнул, когда игла вошла в тело.
– Я приду к вам, – сказал он безжизненным голосом, и перед глазами у него все начало расплываться. – Я буду навещать вас во сне.
– Ага! – мстительно ухмыляясь, буркнул Вячеслав.
Наконец веки юноши закрылись, дыхание постепенно выровнялось. Он погрузился в глубокий искусственный сон, где не было места тварям, живущим в заброшенных домиках у моря.
Вячеслав не удержался и ударил парня по щеке. Голова Владимира вяло мотнулась в сторону, но никаких признаков пробуждения за этим не последовало.
– Хватит! – осадила его женщина. – И вправду герой нашелся!..
Вячеслав злобно пыхтел, с остервенением срезая ножницами пижаму и памперс с тела Владимира. После этого он, соблюдая осторожность, отцепил ремни, которыми Симонов был пристегнут к койке.
– Я помогу тебе, – предложила Марина Игоревна, когда санитар начал перетаскивать бесчувственное тело на каталку.
– Сам справлюсь! – буркнул Вячеслав.
Когда все было готово, он теми же ремнями прикрепил конечности парня к тележке и неожиданно заявил:
